Василий Сахаров - Империя Оствер. Трилогия

Прерывая мои размышления и работу сотрудников, открылась дверь, и появился наш начальник Сим Ойса собственной персоной, который по самые глаза был закутан в тёмный плащ.

«Тоже мне, рыцарь плаща и кинжала, — разглядывая шефа, подумал я. — Наверняка сейчас опять придираться станет. Козёл!»

Подтверждая мои мысли, Ойса распахнул плащ, подошёл к моему столу, посмотрел на толстую папку с документами и спросил:

— Ознакомился?

— Да, господин Ойса. — Я скинул трофейный амулет на стол и встал.

— И как тебе наш план? — Последние два слова он выделил особо и уставился на меня своими маленькими и бесцветными глазками‑пуговками.

— План отличный. Недочётов не обнаружил.

— Это плохо, что не обнаружил. Они есть, а ты их не видишь. Мы тебя взяли, чтобы ты нам помогал, а от тебя никакого толку. — Ойса хотел продолжить свою обличительную речь, в которой бы он рассказал, какой я по жизни тупица и хреновый работник, но его взгляд упал на амулет, и он вопросительно кивнул на него: — Откуда это у тебя?

— Взял в бою за Старый дворец.

— Ты хочешь сказать, что владельца этой монетки сам свалил?

— Именно так.

— Врёшь, наверное. — Начальник поморщился. — Но сейчас это не важно. Прибери эту игрушку и никому не показывай, позже обсудим, что это такое. Понял?

— Так точно!

Я спрятал амулет во внутренний кармашек мундира. А Ойса громко хлопнул в ладоши и, по кругу оглядев своих подчинённых, провозгласил:

— Внимание! Сегодня ночью у нас важное дело. Идём в Чёрный город, поэтому на два часа вы свободны. По шестому удару колокола всем быть здесь. Одежда неприметная, под наёмников или горожан. Вооружение — корты, кинжалы и метательные звёзды, у кого они есть. Свободны. Кто опоздает, с того лично шкуру спущу.

Задавать начальнику вопросы было бесполезно. Всё, что нам необходимо знать, он объяснит позже. Одевшись, я направился к себе домой, где собирался хотя бы немного отдохнуть, сменить одежду, подобрать другое оружие и перекусить. Наверняка ночь будет бессонная и суетная, так что надо пользоваться «добротой» Ойсы и готовиться ко всяким неожиданностям.

В особняке я был спустя полчаса. Узнал, что от Дайиринов, которые три дня назад отбыли на Анвер, вестей пока нет. Попросил служанку, которая встретила меня, вызвать свою хозяйку Каисс и накрыть на стол, а сам поднялся в кабинет, где полностью переоделся. Из сундука была извлечена простая одежда, по виду — потрёпанное временем старьё, которое только чудом не разваливалось. Но это лишь снаружи она была такая. Рубашка, свитер, кожаный камзол, брюки и сапоги являются вполне добротными вещами. Оглядев себя в зеркало, я решил, что в Чёрном городе за своего, конечно, не сойду, но и чужаком казаться не стану. Типичный молодой наёмник из кварталов, принадлежащих ТПП, который давненько сидит без работы.

— Нормально, — сказал я сам себе.

Дополнил наряд широким потёртым ремнём, плащом с заплатами, широкополой шляпой с обвисшими полями, кортом, парой кинжалов и «дежурным» кошельком с небольшой суммой денег. Ещё раз осмотрел себя и маскарадом остался доволен. Пару раз подпрыгнул: кожа не скрипит и оружие не звякает, всё подогнано как надо, и это хорошо, значит, не зря я уличный комплект в порядке держу.

Я спустился вниз. В столовой меня уже ждала Каисс, которая, увидев мой наряд, забеспокоилась:

— Ты уезжаешь?

«Наконец‑то на „ты”, а то всё „господин граф” да „господин граф”!» — с удовлетворением отметил я и ответил:

— Служба, красавица. Утром, наверное, вернусь. Если будут письма от твоих братьев, оставь в гостиной, но сама не вскрывай, не надо.

— Как скажете.

— Ну вот, опять на «вы».

Подойдя к ней вплотную, я вгляделся в порозовевшее личико Каисс. Обняв девушку, я, словно ребёнка, погладил её по голове. Она было дёрнулась, но быстро успокоилась и прошептала:

— Там, куда ты идёшь, опасно?

— Не очень, не переживай.

— Я боюсь за тебя.

— С чего бы это?

Немного отстранив Каисс, я поймал её взгляд, и она выдохнула:

— Потому что я люблю тебя.

Надо было что‑то ответить, и я сказал то, что должен был:

— Я тебя тоже люблю.

Девушка на мгновение замялась и попросила:

— Не уходи. Останься.

Я вновь притянул её к себе и бережно, с опаской, не торопясь прикоснулся своими губами к её губам, а затем впился в них страстным поцелуем, который, что являлось для меня важным, не был отвергнут. А когда я оторвался от неё, то сказал:

— Не могу, любимая. Не всё в этом мире зависит от меня и наших желаний. Но, зная, что ты меня ждёшь, я буду осторожен и постараюсь не задерживаться.

— Обещаешь?

— Да, обещаю.

— Ив дом к баронессе Ивэр ходить перестанешь?

«Блин! Один раз поцеловались — и всё, в девушке проснулось чувство собственницы».

— С баронессой у меня дела.

— Знаю я эти дела.

Каисс надула губки, а я кивнул на накрытый стол:

— Время поджимает. Давай поедим.

Ужин прошёл в молчании. Я смотрел на девушку, а она на меня. Иногда двум людям не нужны слова. Взгляды и жесты сами по себе могут быть красноречивы и говорить обо всём. С этого момента я мог быть уверен, что в некогда чужом для меня мире Кама‑Нио появился человек, который мне по‑настоящему дорог. Не кровный родственник, не друг и приятель, а любимая, с которой мне надо было на время расстаться, к счастью ненадолго.

Прощаясь, мы с Каисс снова целовались, шепча друг другу немало нежных и ласковых слов. Накинув поверх старого плаща гвардейский, я запрыгнул в коляску и, провожаемый встревоженным взглядом синих глаз, в первых зимних столичных сумерках направился в Старый дворец…

Я успел вовремя. Вошёл в помещение группы Сима Ойсы с последним, шестым ударом колокола. Все были в сборе и, осмотревшись, я с трудом признал моих коллег, которые были одеты в морские робы, потёртые онгрелины с чужого плеча и рваные охотничьи костюмы. Кто бы нас из гвардейцев сейчас увидел, непременно решил бы, что во дворец пробрались злоумышленники, и попытался бы нас арестовать.

— А‑а‑а, — протянул одетый как питух (алкоголик со стажем) Ойса и ухмыльнулся, — вот и господин граф пожаловал. Только вас и ждём, господин хороший.

«Да пошёл бы ты через пошёл, козёл!» — мысленно послал я начальника и молча встал рядом с остальными тайными агентами «Имперского союза».

Ойса оглядел собравшихся, подошёл к стене, на которой висели схема какого‑то двухэтажного здания и большая подробная карта прилегающих к реке Ушмай улиц Чёрного города, и начал инструктаж: