Дини Ши - Помни

Его маскировка была безупречной. Он успел уже освоить заново почти все свои прежние уловки и приемы, выработанные за время скитаний по чужим мирам. Даже Эний всего лишь подозревал, что он маг - но не более того. Ни подтвердить, ни опровергнуть эти подозрения он не мог. Не мог без помощи самого Раэрна или его ошибки. Магия... его способности кайли... во что он превратил свою жизнь, используя их? И так ли уж необходим ему этот маскарад - или он просто не желает иметь ничего общего с самим собой? С собой прежним, с тем, кто умер на пороге Иллиарна, зная, что обречен на вечное одиночество? Новый Раэрн слишком сильно от него отличался. Он научился жить без надежды, а теперь вдруг оказалось, что она вновь воскресла - при встрече с женщиной, о которой он не знал ровным счетом ничего.

Эний и Ариана находились на Озамене уже довольно долго, когда Раэрн впервые обратил на них внимание. Это произошло совершенно случайно - в одной из таверн он услышал, как они спорили о Цитадели. То, что кто-то осмелился разыскивать его дом, было для него полнейшей неожиданностью. Даже после того, как Фрэнн Сорлано отыскал его. Сначала Раэрн пришел в ярость... а потом просто выбросил это из головы, отправившись вместе с Лайнсом в очередное путешествие - и вот, спустя полтора года, он вновь столкнулся с бардами. Случайность? Судьба? Он усмехнулся, выпустил поводья, откинул голову назад и закрыл глаза. Случайность? Нет... он не собирался обманывать себя. Временами его вдруг охватывало сумасшедшее, почти непреодолимое желание поговорить с кем-нибудь, кто знал бы о том, кем он является на самом деле. Он даже приобрел привычку беседовать с Фрэнном, когда на его пути попадались зоны нестабильности. Он боялся потерять себя, стать и в самом деле просто наемником... Раэрн прерывисто вздохнул, преодолевая спазм, внезапно сдавивший горло. Наверное, он сам стремился к этой встрече, подсознательно желая, чтобы она произошла. Он хотел узнать, откуда им известно о Цитадели - и что именно. Он хотел знать, кто они такие.

Он не смог проследить путь Эния и Арианы Ламариа дольше, чем на несколько лет назад. Никто не знал, откуда они пришли. Но даже несколько лет - это достаточно долгий срок для уроженца Инсаира - а Раэрн не сомневался в чистоте крови Эния, хотя и не был уверен насчет Арианы. Какая-то серьезная цель могла бы оправдать такое самопожертвование, но как они смогли выжить на Озамене, вдали от своего мира, оставалось для Раэрна загадкой. Ибо Озамена, живая, непредсказуемая, полная страстей, являлась практически полной противоположностью Инсаиру - так же, как и Этравену. Раэрн горько усмехнулся, припомнив, как он сам тосковал когда-то по Эолису.

Барды... все Старшие Расы воспринимали музыку как своеобразный способ медитации, переживая на эмоциональном и чувственном уровне гораздо глубже, чем люди; кайли же, сочиняя, всегда вплетали в мелодию эмоциональное состояние. Ариана делала практически то же самое, когда играла на своем синтале, а Эний - когда пел. Гармония звука и чувств... не удивительно, что они добились такого успеха! Возможно, именно это и помогло им выжить. Раэрн нахмурился - как всегда, когда вспоминал о том, что до сих пор не может сказать ничего определенного о происхождении Арианы. Она оставалась загадкой для него... впрочем, так же, как и он для нее.

Именно она хотела отыскать Цитадель... но зачем? Она отказывалась говорить с ним об этом.

Раэрн вновь обернулся через плечо. Кобыла Эния, несмотря на свое происхождение, не могла долго тягаться с конем Раэрна. Ариана же вообще не стремилась его догнать, как всегда поглощенная какими-то своими мыслями. Он мог бы, конечно, ехать и помедленнее, но желание поговорить окончательно пропало, и рука Раэрна, натянувшая было поводья, так и не завершила своего движения. Настроение у него таки испортилось, темные брови недовольно изогнулись, а губы упрямо сжались. Она избегает его... но не сможет и отпустить. А он не сможет уехать и оставить их одних. Нет, оставить ее одну... насчет Эния у него не возникло бы угрызений совести - скорее уж, они оба обрадовались бы возможности расстаться.

Он мог бы, конечно, проникнуть в сознание Арианы и без особого труда узнать все, что так его интересовало... но что-то мешало ему сделать это, хотя в любое другое время он, не задумываясь, привел бы свой замысел в исполнение. Он не мог поступить так даже с Энием... хотя и не понимал толком, почему. Может быть, потому, что истина могла оказаться слишком болезненной.

Раэрн вздохнул и отпустил поводья, позволив Ветру самому выбирать темп и все еще раздумывая о том, что он так сильно хотел и боялся узнать. В Ариане не было ничего от сантхи или иттри. И у нее были повадки воина. Изменить внешность Мастеру Этравена или Инсаира, конечно, не стоило особого труда, но вот изменить поведение... не быть самим собой даже мысленно, вести себя, думать и чувствовать вопреки своей природе и воспитанию... на такое не был способен ни один сантхи или иттри. В то же время Раэрн отчего-то не допускал мысли о том, что она могла оказаться человеком по происхождению. Его первое впечатление от встречи с ней оказалось ошибочным. Это сбивало его с толку. И оттого, чем дольше он наблюдал за ней, тем меньше понимал. Единственное объяснение, которое он смог придумать, заключалось в том, что и ей, и ее спутнику нравится быть тем, кем они теперь стали, что Эний отвернулся от Инсаира, а Ариана... Ариана от того места, что было ее родиной, но это противоречило всему, что Раэрн знал об Этравене и Инсаире, противоречило самой концепции Пути Мастеров... а значит было попросту невозможно! Ему самому не было хорошо на Озамене.

Занятый своими мыслями, Раэрн не обратил внимания на знакомые симптомы, сопровождавшие приближение очередного приступа. Задумавшись так глубоко, что утратил обычную бдительность, он не сразу понял, что происходит, а когда холодный ужас осознания хлынул в мозг, мгновенно вытеснив все остальные чувства, было уже поздно. Ветер, как обычно связанный с хозяином телепатическими узами, испуганно захрапел, закатил глаза, вытянул шею и понесся еще быстрей, хотя еще минуту назад это казалось невозможным. Раэрн, уже совершенно не владеющий собой, выронил поводья. Трава под копытами слилась в размытые буро-зеленые полосы, солнце било в распахнутые глаза Раэрна, но свет не ослеплял его, и он больше не чувствовал скорости. Реальность исчезла, подмененная вселенной ужаса, и конь летел как стрела, подгоняемый преследующими его хозяина призраками. С его морды слетали хлопья пены, глаза бешено вращались, и наконец, не выдержав неимоверного напряжения, окруженный воображаемыми чудовищами, способными свести с ума кого угодно, он вдруг остановился так резко, что из-под копыт полетели комья земли, вскинулся на дыбы, дико заржал и принялся брыкаться, отбиваясь от невидимых врагов. Раэрн, до сих пор каким-то чудом державшийся в седле, перелетел через его голову, покатился по земле и остался лежать неподвижно. От удара он потерял сознание, и телепатический контакт прервался. Окружавшие Ветра призраки исчезли. Конь, храпя, заплясал над Раэрном, постепенно успокаиваясь, и только чудом ни одно из копыт не попало в кайли.