"Фантастика 2023-122". Компиляция. Книги 1-26 (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич
– А-а-ааа, чтобы вы сдохли, твари!!! – еще один вскочил и заполошно размахивая руками, побежал назад, но уже через пару метров рухнул ничком, весь изорванный пулями.
Неожиданно, из верхнего люка «Ворошилова» выскочил танкист, заметался, рухнул в грязь и на корточках пополз к корме танка. Следом показался второй, нырнул рыбкой прямо с башни и тоже присоединился к первому.
Ваня сначала не понял, что они делают, а потом разглядел, что танкисты сняли с кормы бревно и ладят его под гусеницы, не обращая внимания на скрестившиеся на них трассерах.
Вокруг вздымались сплошные фонтанчики грязи, но танкисты деловито и споро занимались своим делом.
– Бля, да вы ебанулись!!! – заорал он, не сдержавшись, а потом…
Потом случилось то, что не поддается никакому рациональному объяснению.
Десятки штрафников поднялись и бросились помогать экипажу.
Ваня сам вскочил и понесся к танку. Мозги притормозили с командой, но тело сработало само по себе.
– Бамм!!! – в лицо ударило что-то горячее и соленое.
– Бамм!!! – бегущий впереди Вани штрафник исчез в чадном облачке взрыва.
– Бамм!!! – в спину хлестнуло горячей волной, но Иван уже упал на колени и обхватил руками скользкое бревно.
– Есть контакт!!! – весело заорал чумазый танкист в сбитом на затылок шлемофоне и отчаянно замахал руками. – Разойдись, мать вашу…
КВ зарычал, гусеницы резко провернулись, бревно затрещало…
И заляпанная грязью громадина с диким ревом стремительно рванула вперед.
Ваню обдало смрадом выхлопных газов, он на мгновение ослеп, а когда вновь обрел зрение увидел, как «Ворошилов» уже ровняет с землей немецкие траншеи.
– А-а-ааа, ура-аа!!! – над полем пронесся страшный в своей неистовости жуткий рев.
Ваня перехватил поудобней винтовку и понесся вперед.
Куда, зачем? Он ни о чем не думал, голова была полностью пустая, его напрочь захватила жажда убивать и мстить за Настюху с бабой Дусей.
Мощный удар вышиб из рук винтовку, Ваню даже развернуло, он поскользнулся и повалился боком в грязь.
В голове мелькнуло паническая мысль:
«Убили, ранен?»
Но уже через мгновение, осознав, что цел и невредим, Иван радостно заорал в голос:
– Жив! Жив, мать вашу!
Выдрал саперную лопатку из чехла, понесся дальше и ссыпался в немецкий окоп.
– Мамочка, моя мамочка…
Иван резко обернулся и увидел немецкого унтера, пытающегося выползти из разваленного блиндажа, превратившегося в жуткое месиво из измочаленных бревен и земли. Ноги немца зажало, а сам он судорожно греб сразу двумя руками, почему-то не выпуская из них автомат и жалобно скулил.
Первым желанием было протянуть ему руку, выдернуть из-под завала, но это желание только мелькнуло и сразу исчезло.
Резким ударом лопатки Ваня рубанул по тощей шее, чуть пониже затылка, выдрал у унтера из рук автомат и резко развернулся на приближающийся топот.
– Дерьмо!!! – прямо на Ивана выскочил здоровенный немец с карабином наизготовку.
Автомат коротко рявкнул, но фриц по инерции все-таки сшиб Ваню на землю.
Тут же появился второй и сверху вниз, словно долбил ломом, принялся тыкать штыком в Ивана, при этом каждый раз попадая по своему сослуживцу.
Иван вертелся как уж, но сбросить с себя дохлого фрица не мог, автомат тоже намертво застрял под его телом.
Фриц занес в очередной раз карабин, но тут его пригвоздил штыком к стенке окопа свалившийся сверху Сидоров.
Затем перепугано оглянулся по сторонам, как будто искал очевидцев своего преступления и убежал дальше в ход сообщения.
– Бля-яя… – Ваня поднатужился и, наконец, сбросил с себя труп.
Встал на колени, оттер рукавом с лица грязь и кровь, поднялся на ноги и снова шлепнулся на задницу от страшной слабости. Ноги напрочь отказывались повиноваться, а голова кружилась, словно после качелей.
В себя привел знакомый бодрый рык взводного:
– Не спать, мать вашу!!! Приготовиться, последний рывок…
– К чему приготовится? Какой, нахер, рывок? – флегматично поинтересовался Ваня сам у себя. После чего вытащил из подсумков придавленного немца два магазина и сунул их себе за пояс.
– Жив? – рядом нарисовался Рощин, весь облепленный грязью и узнаваемый только по голосу. – Молоток… – и тут же истошно заблажил, размахивая ППД. – В атаку! Вперед…
– Ну еб… – другого описания ситуации у Вани не нашлось.
Немцы отступили и заняли оборону среди полуразрушенных бараков. Прорвавшийся «Ворошилов» все-таки подбили, он на полном ходу протаранил один из бараков и горел среди полуобрушившихся стен.
С атакой у штрафников не заладилось, при первых же очередях со стороны немцев, рота опять залегла.
Но тут внезапно и нежданно проснулась наша артиллерия и мощно ударила по поселку из чего-то тяжелого, причем на удивление точно.
Немцы начали лупили из тяжелых минометов, наоборот, по своей старой линии обороны.
Штрафники мудро решили, что впереди будет безопасней и, наконец, поднялись в атаку.
Все вокруг густо заволокло дымом от горевшего торфа. Ваня ничего толком не видел, бежал почти вслепую и едва с разгона не врезался в какую-то облезлую кирпичную стену.
Где-то рядом взахлеб заливался очередями пулемет. Иван прижался спиной к стене, скользнул вдоль нее и неожиданно наткнулся на Петруху.
Якут зачем-то прижал палец к губам, а потом ткнул им себе за плечо.
Иван кинул, сделал еще пару шажков, осторожно выглянул за угол и почти прямо у своих ног увидел немецкий пулеметный расчёт.
Один из них азартно лупил из МГ-34 на сошках, а второй придерживал ленту. Ивана они в упор не замечали.
– А-а-а, получайте скоты!!! – рычал первый номер. – Густав, засранец, ленту!!!
Сначала Ваня собирался уронить на них гранату, но потом пожалел ее и, недолго мудрствуя, срезал фрицев одной короткой очередью.
Немного подождал, услышал немецкий говор в здании и, скрепя сердце, отправил в окошко свою единственную «лимонку».
Глухо бабахнуло, из оконного проема выплеснулся язык дыма, внутри кто-то истошно завыл.
Петруха выскочил из-за спины и замахал рукой, мол, давай за мной.
Куда он собрался Иван не понял, но давно привыкнув доверять якуту, без сомнений побежал за ним.
И тут… прямо на них, почти лоб в лоб, выскочили трое фрицев.
Бабахнул винтарь Петрухи, первый ничком рухнул, но второй на ходу резко махнул карабином и снес прикладом якута с ног.
– Сука!!! – Иван даванул спусковой крючок, но автомат отозвался только сухим щелканьем бойка.
Но осечка, как ни странно, только обрадовала Ваню. За Петруху, он готов был рвать фрицев зубами, а тут такая возможность как раз представилась.
Локоть с хрустом впечатался ударившему якута немцу в кадык, второй сделал четкий выпад, пытаясь достать Ивана штыком, но не довел его до конца, потому что с воплем припал на сломанную в колене ногу.
Иван подобрал его карабин и двумя ударами превратил веснушчатую физиономию в кровавое месиво.
Бросился к Петрухе, но тот уже сам встал, шатаясь как пьяный и держась за щеку словно у него болел зуб. Иван ухватил якута за шиворот и отволок в сторону.
Просто переждать и оценить обстановку.
К счастью, ветер сменился и дым снесло в другую сторону. К этому времени озверевшие штрафники сломили сопротивление, часть фрицев вырезали, остальные сбежали.
– Ты как? – Иван толкнул плечом Петруху.
Якут болезненно сморщился, аккуратно потрогал распухающую на глазах скулу и коротко, но емко высказался:
– Немса гандон! Сибко плохой гандон.
Ваня притворно строго заметил:
– Зачем рот плохими словами рот поганишь?
– Иди сопа, Ванюска, – якут угрюмо на него покосился.
Ваня не обиделся, хлопнул Петруху по плечу и занялся очень привычным делом: принялся обирать дохлых фрицев, начав с валявшегося рядом целого гауптмана, с оторванной по колено ногой.
Остальные штрафники занимались тем же.
Никаких моральных терзаний Иван не испытывал.
