Людмила Музыка - Сын герцога

Ситуация была знакомой. Он снова попал в плен. Только в этот раз к грабителям, которые, похоже, не гнушались работорговлей. Иначе, зачем бы им понадобилось захватывать людей. Пленники в основном были крестьянами в возрасте от пятнадцати до двадцати пяти лет. Определить чем именно занимался закованный гном, не представлялось возможным. Его одежда была порвана и заляпана грязью, а физиономию украшали синяки. Похоже, подгорник дрался за свою свободу, но силы оказались не равны.

Джай подергал стягивающие его руки веревки, но они не поддались. Зато на его шевеление обратили внимание. Бандит, который, похоже, присматривал за пленниками подошел к нему и что-то произнес на незнакомом языке. Юноша не понял ни одного слова, поэтому никак не отреагировал. За что получил не сильный, но чувствительный тычок носком сапога по ребрам. Незнакомец повторил свой вопрос.

— Да не понимаю я ничего, — ответил ему Джай.

Играть в молчанку он не собирался, как и получать лишние повреждения. Только избивавший его тип не блистал сообразительностью. Похоже, у него даже мысли не возникало, что пленник попросту не может ему ответить. Поэтому Джай получил еще несколько болезненных пинков. Которых было бы намного больше, если бы любителя поиздеваться над пленниками не окликнул главарь шайки. Но легче от этого юноше не стало. Потому что благодаря следующему приказу все того же главаря к нему подошел другой бандит. Этот не только носил одежду побогаче, но и выглядел намного чище предыдущего.

Незнакомец обхватил голову Джая руками. Юноша рефлекторно дернулся, но вырваться из захвата не смог — веревки не давали ему двигаться. Впрочем, уже через мгновение он забыл о них. Когда тебе пытаются залезть в сознание, делая это бесцеремонно и неумело, сминая не только волю, но и разум, уже не до веревок. Тут бы не потерять самого себя. Тем более что ментальные блоки почему-то не работали и приходилось прилагать усилия, чтобы не допустить чужака в свои мысли и не остаться до конца дней слабоумным идиотом. Хорошо еще, что у этого мага-самоучки оказался очень маленький резерв, и пытка была недолгой. Свое сознание Джай сумел защитить.

Чего добивался маг, юноша сообразил только через пару минут. Когда перестало шуметь в ушах, и он понял, что теперь понимает язык, на котором разговаривали бандиты. В их словах не было ничего интересного — обычные бытовые разговоры, но сам факт того, что теперь он понимает их речь, так обрадовал Джая, что он ненадолго даже забыл о том, каком положении оказался. Как раз до того мгновения, когда получил очередной болезненный тычок от вернувшегося бандита. Рядом с ним стоял главарь шайки.

— Кто ты и как здесь оказался? — спросил он.

— Случайно, — ответил юноша.

Он не собирался сообщать, от кого убегал. С этих типов сталось бы вернуть его обратно. А по сравнению с этой перспективой плен и возможное рабство (зачем еще банде грабителей понадобилось захватывать крестьян и одиноких путников, к тому же молодых и здоровых) были не так уж страшны. Джай был согласен на что угодно, лишь бы не попасть в белый замок.

Следующие два дня не принесли перемен. Их вели на запад лесными тропами (работорговцы избегали поселений). Во время остановок на ночь пленников связывали. Днем им освобождали ноги, зато привязывали к общей цепи, к концу которой крепили кандалы гнома. Это значительно снижало скорость передвижения, зато шансов на побег не оставалось.

С Джаем никто не разговаривал. После того, как бандиты убедились, что он не сможет сбежать — на него перестали обращать внимание. Остальные пленники сторонились его. Его внешность, одежда и манера говорить — все выдавало в нем чужака. Мало того, человека из высшего сословия. Крестьяне интуитивно старались держаться от него подальше. Но юноша был этому даже рад. Эти два дня передышки были нужны ему как воздух. Пусть так — связанный и под конвоем работорговцев. Но зато без проклятых браслетов подавляющих волю, без постоянно контролировавших каждый его шаг магов, без вороха обязанностей перед семьей или страной, без давившей на него ответственности за чужие жизни. Он, наконец, смог осмыслить все происходившее с ним за эти два года.

Как это не странно. Но только теперь — оказавшись так далеко от родной Империи, в неизвестной стране (а возможно и в другом мире), без поддержки, без магии, без своих гайнов и даже без Лара. Он впервые за последние пару лет почувствовал себя свободным. Самим собой — Джаем ар-Сантаром, а не братом императора, носителем древней крови и пугалом для дворцовых магов. Этого хватило для того, чтобы юноша смог встряхнуться и перестать плыть по течению. Его жизнь и свобода принадлежали ему, и он готов был за них бороться.

Полдня наблюдений за захватившими его бандитами дали неутешительный результат. Эти типы хорошо знали свое дело. Но Джай не собирался сдаваться. Если он не мог сбежать в одиночку, следовательно, нужно было найти себе напарника. И хмурый гном как раз подходил на эту роль.

От идеи привлечь на свою сторону крестьян — юноша сразу же отказался. Эти дети полей выглядели слишком запуганными, чтобы от них можно было ожидать хоть какой-то помощи. Работорговцы их толком и не связывали. Так только для видимости опутывали запястья веревками. А они даже не пытались ослабить узлы. Казалось, эти люди вообще не стремились на свободу. Зато подгорник только и ждал удобного момента, чтобы сбежать.

Дело оставалось за малым — уговорить гнома действовать сообща. Но на удивление это оказалось не так то просто. Подгорник категорически отказывался замечать Джая. На обращенные к нему слова он даже не поворачивал головы, и вообще старательно делал вид, что кроме него на поляне вообще никого нет. Во время движения он всегда плелся в самом конце связки пленников на отдалении от остальных. Юноша уже начал подумывать о том, чтобы попытаться сбежать без его помощи. Но судьба, как всегда, распорядилась по-своему…

С самого утра бандиты вели себя беспокойно. Это выражалось во всем: в их напряженных взглядах, отрывистых движениях. В этот раз они не стали задерживаться даже на завтрак. Просто собрали вещи, а потом пинками заставили пленников занять свои места в цепочке. Поведение пленных тоже было необычным. Крестьяне и раньше вели себя тише воды, ниже травы. Но непривычная покладистость гнома откровенно настораживала.

Их гнали бегом несколько часов. Но ни один из пленников не посмел хоть как-нибудь выразить свое недовольство. Мало того, они бежали вперед с таким упорством, словно от этого зависела их жизнь. Даже гном не смел отставать, не смотря на то, что ему в отличие от остальных, приходилось тащить еще и тяжеленные колодки.