Джулия Джонс - Крепость Серого Льда

— Пошли, — сказал вождь устало. — Засвидетельствуем свое почтение усопшим королям.

Все, в том числе и собаки, поднялись в тот же миг. Рука Нан нашла в темноте его руку, но Вайло отстранил ее. Слишком свежо было его горе.

Собаки, понимавшие то, чего не поняла любимая женщина, шли за ним на безопасном расстоянии, поджав хвосты. Полуволк тихо поскуливал. Маленький Эван заплакал. Вайло, которому нечем пока было его утешить, шел молча.

Усыпальница Дхунов, как и в прошлый раз, встретила его застоявшейся памятью о былой славе. Памятники, бледно светясь при луне, сторожили свой подземный мир. Вайло содрогнулся и осознал, что промерз до костей.

— Хэмми, Нан, Кача, Эван, — обратился он к своему маленькому отряду. — Если мы хотим выйти отсюда, нам надо хорошенько подумать. Объездчик Ангус Лок говорил мне, что есть подземный ход, который ведет вот из этого подвала на север. Этот ход будто бы такой старый, что даже дхуниты не помнят о нем. Сейчас это наша единственная надежда, поэтому нам надо ощупать и обстукать здесь каждый камень, чтобы найти потайную дверь. — Ему самому собственная речь представлялась совершенно безумной, но остальные выслушали его спокойно и тут же разошлись по гробнице.

Вайло, хмурясь, припоминал стишок, прочитанный ему Ангусом Локом. Как же это? «В Гробнице Дхунов есть тайный ход — тот, кто не видит, его найдет».

Он произнес это вслух, и все обернулись к нему.

— Это разгадка, дедушка? — взволнованным шепотом спросила Кача.

— Да, разгадка, — ответил он, не желая ее разочаровывать. Сам он ровным счетом ни о чем не догадывался, и черные мысли одолевали его. Сначала Эван, потом Кача, Хэмми, Нан, потом он сам. Соблюсти порядок казалось ему очень важным, и он молил Каменных Богов дать ему мужества, чтобы выдержать до конца. Дхунский король говорил о сдаче, но Вайло разглядел истину в светло-голубых глазах под шипастым шлемом. Робби Дан Дхун не из тех, кто держит свое слово.

И времени оставалось все меньше.

— Деда, а почему у этого человека глаз нет? — прозвенел голосок Эвана. Слишком маленький, чтобы бояться смерти, он раскачивался на памятнике Темного Короля Барни Дхуна.

— Видно, у ваятелей руки не дошли, — пожал плечами Вайло.

Кача, разглядывавшая одно из упавших надгробий, деловито заметила:

— Раз глаз нет, значит, он ничего не видит.

Кожа Вайло покрылась мурашками. Быстро глянув на Хэмми и Нан, он понял, что они испытывают то же самое. Устами младенца...

Втроем они подошли к надгробию Барни Дхуна. Кача, очень гордая собой, присоединилась к ним.

— Все дело, наверно, в глазах, дедушка, потому их и не доделали. — Она взобралась на ступни Барни Дхуна и надавила на шершавые выпуклости, заменяющие ему глаза.

В стене что-то зарокотало, и она отворилась, дохнув на них еще более спертым воздухом. Собаки испуганно присели. Эван в восторге бросился к проему. Кача, сойдя с памятника, степенно молвила:

— Мне кажется, нам лучше поторопиться.

Вход в туннель, черный и зловещий на вид, сулил, однако, надежду.

Вайло кликнул собак и первым вошел в подземный ход.

48

ПЛАВУЧИЙ МОСТ

— Смотри: последняя зимняя шпора. — Арк протягивал Аш хрупкий белый цветок с ее кулак величиной. Лепестки с серебряными прожилками, внутри перистые, полночно-синие тычинки. — Сомни их, и они отдадут тебе свой аромат.

Аш смяла тычинки в пальцах и миг спустя ощутила запах зимы — свежего снега, корицы, яблок, хвои и дровяного дыма. Он кружил ей голову, напоминая о множестве разных вещей. Как она ребенком, укутанная в сто одежек, валялась в снегу. Как они с Катой напились подогретого сидра до икоты и тошноты. Как она смотрела со двора на Зимние Свечи, что зажигались каждый год в круглом бальном зале Фитиля. Аш глубоко вздохнула. Она уже несколько лет не вспоминала об этих свечах.

Темно-карие глаза Арка проникали ей в самую душу.

— Суллы верят, что, оглядываясь назад, ты можешь разглядеть то, чего не замечал раньше.

Аш медленно кивнула. Да, он прав. Она действительно многого не замечала. Ее жизнь в Крепости Масок была ужасна во многих отношениях, но были в ней и радость, и покой, и ожидание счастья, были беззаботные годы детства. Зимняя шпора позволила ей увидеть все это заново.

— Теперь ты наша дочь и можешь не бояться прошлого, — сказал Арк.

Аш опустила глаза на цветок, не в силах выдержать его взгляда. Как много он знает о ней!

— Дочери суллов украшают зимними шпорами свои волосы, отправляясь на битву. И когда выбирают себе супруга, тоже. Порой это сбивает с толку сулльских сынов.

Аш усмехнулась сквозь слезы.

— Но со временем сыны учатся понимать. Мы хорошо знаем сердца наших дочерей.

Слезы капнули в снег.

— Пора собираться. Нынче нам предстоит долгий путь.

— Спасибо тебе, — сказала Аш вслед Арку. — За цветок.

Он поклонился и занялся копытами серого. Повязка, которую она наложила на его руку всего час назад, успела потемнеть от крови. Аш вставила зимнюю шпору себе в волосы и стала помогать Арку сниматься с лагеря.

Они находились сейчас в Порубежье, в одном дне езды на восток от бладдийской границы. Эту ночь они провели в густом, высоком лесу. Поляну обступали пятисотлетние, дымчато-голубые кедры. Где-то поблизости журчала по камням вода, и тишину нарушали хриплые крики воронов. Вчера они от полудня до заката ехали через выгоревший лес. Пару раз Аш замечала на краю пожарища бревенчатые хижины и шалаши из шкур. Там пахло дымом, лаяли собаки, но людей не было видно. Арк и Маль ехали скоро — путь через пожарище они выбрали, чтобы сберечь время. Они не питали любви к порубежникам и старались как можно быстрее миновать их селения. Маль уже два дня не охотился, только подбивал на ходу зайцев и кроликов с помощью особого метательного приспособления. На свете не было, похоже, оружия, которым бы он не владел.

Погода пока держалась, но Аш, поглядывая на небо, думала, что сегодня им уже не так посчастливится. Белесые тучи сулили снег, как и само утро — холодное, но не морозное.

Она поежилась, спускаясь между кедрами к ручью. Русло его уступами опускалось в овраг. Местами его запруживала хвоя, и вода широко растекалась по камням. Умываясь этой смолистой водой, Аш заметила какое-то движение на том берегу. После той ночи в Мертвом лесу она никогда не расставалась с серпом и цепью и сейчас сразу достала их из беличьей сумочки, которую приспособила для носки оружия. Под кедрами на берегу стоял полумрак.

— Кто там? — крикнула Аш, перехватив серп покрепче. Зашуршали кусты, и кто-то кинулся с берега в глубину леса. Порубежник. Аш пришлось ненадолго присесть из-за дрожи в коленях. Серп сверкал, такой зловещий и неуместный на подстилке из кедровых игл. Порубежник испугался — испугался ее, и она не знала, как ей к этому относиться. Подумав, Аш решила, что это хорошо. Очень хорошо. Она набрала воды в мех и вернулась в лагерь.