Ник Перумов - Черное копье

Ряды роханцев стыли на холодном ветру. С чего начнётся сегодняшний день? Вчерашний подарил новую надежду – что они выдержат, сумеют отбиться, и среди воинов марки слышались и смех, и оживлённые разговоры. Павших, по счастью, за вчерашний день оказалось не так много; враг потерял самое меньшее впятеро больше. И мало кто решался признаться себе, что вчерашний успех – ничто; что потери врага уже возмещены подошедшими подкреплениями, а вот своих погибших заменить уже некем. Все, до последнего человека, силы марки были собраны на Исенской дуге.

Фолко томился бездельем посреди своих лучников. На том берегу было пусто и мертво, словно и не стояло никогда там могучих ратей. Где сейчас неистовые истерлинги, где несравненные стрелки хазги?

Под вечер показавшегося бесконечным дня пришли тревожные вести. Роханцы еле-еле отбились на юге, где враг второй день не прекращал попыток прорыва. И вновь, когда большая часть сил короля Марки отправилась к Белым горам, враг начал наступление в отрогах Туманных гор. Прискакавший вестник передавал подробности: воины Востока рвались вперёд, не жалея себя и не считаясь с потерями; им удалось занять гребень правого берега реки; малые силы конных долго не могли выбить их оттуда. И всё же немалой ценой роханцы сбросили переправившихся в Исену, почти запруженную телами.

Последнее оказалось правдой. Через несколько часов река действительно понесла на себе чудом не утонувшие трупы… Фолко больше не мог пить воду из неё, хорошо, что с гор стекало множество мелких речек, пехотинцам исправно подвозили бурдюки.

Так прошёл второй день Стояния на Исене; войско марки крепко держало оборону.

Ночью схватки разгорелись с новой силой. Воины многих восточных племён, взметённые волей Короля-без-Королевства и ушедшие в дальний поход на запад за добычей, до самого рассвета пытались сбить роханцев с гребня. Тьма мешала стрельбе, многим удавалось переправиться невредимыми; в бой вынуждена была вступить фаланга. Разделив вестфольдингов на четыре полка, Брего сдавил как тисками прорвавшихся, сбив их в кучу возле баррикады на дороге. На восточный берег вырвались единицы.

– Вождь берёт нас измором, – хрипло выдавил из себя Торин.

Гном ожесточённо тёр покрасневшие от бессонницы глаза. Сменить пеших воинов не мог никто, конники сами не слезали с сёдел. У Олмера же хватало подменных полков.

Пошёл третий день, и всё повторилось сызнова. Дважды враг бросался в атаку по дороге, и дважды его отбрасывали, второй раз – уже большой кровью. Пополненная было в Вестфоле пехота заметно редела.

Для Фолко стало ясно, что помощи они не дождутся. Ещё два-три, ну, может, четыре дня – и заслон сломается.

Олмер не дал спать роханцам и ночью. Однако хегги шли в бой вяло, уже наученные потерями; стоило надавить, и их нестройные сотни рассыпались, бросаясь вплавь назад, через Исену. Многих нашли в воде меткие роханские стрелы, но результат, как понял Фолко, стоил потерь – вестфольдская пехота уже с трудом держала строй. Сказывалась усталость.

Четвёртый день. У Фолко уже начинало путаться в голове; как заведённый, он стрелял, стрелял и стрелял по кажущимся бесконечными волнам врага, с редкостным упорством катящимся с противоположного берега. Начинали истощаться казавшиеся неисчерпаемыми запасы стрел; уже к вечеру лучники бродили окрест в поисках вражеских стрел, сыпавшихся столь же щедро.

Долго это противостояние продолжаться не могло. Ждать подхода арнорского войска – безумие, хорошо, если наместник только-только выводил свои полки к Пригорью… По мысли Фолко оставалось только одно – отступать, пока ещё есть силы и потери не так велики. И там, уже на Арнорской земле, среди мощных и многочисленных крепостей, дать решительное сражение. Степная дорога коротка – что стоит Олмеру в четыре-пять дней перебросить из-за Андуина свежие полки! В Арноре ему придётся потяжелее. Потери там он уже не восполнит.

Но король Рохана решил по-другому. И ночью всем было приказано спать, оставив только небольшое охранение, чтобы не застали врасплох. Гонцы привезли приказ о ложном отступлении.

– Нас перебьют до последнего, – только и бросил, сплюнув, Торин, выслушав приказ сотника.

День пятый. Ему предшествовал кровавый, на полнеба закат; и после необычно спокойной ночи, едва рассвело, пехота вестфольдингов изготовилась к бою. Никто не мог знать планов врага, но все чувствовали – его войска тоже отдыхают, значит, быть общему штурму. На это и рассчитывали король Рохана и его маршалы.

Ложным отходом завлечь на закатный берег Исены потерявшие при переправе строй войска Олмера, сдавить железными рядами стреляющей конницы и уничтожить. Ошибки, совершённой на Андуине, не будет. Врагу не совершить дальнего обхода, как в тот день… Далеко не все его полки бьются с равной доблестью и равным умением. Многие не страшны роханцам; многие, но не истерлинги, ангмарцы и, конечно, хазги.

Атаки врага пришлось ждать недолго. На высотах появились низкорослые степные стрелки, в долине, по обе стороны тракта, – щитоносная пехота, тащившая и большие плавучие мешки, чтобы легче было переправиться. Свистнули стрелы, на восточном берегу запели рога; подбадривая себя боевыми криками, ховрары кинулись в воды Исены.

Роханская фаланга не сделала обязательных в прошедшие дни шагов им навстречу. Строй молча ждал, выставив острое, алчно ждущее крови железо. Пусть их соберётся побольше…

Армия марки ответила лишь стрелами, но и то били с расчётом, помня о полупустых колчанах. Колючий ветер не остановил атакующих.

Десятками умирая на мелководье, ховрары выбрались на западный берег. Поднялись, закрывая первые ряды, широкие четырёхугольные щиты, сине-чёрные, с намалёванными алыми рунами. Большинство лучников марки опустили оружие, стреляли лишь самые меткие.

С лязгом и треском ховрары сшиблись с роханской пехотой; сшиблись и откатились, отброшенные, и вновь атаковали… Видно было, что у вестфольдингов, верно, совсем не осталось сил – они не могли даже сбросить врага в реку. И на помощь столь удачно начавшим дело ховрарам из-за холмов покатились новые и новые свежие сотни.

Исена вспенилась – так много врагов одновременно шагнуло в воду; быстроногие хегги, точно муравьи, стали растекаться далеко влево и вправо, карабкаясь по склонам прямо на отряды лучников, оборонявших фланги роханского строя.

Фаланга вестфольдингов, дрогнув, подалась на десяток шагов назад. Враг отвоевал лишние сажени пространства на правом берегу, и на дороге с востока появились первые всадники.

Фолко не мог знать, что происходит сейчас на других участках двадцатилиговой Дуги, но был уверен, что Олмеру уже донесли о неожиданном успехе в центре и он, прекрасный полководец, не мог не использовать этот шанс. Сейчас неминуемо пойдут в безнадёжные атаки и стоящие на крыльях его войска полки – чтобы отвлечь роханскую конницу, не дать ей всеми силами ударить по прорывающейся в центре пехоте Вождя.