Олег Авраменко - Игры Вышнего мира

Из этих слов Марк понял, что главный мастер знал об их злоключениях отнюдь не по слухам; ему была известна вся правда… ну, если не вся, то наверняка ее большая часть. Что, в общем, неудивительно – ведь Ильмарссон был не обычным колдуном, а высшим магом, одним из двух дюжин ныне существующих на свете. К тому же старейшим из них – ему уже перевалило за двести пятьдесят, что было рекордом даже для высших магов. Дольше него жили только Великие (которые не были людьми как таковыми) да еще некоторые черные маги (которых нельзя было считать людьми, ибо они служили Нижнему миру).

Когда-то давно Ильмарссон был инквизитором и занимал в ордене высокий пост, но в самом начале прошлого века по неизвестной причине покинул ряды Инквизиции и вернулся на свою родную Грань Торнин. Здесь он мог стать королем, его даже просили об этом, однако Ильмарссон, в отличие от остальных высших магов, был равнодушен к власти. На Торнине он основал и возглавил школу магии – причем не для тех колдунов, которые обладали инквизиторским (или, по-научному, доминантным) даром, а для детей со средними магическими способностями. За сто лет своего существования школа Ильмарссона прочно утвердила за собой репутацию одного из лучших учебных заведений такого профиля и по престижности уступала лишь некоторым школам, расположенным в пределах Золотого Круга Империи, а по качеству подготовки учеников и вовсе не знала себе равных. Ее выпускники (как правило, подростки пятнадцати и шестнадцати лет, но бывали и старше – в зависимости от того, в каком возрасте начинали учебу) отличались зрелым мастерством и чрезвычайно эффективным использованием всех доступных им магических ресурсов, а самые талантливые даже поступали в инквизиторские академии, что раньше было делом неслыханным, поскольку туда принимали юношей и девушек с доминантным колдовским даром. Марк тоже учился в инквизиторской академии – хотя в этом была заслуга не столько Торнинской школы (которую он так и не закончил), сколько его львиной шкуры…

Ильмарссон вновь повернулся к морю. После недолгих колебаний Марк подошел к нему и встал рядом.

– Я, кстати, недавно вспоминал о тебе, – произнес главный мастер. – Знал, что в этом году ты заканчиваешь академию, и все гадал, как поступишь дальше.

– В кадетский корпус я не пошел, – ответил Марк. – Решил не связывать свою жизнь с Инквизицией.

– Да, понимаю, – кивнул Ильмарссон. – Возможно, ты сделал правильный выбор. Почти все наши бывшие ученики, которым удалось стать инквизиторами, рано или поздно уходят из ордена. При всей своей бесспорной талантливости они все же не могут сравниться по силе с теми, кто от рождения наделен инквизиторскими способностями. Хотя замечу, что у тебя ситуация другая. Эта шкура полностью компенсирует частичную рецессивность твоего колдовского дара. С ней ты не слабее большинства инквизиторов.

– Но все равно я чувствовал себя в академии белой вороной. Даже при том что закончил ее третьим по успеваемости. Даже при том что я дальний родственник королевы Инги, а король Владислав считает меня своим названым братом. За эти годы я понял, что Инквизиция – не сообщество борцов с темными силами, а прежде всего сословная каста, высшая колдовская аристократия. Ты можешь быть туп, как пробка, можешь спотыкаться на простейших заклинаниях, но с тобой все в порядке, если в твоих жилах течет голубая кровь с ихором – если у тебя инквизиторский дар. А если нет, то ты чужой и чужим останешься.

– Да, это так, – согласился главный мастер.

– Кроме того, – продолжал Марк, – Инквизиция одержима жаждой власти. Большинство инквизиторов рассматривают борьбу с Нижним миром не как священную обязанность, не как долг перед всем человечеством, а как милость, которую они оказывают этому самому человечеству, и в благодарность за заступничество люди должны беспрекословно повиноваться им.

– И это верно, – сказал Ильмарссон. – Но так уж устроен мир, Марк. Истинно благородных и бескорыстных людей на свете мало – что среди колдунов, что среди простых смертных. Как бы то ни было, Инквизиция делает свое дело, и это главное. А что она требует взамен – уже другой вопрос. Ее аппетит к власти с каждым годом возрастает, и это, вне всяких сомнений, крайне опасная тенденция. Но впереди я вижу огонек надежды. Теперь Империю возглавляет не Мэтр, который в последние десятилетия пустил все на самотек, и не Ференц Карой, который использовал свое регентство для укрепления собственной власти в ордене. Теперь есть король и королева, которые, как мне кажется, вполне осознают свою ответственность перед грядущим и понимают всю губительность чрезмерных властных амбиций со стороны Инквизиции.

– Да, они понимают, – подтвердил Марк. – Особенно королева Инга. Но ни она, ни король не знают, что с этим делать.

– Ничего, найдут управу, дай только срок. Им нужно лишь набраться опыта, а могущества у них в достатке. В конце концов, они же Великие.

– Но, главный мастер, – осторожно возразил Марк, неприятно удивленный тем, что Ильмарссон разделяет это заблуждение, – король и королева не Великие.

– Все-таки Великие, – стоял на своем главный мастер. – Так их уже стали называть, так будут называть впредь, и это слово следует принять за неимением лучшего. Другое дело, что в массовом сознании происходит подмена понятий, отождествление новых Великих с прежними, которые ушли и больше никогда не вернутся. На мой взгляд, здесь Инквизиция допустила промах, поспешив объявить о возвращении Великих. Сейчас она спекулирует этим в своих интересах, но одновременно способствует росту авторитета короля с королевой. И тем легче им будет, когда они наконец решат поставить орден на место. А это неизбежно случится, если не в ближайшие годы, то лет через двадцать уж точно.

– Ну, тогда, может, что-то изменится, – сказал Марк. – А пока мне в Инквизиции делать нечего.

– Так поэтому ты покинул Вечный Город?

– Да, главный мастер. Вернее, это одна из двух причин.

– А вторая связана с Беатрисой, – догадался Ильмарссон. – Я еще шесть лет назад знал, что вы не сможете сохранить вашу уникальную близость. Очень тебе сочувствую, Марк. И Беатрисе тоже. Могу представить, как вам тяжело… – Он на секунду умолк, а потом спросил: – И что ты теперь собираешься делать? Чем займешься?

– Ну, наверное, вернусь на Нолан, приму титул барона и стану управлять нашими поместьями. Отец не возражает – они с мамой не собираются уезжать из Империи. Одновременно буду разбираться со всякой нечистью. На нашей Грани, если не считать ведунов, живет только один колдун – но он уже старый, так что работа для меня найдется.