Андрэ Нортон - Стража Колдовского мира

Все как зачарованные смотрели на танец, один лишь Симонд выпустил из рук верёвку, которой они пытались вытащить на берег охотника, и чуть не бросился к Трусле, если бы его вовремя не удержала Инквита.

— Нет, юноша, не надо! У всякого своя магия. Пускай она танцует, подчинившись своей Силе, от этого ей не будет вреда.

— Одержимость? — возмутился Симонд, невольно бросив взгляд в сторону Одги. Та всё ещё сидела, скорчившись в жалкий комочек, на пороге сказочного замка, все так же с кристаллом в руке, и было видно, что она держит его против собственной воли.

— Нет, это не так! Перед ней открылась дверь к тому, что ей дано от рождения, это дар во спасение как раз для такого случая, как сейчас. — Край плаща, надетого на Инквите, слабо затрепетал, хотя не было ни малейшего ветерка, перья взъерошились и ощетинились против Симонда; впервые он подумал, что это лёгкое плетение из перьев может оказаться грозным оружием защиты.

И вправо — и влево — и два шага назад! Ни разу Трусла не оступилась и не попала ногой на голый лёд. Вот она в последний раз остановилась, чтобы бросить горсть песка из кувшина. Кувшин стал заметно легче.

Трусла открыла глаза Оставалось сделать последние три шага до порога. Над дверью она увидела свет, и навстречу пахнуло едва заметным теплом, словно сверху повеял весенний ветерок. Трусла невольно подняла взгляд и увидела изваянную из камня голову, украшавшую вершину портала.

Лицо изваяния было неподвижной маской с широко открытыми глазами. В них светилась зеленоватая синева морских волн и исполненный разума негодующий взгляд, в котором ей почудился гнев, а может быть, отчаяние. Тут она услышала стон Одги, до которой оставалось пройти три ступеньки. Трусла поднялась к ней и остановилась рядом с молодой салкаркой прямо под каменной головой.

Взглянув на лицо, Трусла увидела, что выражение каменного спокойствия сменилось страдальческой гримасой, салкарка словно очнулась от беспамятства. Наверное, та, что ждала в замке, отпустила пленницу.

Убрав кувшин за пазуху, где он держался в специально приспособленной петле, Трусла опустилась на колени, и очутилась лицом к лицу с Одгой.

— Отдай это мне! — попросила она.

Страдальческое выражение ещё резче проступило на лице салкарки. Она раскачивала руками, тщетно пытаясь разомкнуть сжатые ладони, в которых лежал кристалл.

Трусла приподняла склонённую голову и распрямила плечи. На пальцах у неё ещё оставался приставший песок. Этот песок и та дружественная Сила, которая им управляла, уже помогли ей одержать одну победу над другой, враждебной Силой. Так, может быть, и на этот раз она поможет?

Трусла придвинулась к Одге и сжала обеими ладонями её трясущиеся, вырывающиеся руки.

— Отпускай! — приказала она, понимая в душе, что на самом деле её слова обращены не к девушке, а к той Силе, которая ею управляет. — Во имя Ксактоль, Повелительницы Песков, велю тебе разжать руки!

Она почувствовала, как пальцы салкарки, которые она держала в своих руках, закоченели в мёртвой хватке, девушка беспомощно охнула тоненьким детским голоском.

Но мёртвая хватка немного ослабла, хотя сцепившиеся пальцы не хотели распрямляться, отказываясь выпустить спрятанный в них талисман.

Кристалл был холоден, как вода ледникового ручья. Казалось, он сам вырывается, пытаясь выскользнуть из сжатых рук Одги, но они его не отпускали. Значит…

Значит, Трусла одержала напрасную победу, которая обернулась поражением. Внезапно послышался резкий скрежещущий звук. Ступенька, на которой они сидели, заходила ходуном. Трусла пригнула голову, потому что прямо перед ней рухнул наземь большой обломок стены.

По стенам побежали глубокие трещины, радужный блеск, перебегавший по их поверхности, разгорелся ярче прежнего. На глазах Труслы с крыши слетели и разбились вдребезги две каменные головы. Весь замок сотрясался от разрушительных толчков.

Длинная палка с заострённым концом просвистела рядом, словно копьё, так близко от Одги, что проткнула дыру в её меховой накидке.

Трусла посмотрела на ледяное озеро, надеясь обнаружить там следы песка, но, кроме двух-трёх пятнышек, от него ничего не осталось. И всё же на этом скользком зеркале им будет безопаснее, чем здесь, где они сидят! Она быстро спрятала кристалл, засунув его понадёжней за пазуху, затем схватила за плечи довольно крупную по сравнению с собой салкарку, изо всех сил пихнула её от себя. При этом усилии она зашаталась и едва не отлетела в противоположную сторону, но как-то удержалась и вместе с салкаркой прыгнула вперёд, так что обе плашмя шлёпнулись на ледяную поверхность.

Сзади продолжал рушиться замок, поэтому она торопливо уползала подальше от сыплющихся градом осколков, подталкивая и подтаскивая за собой Одгу, которая казалась совершенно беспомощной. Необычайная лёгкость скольжения пришлась тут как нельзя более кстати, и девушки вихрем вырвались за опасную черту, когда позади с грохотом рухнула одна из передних башен, возле которой они только что сидели.

В тот же миг девушки оказались уже не одни. Симонд поймал катящуюся по льду Труслу. Вместо того, чтобы поднимать подругу на ноги, он дал ей в руки конец верёвки, который обвязал вокруг пояса, и они ещё быстрее полетели по льду, спасаясь от сыпавшихся, как дождь, острых ледышек.

Но тут вместе с рухнувшим замком исчезла и гладкая ледяная поверхность, и все, кто на ней находился, обнаружили, что ползают по каменистому горному склону.

Напоследок за спиной ещё раз прогрохотал рокот обвала, и Трусла увидела, что стоит, крепко вцепившись в могучую руку Симонда, а рядом с ними Фрост. Главная мысль Труслы, оттеснившая все остальные, была о том, ради чего она, очертя голову, ринулась в самую гущу падающих ледяных обломков. Отцепившись от Симонда, она полезла за пазуху и, немного порывшись в карманах, извлекла волшебный кристалл.

Он снова принял вид обыкновенного тусклого камня. Разноцветные лучи, игравшие вокруг него, погасли. Трусла была рада поскорее от него избавиться, и когда Фрост приняла от неё своё сокровище, она с облегчённым вздохом прислонилась к широкому плечу Симонда, стоявшего за её спиной.

— Каждому — свой талант, — промолвила колдунья. — Трусле почудилось, что глаза у неё повлажнели. Никогда ещё Трусла не видела на её лице такого выражения, как теперь, после того, как Фрост так долго была отлучена от своей Силы. — А твой талант сослужил нам хорошую службу, сестрица!

— Одга! — воскликнула Трусла, увидев неподалёку безвольно распростёртое на земле тело, над которым заботливо склонялась Инквита. — Она же…

Выражение приветливого добродушия моментально сбежало с лица Фрост, Труслу точно обдало холодом: