Карина Демина - Хозяйка большого дома

— Хорошо. Послушай, я знаю, что так бывает… я видел такое в госпитале. После войны много раненых, и не всегда эти раны видны сразу…

— Зачем ты мне…

— Затем, что нельзя стыдиться этого страха.

— Я не…

— Врушка.

— Врушка, — согласилась Ийлэ, прижимаясь крепче, потому что она точно знала: пока он рядом, страхи не вернутся.

— Пойдем? Я хотел тебе кое-что показать… собирался давно, но все как-то случая подходящего не было. И нынешний не очень, чтобы… но другого не дождусь, наверное. А может, тоже трушу.

— Ты?

— Я. Или думаешь, что я бесстрашный?

— Думаю.

— Нет. Не бесстрашный. Я очень боюсь тебя потерять, — Райдо сказал это шепотом, на ухо, и Ийлэ порадовалась, что он не видит ее лица.

Улыбки.

Нельзя улыбаться, когда говорят такое, а она… она просто перенервничала.

Он отвел ее в гостиную и велел:

— Присядь.

Сам вытащил из ящика бумаги, которые протянул.

— Вот… это тебя ни к чему не обязывает.

Бумага. Белая. Плотная. С характерной золотой вязью.

Лоза и терний.

Странно, что все еще лоза и терний… это геральдическая, королевской канцелярии, для бумаг особо важных… и должны были заменить.

Почему нет?

Или в этом городке всем плевать, на какой бумаге оформляют договора…

…не договор, но брачное свидетельство.

Ийлэ читала. Перечитывала.

Читала.

— Скажи что-нибудь, — попросил Райдо, присев рядом.

Что?

Она вышла замуж… она, Ийлэ, вышла замуж за…

— Чтобы защитить? — она протянула бумагу.

— Да, — Райдо взял ее осторожно. — Не мне объяснять разницу между женой и… подопечной, скажем так.

— Содержанкой.

— Мы оба знаем, что ты не содержанка.

Она отчаянно моргала, не позволяя себе заплакать, потому что сейчас-то для слез причин не было. Сейчас-то определенно для слез не было причин.

Ни одной.

— Потому что, — Райдо дотянулся до щеки. — Тебе плохо?

— Я… я не знаю… ты… ты не можешь… жениться на мне.

— Почему?

— Ты смеешься?

— Я спрашиваю.

— Твои со-родичи…

— Ничего не сделают. Я оставил род, — Райдо поднялся, чтобы убрать бумагу в стол. — Не скажу, что их это обрадовало, но смирятся. Впрочем, оставить род технически и уйти на самом деле — это немного разное. И если со мной что-то произойдет, то о вас позаботятся.

— Неужели? — хотелось сказать что-нибудь злое, обидное. — И с какой стати им о нас заботиться?

— Дело чести.

— Неужели…

— Ийлэ, я не буду врать, что их эта необходимость обрадует, и что к тебе они отнесутся с восторгом, но… ни отец, ни тем более матушка моя, не допустят, чтобы с тобой произошло несчастье. Это… скажем так, род, который не способен позаботиться о слабых, теряет в глазах общества. Но будем надеяться, что проживу я долгую счастливую жизнь. И ты со мной.

— Ты… ты мог бы меня спросить!

— Я спрашивал.

— Когда?

— Не прямо, но ты сказала, что мне следует подыскать себе хорошую женщину. Вот я и подыскал.

— Ты…

— Ты бы отказала, так ведь?

Естественно. Ийлэ вообще не собирается… не собиралась замуж. Ей нельзя. Невозможно и… и никто не примет этот брак всерьез.

Никто, кроме Райдо.

— Успокойся, — попросил он. — И подумай. Ты ничего не теряешь.

— А ты?

— А я как-нибудь о себе сам позабочусь. Если ты боишься, что я чего-то от тебя потребую…

— Потребуешь?

— Подожду, — Райдо широко оскалился. — Столько, сколько понадобится.

— А если понадобится лет десять?

— Это ты сейчас себе планы ставишь или как?

Ийлэ пожала плечами. Что она могла ответить? Она не знала. Ей было хорошо с ним рядом, но не настолько, чтобы рискнуть… или настолько?

— Подожду и десять, — улыбка Райдо несколько поблекла. — Но характер у меня испортится. Не злишься больше?

— Не злюсь… — злиться на него в принципе было невозможно, хотя Ийлэ старалась, вот только злость ее ушла, осталось удивление.

Непонимание.

И… не страх, нет… но он ведь надеется, что однажды… а Ийлэ не умеет с чужими надеждами обращаться. Надолго его хватит? Вдруг ей и вправду понадобится десять лет?

Или больше?

И что тогда?

— Ты… — она заглянула в глаза. — Ты можешь меня поцеловать?

Наверное, вопрос был несвоевременным.

Или неуместным.

Неожиданным — совершенно точно, поскольку Райдо поперхнулся и закашлялся, а откашлявшись, осторожно уточнил:

— Сейчас?

— Да.

Потому что второй раз у нее решимости не хватит спросить. Она придумает причину… множество причин, которые позволят сбежать и спрятаться, закрыться в его обещании не трогать.

Им ведь удобно пользоваться, этим обещанием.

— Только, — Ийлэ смутилась, но взгляд не отвела. — Я не знаю как… понимаешь, раньше… приличные девушки не целуются… разве что с женихом, а у меня не было жениха… и наверное…

— Тише.

Сбежать ей не позволили.

И хорошо, что не позволили. У самой Ийлэ не всегда получается сделать то, что она хочет. Если разобраться, то она не до конца уверена в том, чего именно хочет.

— А… мне глаза закрывать?

— Закрой, — согласился Райдо. — Если тебе так легче.

Она закрыла.

И вправду легче.

— И… долго мне так стоять? Не подумай, что я спешу… может, тебе с мыслями собраться надо…

— Надо, — согласился Райдо. — Без мыслей в этом деле никак.

— Ты надо мной смеешься?

— Немного, — а теперь в его голосе не было и тени смеха. — Лучше смеяться, чем плакать, правда?

Ийлэ вздохнула.

Хотелось и то, и другое, и сразу, и еще чего-нибудь… это из-за весны. Весной все иначе, так говорила мама, а отец ничего не говорил, просто улыбался по-особому.

Весной они менялись.

И не потому, что зимние, тяжелые платья исчезали в гардеробной, а на смену им приходили легкие, из летящих тканей, ярких цветов.

Бирюза. И лазурь, и еще молодая зелень… и никакой клетки… клетка — это для зимы и дорожной одежды, а они никуда не выезжали, но весной ходили гулять. Брались за руки… а Ийлэ оставалась дома. Ей тоже хотелось гулять, но ее никогда не приглашали.

Это для двоих.

Маленькая взрослая тайна.

…интересно, они целовались?

Наверное.

Это не так уж отвратительно, как Ийлэ представлялось. Где-то даже приятно… очень даже приятно.

Только Райдо она не признается.

Пока.

— Тебе идет улыбка, — шепотом сказал он и отпустил. — Глаза уже можешь открыть.

— А если не хочется?

— Тогда не открывай.

Опять смеется… вот что он за существо такое несерьезное!