Павел Александров - Откровение миротворца (СИ)

– А как же наш уговор? – спросил Марк, щуря глаза. – Найти Кукловода…

Калиган оборвал его на полуслове пристальным взглядом, в котором читалось суровое предостережение.

– Не спеши, Маркос, – произнёс он, сильно приглушив голос. – Сначала завершим наши дела. Я с Флоей ещё должен наведаться к пресветлому князю Тан-Эмару, как бы ни противна мне была эта затея. А потом… потом будет видно.

Калиган с опаской поглядывал на дальние причалы, где красовались несколько быстроходных боевых бирем, которые ещё называли «полугалерами». Оснащённые тремя парусными мачтами и двумя вёсельными ярусами для гребцов, биремы вполне могли посостязаться в скорости с «Вольным».

– Где нам искать вдову Пятого?

– Я рассказал Автолику, найдёте. Ну, вперёд, скоро полдень, а на «Вольный» все должны вернуться до темноты.

В лёгком жёлтом плаще-накидке поверх туники Автолик первым сбежал на пристань, очутившись в окружении разноцветных мелких торговцев и торговок, предлагавших свой товар: рыбу, вино и всевозможные изделия.

– Если что присмотришь, говори, не скромничай, – похлопал Марка по плечу вольный стрелок. – У меня завалялось пару алабандских золотых, а на один золотой здесь можно погулять как в Мелисе на десять морфелонских динаров.

Первое впечатление от города у Марка было таково, что куда ни глянь, нигде не встретишь человека, слоняющегося без дела, как в Мелисе. Не замечалось и пустых равнодушных лиц, как в Амархтоне. Островитяне бегали, суетились, спешили, постоянно что-то высматривая, и, казалось, несли в себе заряд бодрости. Все черноволосые, кудрявые, смуглые, болтающие между собой на таком скороговорном каллиройском наречии, что Марк не мог разобрать ни слова.

Пробравшись через шумный, гудящий порт, Автолик, Марк и Никта очутились в узких улочках большого города. За это время к ним успели пристать трое человек: ювелир, предлагавший купить по дешёвке жемчужины, нищий, набивающийся в провожатые и сборщик пошлин, горящий своим единственным разбойничьим глазом. Последнего Автолик отправил к капитану Бороде, двух других бесцеремонно отсеял, не дав сказать Марку ни слова.

– Не вздумай болтать тут с кем попало без меня, – шепнул ему на ухо вольный стрелок. – Эти трое идеально совмещают своё ремесло с должностью шпионов Тан-Эмара… Кстати, за нами следят как за подозрительными чужестранцами, так что держи нос по ветру… Та-ак, и за Калиганом, вижу, тоже шпионят. Понятно, шпионов в Алабанде развелось больше, чем мух. И охота пресветлому князю кормить всю армию дармоедов! Людей, конечно, можно понять: с их скудными доходами, они и за грош готовы шпионить. Тан-Эмар и круг его сановников создали такое общество, чтобы каждый житель чувствовал себя на пути к заветной цели, трудился ради неё в поте лица, и в то же время не имел за душой ни гроша.

Понимая, что когда за тобой следят, чрезмерная осторожность только вызовет подозрения, Марк расслабился и стал увлечённо разглядывать город. Ему было интересно наблюдать, как горожане умудряются бегать по узеньким улочкам, никого не толкая, все улыбчиво-вежливые, приветливо кланяющиеся чужестранцам.

– Морской князь держит их стальной рукой, всё общество пронизано заискиванием перед начальством, оттого учтивость стала их неизменной маской.

Никта, не любившая шумных городов, сохраняла на лице благодушное спокойствие и даже с улыбкой отвечала на приветствия островитян.

– Неправда, – возразила она вольному стрелку. – Они искренни с нами. В них нет лукавства.

Искомая женщина проживала в конце города, где начинались зелёные заросли островных лесов. В ухоженной роще росли сосны и пальмы, цвели хризантемы и зрели финики. В этой красоте располагались деревянные домики, ограждённые глиняными заборчиками – все такие схожие друг на друга, что даже бывавший в Алабанде Автолик недоумевал, где искать нужный дом. Он заводил разговор с местными жителями, расспрашивая, где живёт «женщина из Каллирои», и те, стремясь угодить чужестранцам, называли разных женщин с Большой земли, болтая своей скороговорной речью.

– Эссия. Её зовут Эссия, – говорила Никта, но островитяне только разводили руками, огорчённые, что не могут помочь гостям острова в их поисках.

– У неё наверняка новое имя, – сказал Автолик.

– С каког кра женщ, ктору ты ищь? – прошепелявил ветхий старик, сидящий на крыльце своего дома.

– Из Спящей сельвы, – ответил Автолик, удивлённый, что кто-то здесь знает края Каллирои.

– Эт та! – махнул рукой старик в сторону красивого дома, окружённого пальмами, персиковыми деревьями и цветниками.

Поблагодарив сведущего старика, друзья перешли карликовый, декоративный мостик через слабый оросительный ручеёк и оказались между рядами благоухающих хризантемам, у порога одноэтажного, но довольно обширного дома. Двери в дом были гостеприимно распахнуты.

– Покой и процветание этому дому! – громко сказал Автолик на островитянский манер. – Есть здесь кто-нибудь?

Сердце Марка взволнованно забилось в предчувствии разгадки. О, только бы эта женщина была здесь!

– Ты когда-нибудь видела эту Эссию? – спросил он шёпотом хранительницу.

– Один раз. В детстве. Пятый заходил с нею однажды в дом моего отца.

На пороге появилась высокая как для островитянок женщина лет сорока, в просторном песочного цвета платье, перевязанном длинным, широким поясом. Чёрные волосы были уложены за спину.

– Она… – шепнула хранительница так, чтобы её услышал только Марк. – Только цвет волос изменила, она светлой была.

– Удача и благословение гостям из-за моря, – учтиво поклонилась женщина и, не осведомляясь о цели чужаков, пригласила их в дом.

– Почтенная Эссия? – на всякий случай уточнил Марк.

– Моё имя Неикка.

Следуя за хозяйкой, Марк бросил вопросительный взгляд на Автолика.

– Все женщины из Каллирои меняют здесь имя, – зашептал тот. – У них тут все имена похожие: Юникка, Маликка, Лехикка…

Внутри дом был похож на комнату постоялого двора: пустоватая простота, лежанки, низенький, меньше локтя в высоту стол, сесть за который можно лишь поджав под себя ноги. По-прежнему ни о чём не расспрашивая гостей, женщина с непривычным для Каллирои именем поставила на стол блюдо с нарезанным хлебом, небольшой глиняный чайник с горячим чаем и пиалы. Чай оказался довольно приятным на вкус, освежающим и бодрящим.

– Моё имя Автолик, я из Мелиса, – заговорил вольный стрелок, видя, что Марк не может собраться с мыслями. – Это Никта из Спящей сельвы, а это Маркос, Седьмой миротворец.

Неиика скромно, не по-хозяйски сидела перед гостями на коврике и улыбалась. Ни девушка из её родного края, ни последователь её погибшего мужа не пробудили в ней никакого интереса.