Владимир Кравченко - Клеймо Теней

У порога здания облюбованного Сезом, уже собралось приличное количество народу, желающее залезть повыше и все хорошенько рассмотреть. Хоть это место и находилось довольно далеко от помоста, но все же это лучше, чем видеть лишь затылки впереди стоящих. Повезло лишь тем, кто успел занять места в передних рядах, находившихся сразу за местами вышестоящих особ. Совсем вплотную к эшафоту сидели венценосные особы со своей свитой.

До часа «Х» оставалось еще примерно пять минут, поэтому единственное, что оставалось Сезоффу, это сесть и разглядывать небо. Погода сейчас была на удивление гадкой, хотя еще буквально час назад вовсю светило солнце и небо было чище новой скатерти. Но с поражающей скоростью весь небосвод затянуло огромными грозовыми тучами, нагнетая обстановку предстоящего «праздника».

Хотя под дождем никому мокнуть не хотелось, все же интерес взял верх над нежеланием попадать под ливень. Но были и те, кому подобная непогода только на руку. Торговцы, которые продавали бумажные зонтики от жары, были только рады такому стечению обстоятельств, когда за день можно заработать больше, чем за месяц беспрерывной работы.

За созерцанием слегка пугающего, но все-таки завораживающего небосвода, он и не заметил, как прошло оставшееся время до начала долгожданного события. К счастью, в чувство его привел голос объявителя, который, надрываясь в громоглас[14] пытался привлечь внимание беснующейся толпы. Довольно быстро ему это удалось, и на площадь опустилась долгожданная тишина.

— Внимание! Внимание! Уважаемые дамы и господа! Сегодня вашему вниманию будет представлен ужасный человек, злобный маг и, безусловно, один из первейших врагов всей нашей страны. Убивая всех, кто находился на его пути, не щадя ни стара ни млада, он все же не смог скрыться от карающей длани нашего доблестного и справедливого закона. И сейчас, в назидание всем тем, кто хочет навредить Ориану, мы покараем действительно виновного человека.

Тут голос объявителя, из ораторского, заставляющего слабые умы беспрекословно верить во все, что он скажет, превратился в откровенно шутовской, и, насмехаясь, он продолжил. — Итак, представляю вашему вниманию виновника сегодняшнего торжества, сам Темный Лорд, прошу любить и жаловать!

И вся площадь потонула в реве, полном презрения и ненависти.

Под свист и улюлюканье толпы на помост вывели какого-то парня. Хотя со своего места разглядеть детали Сезоффу и не удавалось, но эта согнутая фигура показалась ему знакомой. «Хотя откуда мне знать всех подряд магов?» — подумал он и после чего выбросил все посторонние мысли из головы, желая максимально возможно обратить всего себя в зрение. Любому, кого ожидала такая прилюдная казнь, всегда давалось одно последнее желание, вне зависимости от тяжести совершенных преступлений. Орианское правосудие гордилось подобной репутацией, поэтому данное правило всегда исполнялось непрекословно.

— Виновный, каковым будет ваше последнее желание? — Ничего не выражающим голосом обратился к парню глашатай.

— Всего лишь несколько слов для собравшегося здесь народа. Я прошу лишь несколько секунд тишины. — В тон ему ответил парень.

— Это все? — слегка удивленно спросил объявитель.

— Да, это все, что мне сейчас нужно. — Все таким же безразличным тоном был ответ. — Да будет так! — Неожиданно в ход беседы вступил сам король. — Всем на площади, тихо! Кто нарушит этот приказ, займет место этого парня. Тотчас на площадь опустилась гробовая тишина. Такое ощущение, что даже птицы и сам гром устрашились королевской угрозы. — Дайте ему громоглас. — почти шепотом сказал император.

«Интересно, что же сейчас нам скажет этот смертник, — подумал Сезофф. — Ну, ничего, сейчас через пару секунд и узнаем». Уняв свое нетерпение подобным образом, он со зрения весь обратился в слух.

В то же время…

— Дайте ему громоглас. — Кое-как смог услышать я слова императора.

Мне дали это произведение орианских инженеров и застыли в ожидании моих последних слов. Ох, как же я волнуюсь. Хотя бы все у меня получилось.

— Люди Оруса, надеюсь, вы не против, если мои «прощальные» слова, будут услышаны вами под видом песни? — На этом слове, я все же не удержался и слегка усмехнулся. Надеюсь, что незаметно.

Люди же ничего и не думали замечать. Они были всецело поглощены происходящим перед ними действом.

«Ну а сейчас самая ответственная часть моего плана. Главное, не подведи меня». «Ты на меня можешь рассчитывать больше, чем на себя», — тут же прозвучал ответ у меня в голове. Отодвинув подальше ГромоГлас от себя, сделав вид, что прокашливаюсь перед пением, я прошептал: «Да будет тень, Никто!».

«Господи, ты еще более глупую команду придумать не мог?».

«Потом это обсудим. Действуй!».

«Ладно-ладно. Слушаюсь и повинуюсь, мой господин».

«К твоей иронии я уже успел привыкнуть. Придумай что-то новенькое».

Ответом мне был дикий жар, моментально охвативший все мое тело. Хоть с наружи этого и не было заметно, но ощущения были таковы, как будто я выпил огромный тигель раскаленного свинца. И этот свинец тут же заменил мне кровь, кости и вообще все, что только могло находиться у меня внутри. Меня предупреждали, что без откатчика[15] я буду чувствовать себя несколько неприятно, но кто же знал, что это его «несколько неприятно» на самом деле подразумевает «адски больно». Мне было ясно как божий день, что если я сейчас же не начну реализовывать свой план, то просто проору во всю глотку все отведенное мне время. Зрители, я думаю, не оценят. Вон как притихли в ожидании моих последних слов. Выбора у меня как обычно не осталось, и я, собрав все свое мужество в кулак, стараясь, чтобы мой голос не дрожал, запел.

Засыпай на руках у меня, засыпай,1

Засыпай под пенье дождя.

Далеко, там, где неба кончается край,

Ты найдешь потерянный рай.

Как только прозвучали первые слова этой песни, я просто не поверил своим глазам. Люди сначала несколько неуверенно, а потом все более активно начали падать на землю. В такт моим словам из висевших над городом грозовых туч полился небольшой дождик, грозящий в скором времени превратиться в огромный ливень.

— Ах ты ч…… - продолжение моей не слишком цензурной речи потонуло в раскате грома.

«Не прекращай петь, дубина! Без поддержки эффект сна будет длиться не больше одной минуты! Ты даже кандалы снять не успеешь!».

— Нет, ты мне сначала ответь, какого Криксала мне стало настолько больно?! — уже не выдержав, со всей силы заорал я.

«А что ты хотел? Магия — это тебе не фунт изюма в кресле трескать. Особенно твоя магия. Хотя нынешнее поколение чародеев согласно было бы самолично откусить себе и руки и ноги лишь для того, чтоб обладать сотой частью твоих возможностей. Это просто с непривычки. И именно поэтому придумали откатчик. А теперь пой!»