Людмила Минич - Ступени в вечность

Аркаис позади молчал, не торопил ни словом, ни делом. Маритха задрала голову, какой-то миг полюбовалась серой пеленой, почти укрывшей солнце. Пелена понемногу наливалась багрянцем, солнце клонилось к скалам. Хоть сегодня и уныло, но в пещере и того не будет. Невольно девушка оглянулась и окинула взглядом скалы, стараясь не задерживаться на фигуре Сына Тархи. Склон горы, украшенный зубцами… Издали они походили на человеческие тела, только очень большие. Красиво. Впервые скалы улыбались Маритхе. Свист ветра, который она так недолюбливала, показался ей почти песней, а холодное дыхание — в последнее время она совсем позабыла про холод — необычайно свежим и приятным. Ветер упрямо развевал тонкое одеянье её спутника, трепал волосы. Девушка заставила себя оторваться от Сына Тархи, так и не глянуть в глаза. Обозрела ещё раз мир, на всякий случай, ведь может случиться так, что Великий Раванга прав, и все станет другим… Заставила себя повернуться к щели и решительно шагнула в Храм.

Призрачное видение, что сопровождало её в пещерах милостью Сына Тархи, вернулось почти сразу, но пока оно проявлялось, Маритха чуть не соскользнула вниз. Проход оказался узким, к тому же необычайно круто спускался куда-то в горные недра. От падения девушку удержали сзади, ухватив за арчах. Тут же её перехватили за руку, помогли нащупать широкий выступ, почти ступеньку, и твёрдо встать на ноги. Усилием воли она сразу же вырвалась из его рук, но было поздно. Может, мощь его была и бесполезна в этом Храме, но она осталась, вся, как есть, прошлась по ней широким потоком, упруго отразилась от чего-то и кинулась обратно. И снова то же, опять и опять, Пока не растворилась.

Целая буря образов вырвалась из памяти на свободу, заставив её застонать. Можно много раз себе сказать, что ничего такого не случилось, что все обман и глупые мечты. Но оно случилось. Все было настоящим: и вечность, слившая все в один миг, и Нить её, колышущаяся в пустоте, и другая яркая Нить с беспощадным именем, и песня, без которой не было б ни того, ни другого, — все было настоящим и тогда и сейчас. И Источник, он не умер, просто затих, но искру можно ещё разжечь. Только как?..

Все было настоящим. Для неё. Должно быть, Маритха слишком глубоко впитала ясность Сына Тархи, пока с ним по запретным землям скиталась. Он правду говорил, она получила немало в обмен на… один поворот Ключа. И радость в жизни будет, и счастье, все ещё придёт. А потеряла… Что она потеряла? Тангар… Маритхе самой не верилось в его скорый уход. Он не оставит её из-за… такого пустяка. Так он сказал? Что же утеряно? Прежняя жизнь, так её и так не было. Покой… Ещё придёт. А то, что сердце ей немного потрепали… Пройдёт, хоть ты уже не увидишь этого, Аркаис.

Но пока ничего не проходит. И потому рвётся стон. И потому дыра в груди.

Девушка осторожно шагнула вперёд.

— Что случилось, Маритха? — Оказывается, Раванга её не первый раз пытает, а она молчит, как неживая. — Тебе помочь? Давай мне руку.

— Я сама. Это ничего…

Скоро её внимание поглотил неимоверный спуск, хоть нет-нет да и проскакивала горечь. А между тем приходилось цепляться за все, что под руку подвернётся, упираться в стены, чтобы удержаться на тропе, вываливающейся из-под ног. Сколько можно так спускаться? Один раз она соскользнула, ударившись о спину Раванги, но от помощи опять отказалась. В другой раз её опять схватили за арчах, не дав разжиться ещё парой синяков и царапин. И снова знакомая мощь всколыхнула все без остатка. Маритха не стала бороться, пускай, все равно скоро все закончится, и теперь уже часто хваталась за эту руку, когда приходилось туго. Это только рука. Такой пустяк.

Дно у этой бездны все-таки отыскалось. Но узкий неудобный ход все равно не закончился, теперь они двигались не вниз, без конца сворачивая во все стороны, а вперёд. И скоро… верно, это от бесконечных усилий… Маритхе показалось, что проход, по которому они идут, дышит. Мерно расширяется и сужается, прижимаясь к ней шершавыми стенами. И опять отпускает. Вспомнились движущиеся камни ещё от «ворот» запретных земель, повеяло жутью. Её не задавят в шаге от цели! Кошмар и ужас. Хоть и не было б для Аркаиса лучшей мести!

Глядя в спину Раванги, Маритха вспомнила, что тот велел не бояться, что бы ни привиделось и ни услышалось. Её оберегают. Знал, про что говорил. Уже был здесь, сам прошёл и её проведёт. И Сын Тархи тут тоже не впервой. Что он говорил про Храм? Что каждый видит то, что сам придумает… Может, стены вокруг неё и ходят, потому что страшно? Она изо всех сил попыталась перестать бояться. Не помогло. Стены даже вроде сильнее «задышали». Девушка прекратила свои неуклюжие попытки бороться с Храмом. Что привидится, то привидится. Великие защитят, если она ненароком что-нибудь из незримого вытащит.

А потом она увидела слабые сгустки света на стенах. По обе стороны. Путники шли вперёд, а пятна становились ярче, обретали очертания. Маритхе показалось, что она уже видала такую странную вязь. Точно. В первый раз, когда она встретила Тёмного! Его шарф был покрыт белой вязью, такой же, как на стенах! Это письмена?

— Это письмена? — спросила она у кого-нибудь.

— Ты видишь? — Раванга остановился. — Их трудно увидеть тут, далеко от сердца Храма. Они почти незаметны.

— Незаметны! Да они горят, как будто на моей собственной коже выжжены! Яркие, белые… Как Нить… — Она запнулась.

— Ты видишь лучше нас, — послышался голос сзади. — Это странно. Стоит подумать… А что ещё?

— Ничего… — Маритха пожала плечами, потом огляделась. — Вас вижу обоих, да ещё нарутха там вдалеке. Да это все не моё, не умею я так видеть.

— Не твоё, — согласился Аркаис. — А письмена — твои. Может, ещё и разберёшь, что написано?

Маритха посмотрела на вязь, похожую на узор. Странные письмена, круглые, хвостатые… Очень красивые. И точно не наши, у нас вроде знаки другие. Она коснулась светлой дорожки на стене. Ничего, ни горячо ни холодно. Повела пальцем вслед за узором — легко, приятно. Заигравшись, не заметила, как пошла себе без провожатых, едва от окрика очнулась. И как она впереди Раванги очутилась?

— Нет, не понимаю, — вернулась она. — Я и по-нашему-то мало что могу разобрать.

Тронулись снова в путь. Буквы горели все ярче. Проход уже не сжимался так сильно, слишком многое отвлекало Маритху. Теперь воздух наполнился шёпотом, вспышками какими-то. Казалось, вокруг небывалая толчея, точно у колодца в Ашанкаре. Маритху много раз задевали, попадали в лицо. Она старательно двигалась вперёд, стараясь не воображать ничего ужасного. И все же, почуяв огромную яму впереди, разверстую, как пасть, она нарушила молчание. Надо срочно себя от страхов своих отвлечь.