Временные трудности (СИ) - Панфилов
Ксинг беспокоился за свою возлюбленную, допускал, что с ней могло случиться что-то скверное, поэтому и решил спровоцировать колдуна на откровенность, хитростью вызнав столь важные сведения.
— Признаю, — сказал Шариф, не прекращая постоянные атаки, — что учитель стала немного сильнее. Но недостаточно, чтобы я не раздавил её, словно букашку, имейся у меня такое желание. Я и сам не возжелал. Сам оставил её в этом ничтожном Ахрибаде влачить жалкое существование. Никому не нужен блестящий кусок стекла, когда перед ним лежит огромный алмаз!
Ксинг не стал сдерживать смех. Колдун сам сообщил, что Шадия жива и здорова.
— Ты находишь мои слова смешными, червь?
Ксинг подбежал к лежащей марионетке, вырвал у неё сердце, и ответил:
— Ничего более смешного я не слыхал в жизни! Ты так говоришь, будто Могао уже у тебя в руках. Будто ты уже победил.
На этот раз с посоха сорвались чёрные поглощающие свет молнии, от которых Ксинг тоже предпочёл убежать. Куски камня, живых существ и деревьев, на которые они попадали, просто исчезали, превращаясь в идеально ровные круглые дыры.
— А я и так победил! — расхохотался Шариф. — Даже если ты снова сбежишь, скрывшись в какой-то дыре, Могао уже пал. Даже сильнейшим воинам Империи нет хода в аалам мастур, а значит, армию моих тритонов не остановить никому!
— Никому, кроме их матери! — выкрикнул Ксинг. — Которая обладает над ними намного большей властью!
Шариф оглянулся, увидел вереницы рыболюдей, покидающих площадь и бегущих к воде. Его лицо исказилось от гнева.
— Что же, придётся закончить давно начатое дело! — сказал Шариф. — По моему недосмотру она осталась жить, но это ненадолго. Отсюда нет выхода.
Ксинг взлетел в воздух и снова ударил Шарифа цепом — колдуна следовало чем-то занять. Он проверил ци Сюэ, Пэйпэй, фуйина и предателя. Все четверо уже отошли достаточно далеко и наблюдали за схваткой с безопасного расстояния.
— По сравнению со мной, ты жалкая букашка перед Лахиб Шадид! Но теперь тебе предстоит ощутить мой гнев!
Из посоха вырвался новый ливень заклятий — молнии, искажения пространства и какие-то ядовито-зелёные шары, которые, взрываясь, оставляли в земле огромные ямы.
Ксинг вновь взлетел в воздух, вновь попытался разрушить кольца — на этот раз на другой руке Шарифа.
— Хочешь вновь сломать аалам мастур? — расхохотался Шариф. — В тот раз я был неосмотрителен, но больше такой ошибки не повторю. Ключевой мусавар теперь не со мной. Он спрятан в надёжном месте, и ты не найдёшь его даже за тысячу лет! Но не беспокойся, тебе не придётся искать так долго, ведь проживёшь ты не больше минуты!
Ксинг сплёл элементы Огня, Молнии, Земли и Металла, обрушивая на Шарифа каменные шипы, метая копья рыболюдей и огненные шары. Но на того ничего не действовало — рубиновая броня лишь вспыхивала ярче, отражая все атаки.
— Твой мусавар неплох, — снисходительно улыбнулся Шариф. — Но мусавары полезны лишь до определённого предела. Главное — это знания чародея и его талант! А такими заклятьями как у меня, тебе никогда не овладеть!
Ксинг удивлённо уставился на Шарифа. Слова показались очень знакомыми, что-то подобное Дариуш говорил Бао Сяо перед тем, как лишиться головы. Ну а значит, и самому Ксингу тоже следовало бы действовать по такому же сценарию.
Ксинг вытянул вверх руку и выпустил, наконец, сдерживаемую до сих пор ци. Поток чистой энергии ударил в безоблачное небо, растёкся по невидимому барьеру и надавил, ломая и искажая. Раздался мерзкий звук, словно тысяча дюжин человек скребли ногтями по слюдяным пластинам. Где-то далеко за горизонтом раздался взрыв, и в воздух взметнулось высокое грибовидное облако, видное даже тут, из-за горы. Небо пошло светящимися трещинами и полыхнуло, а когда вспышка погасла, на нём появилось солнце, и бежали безмятежные облачка.
Ци Ксинга притянула парящего Шарифа, сковала его по рукам и ногами и опустила на землю. Не выдержав напряжения, рубиновая броня треснула и погасла.
— Ибаад Ила Аль-Уфук Аль-Баид! — закричал Шариф.
Круша и разрывая своей ци структуру заклинания, Ксинг осуждающе покачал головой. Неужели Шариф полагал, что один и тот же трюк удастся провернуть в третий раз? Он же сам только что сказал, что такое не работает!
— Мне и не нужны заклинания, как у тебя! — ответил Ксинг. — Мой цеп и так неплох!
Древесина пурпурного дуба засветилась от переполнявшей её ци. Ксинг взмахнул цепом и просто, без затей, разнёс Шарифу голову.
☯☯☯
Что больше всего поражало Ксинга в жителях Могао — так это их невозмутимость. Через город прошла армия вторжения, изрыгающие огонь огромные монструозные марионетки и неуязвимые злые колдуны, но стоило всему закончиться, не прошло и полдня, как все принялись чинить дома, вытаскивать из воды обгоревшие остовы кораблей, убирать тела и открывать магазины. Наполовину сожжённый центральный рынок тоже заработал — вместо сгоревших лотков и будок ушлые торговцы уже ставили разноцветные палатки, и Ксинг мог поклясться, что в числе продаваемого товара он видел перепончатые когтистые лапы и гребни тритонов.
Самому ему тоже нашлось немало работы, пусть никто ничего и не просил. Ксинг носился по городу, исцелял раненых, разбирал завалы, восстанавливал стены и дома, а также сжигал трупы рыболюдей. Наконец, когда день начал клониться к вечеру, Ксинг вышел в сопровождении Пэйпэй и Сюэ на берег, чтобы навестить Альмирах.
— Ты как? — спросил он, спрыгнув воду и подплывая к русалке.
— У меня всё хорошо, — ответила девушка. — Я собрала много тритонов, всех, кто остался жив.
— И что теперь с ними будешь делать? Это ведь настоящая армия!
Альмирах улыбнулась зубастой пастью.
— Пусть об этом думает мой отец. Наверное, поплыву домой.
— За помощь в обороне города, фуйин пожаловал мне…
— Помощь? — зашипела Альмирах. — Ты всё сделал сам! Если бы не ты, планы Шарифа увенчались бы успехом!
— Как скажешь, — усмехнулся Ксинг. — Фуйин пожаловал мне хороший особняк с большой территорией прямо на берегу моря.
— Он хочет тебя привязать к Могао, чтобы ты навсегда стал защитником города!
— А я ни капли и не против. Особенно если в этом особняке будет жить одна русалка.
Волна ци Альмирах принесла радость и удовлетворение.
— К сожалению, не сейчас. Мне понадобится немало времени — пара лет, но, скорее, все пять. Тритоны — ещё мальки, родились совсем недавно, Шариф вырастил их слишком быстро, они ещё ничего не понимают. Они даже не умеют толком говорить! Понадобится много времени и усилий, чтобы сделать из них нормальных морских подданных. И когда я стану свободна — вернусь.
— Мне пойти с
