Верните мне меня! (СИ) - Линьков Кирилл

«Он что-то не может? Ну и ладно, пусть стоит в сторонке и не мешается.»

Обучение затянулось на столько, что даже Коди начал напрямую задаваться вопросом: «Почему мы не регистрируем меня в гильдии? Я ведь ещё с шестнадцати лет мог туда пойти?»

Тогда Дэвид и предложил дать ему не «Медведя», а «Волка»

«Мы часто так делаем, когда видим, что человек может погибнуть в первые полгода. Обычно, спустя какое-то время, авантюрист понимает почему ему не дали ранг и, либо вновь идёт на экзамен, уже гораздо более подготовленным, либо бросает эти попытки. Может это и не всегда честно и справедливо, но мы так сохраняем множество жизней»

У Эргенда не было выбора. Его неопытность, как наставника, наивность, как человека, и желание раскрыть весь потенциал паренька привели к такому результату. Орденоносец лишь надеялся, что предложение Дэвида сработает, но в письме говорилось об обратном: напарница Коди погибла в бою, который был для неё непосильным.

— Если бы я вовремя заметил. Если бы не дал стать Коди таким самоуверенным, если бы осадил его силу, направил бы в нужное русло… Он бы вернулся в Фаенн, поднял бы всю гильдию на уши, и никто бы не пострадал. Деревню бы спасли без лишних жертв. Он бы никогда не втянул слабую девушку в непосильный для неё бой. Не поставил бы её жизнь под угрозу только потому, что его собственной жизни ничего не угрожает. Так должен был действовать любой разумный авантюрист… Если он понимает, что такое забота о своих напарниках. Если он понимает…

Эргенд откинулся на спинку стула, подняв подавленный взгляд к потолку. Невинная девушка пала жертвой его глупой ошибки и наивности. Он создал Коди таким, какой он получился, и, как и два года назад, всё ещё винил в этом только себя.

«Имею ли я право и дальше быть наставником?»

— Марта, а где Эргенд, он ведь уже давно вернулся?

— Вроде сидит в своей комнате. Как пришёл, сразу заперся. — Марта ответила Вильяму между делом, не отвлекаясь от домашних дел.

— Что-то мне не спокойно на душе. Пойду проверю его.

Кряхтя, Вильям встал из-за стола и направился вглубь дома. Всё-таки старость начинала брать своё, несмотря на великолепную физическую форму кузнеца.

Постучавшись в дверь к Эргенду, Вильям не получил никакого ответа. Постучавшись ещё раз, чуть громче, старик толкнул дверь. Она открылась без сопротивления.

Его сын лежал на кровати с застывшим взглядом, направленным в потолок. Атмосфера в комнате была ужасной. Даже самый непробиваемый человек почувствовал бы то разочарование и чувство вины, что сейчас витали в воздухе.

Вильям молча взял стул и сел рядом с кроватью своего сына.

— Расскажешь?

Эргенд слегка кивнул, но всё ещё лежал молча. Старик терпеливо ждал.

— Что ты делал, когда мы не оправдывали твои ожидания?

— Учил.

— А если научить уже нельзя?

— Всё равно пытался поддержать, столько сколько мог.

— Какого это было, воспитывать нас? Меня?

— Ну не просто. Силы и дури у вас было хоть отбавляй, но благо в кузнице всегда есть чем заняться. Правда страшно было, что повредите себе… А вы только и рады были… Ещё хвастались у кого больше ожогов было. — старик слегка усмехнулся, вспоминая бурное прошлое своих детей. — сейчас вспоминать это смешно, но тогда…

— Я помню, ты запретил нам прикасаться к печи, но потом разрешил — Эргенд слегка ожил, повернув голову к своему отцу и глядя ему прямо в глаза. — как ты осмелился? Ты ведь знал, что это ещё не раз повториться.

— А у меня был выбор? Я ведь просто человек. Я не всесильный. Я хотел вас защитить, но смотря на пустую кузницу, я понимал, что ничего так не добьюсь. Если запрещать вам жить, то как вы потом-то жить будете? Было ли страшно? Очень, но я пытался заглушить этот страх постоянными попытками научить, объяснить, что да как устроено и почему так. Не всегда вы слушали, конечно, но горький опыт всё равно всё расставлял на свои места. Сколько раз вы били молотом по рукам, сколько раз обжигались, но в итоге посмотри на своих братьев сейчас. Они давно превзошли меня. — Старик горько улыбнулся и слегка подмигнул — Только им не говори.

— Коди ошибся, потому что я неправильно его подготовил. Погибла девушка, невинная. Она просто делала то, что должна была, верила в свой долг и делала всё, чтобы его исполнить, до самого конца. Она погибла, потому что я не научил…

Вглядываясь в глаза своего сына, которыми он вновь сверлил потолок, старик понял, что терзает его душу:

— Знаешь, оглядываясь назад, мне тоже за очень многое стыдно. А ведь мои сыновья живы и успешны. Вами горжусь не только я, но и окружающие, но мне всё равно стыдно. Что я не показал и не рассказал, что не всему научил. Эргенд, мы всего лишь люди. Слабые, глупые и наивные. Постоянно ошибаемся и делаем всё не так, но мы продолжаем стараться, веря, что справимся. Мог ли я или ты сделать больше? Да, абсолютно всегда могли сделать больше. Могли ли мы сделать всё? К сожалению, нет и с этим ничего не поделать.

Вильям замолчал, устремив взгляд в окно, в потемневшее небо. Его разум был где-то в далёком прошлом.

— Самое главное не опускать руки. Да будут ошибки, да будет очень больно, но никогда нельзя прекращал попытки. Даже если я или ты виноват, даже если это я или ты плохо научил, всё равно надо продолжать стараться. Чтобы было с вами, если бы я опустил руки? А что было с твоими людьми, если бы ты не помогал им, после той первой злополучной полосы препятствий? Сколько детей лишились бы отцов? А сколько матерей остались бы вдовами? Сколько родителей похоронили бы своих детей раньше себя? А ведь это всё тоже ты сделал. Ты их всех спас. Мы просто люди, Эргент. Мы часто ошибаемся, а потому, всё что нам остаётся, это стараться ещё больше и верить, что всё получится. Твоя ошибка не повод остановиться, а наоборот. Только так, только двигаясь вперёд и спасая других, ты сможешь извиниться перед ней. Не ради ли спасения людей существует гильдия? Возьми её миссию и по-своему делай всё, что ты можешь, чтобы такое больше не повторилось. Ты нужен своим людям, ведь только благодаря тебе они все живы и не повторили судьбу той девочки. Помни этот урок, никогда не забывай и используй его, чтобы двигаться вперёд.

Старик замолчал, глядя прямо в глаза своему сыну. Этот крупный мужчина, закалённый многими боями, суровый и строгий, сейчас представлялся ему обычным мальчиком. Добрым и наивным, принимающим всё близко к сердцу и заботящимся об окружающих. Да, он заботился по-своему, не так, как другие, но этот мальчишка искреннее желал защитить других. Из глаз Эргенда скользнуло несколько капелек слёз, а сам парень крепко-крепко обнял своего старика.

— Спасибо, Отец.