Наталья Резанова - Журнал «Если» 2010 № 3

— Тебя с детства учили искусству магии и битвы, чтобы пройти лабиринт. Неужели ты думаешь, что родитель позволил бы своему сыну подвергаться таким опасностям? Главная тайна Истинного Принца — это короткий и легкий путь к трону, я знал его почти с самого рождения. Пока вы все сражались с хранителями лабиринта и друг с другом, побеждали или умирали, я просто сидел здесь, ожидая, чем завершится эта забавная, но все же немного скучная игра. И теперь наконец она закончилась.

— Да, — хрипло подтвердил Доран. Оцепенение понемногу оставляло его, он вновь становился хозяином своего тела. — Игра получилась забавной. Только не думаю, что она закончилась.

Вскинув меч, он бросился вперед. Всего три прыжка отделяли его от трона, и два он преодолел за мгновение, а на третьем, когда, чтобы достать до Ирвена, оставалось лишь протянуть клинок, наткнулся на невидимую и неодолимую преграду, безжалостно швырнувшую его на пол.

— У Истинного Принца была одна тайна, но у короля их намного больше, — сурово и холодно изрек Ирвен. — И король — это я, Доран. Жаль, что ты этого не понял. Поэтому те немногие тайны, что стали тебе сейчас известны, ты унесешь с собой. Из лабиринта выходит только один — так было, есть и будет. Прощай!

Незаметные прежде двери в стенах тронного зала распахнулись, выпуская облаченных в сверкающую сталь воинов. Превозмогая боль и усталость, Доран встал им навстречу и поднял меч, готовый начать свое последнее сражение…

ГЕНРИ ЛАЙОН ОЛДИ

СМЕХ ДРАКОНА

I

Оказавшись под каменным козырьком, Вульм фыркнул по-лошадиному и так тряхнул мокрой гривой волос, что капли полетели во все стороны. Осенняя слякоть и дождь, зарядивший с утра, раздражали его. Жару летом и стужу зимой Вульм переносил куда лучше. Да и шрам на бедре — память о визите в мрачные подземелья Шаннурана — разнылся на погоду, тоже не прибавляя хорошего настроения.

— Далеко еще, Хродгар?

Великан-северянин с трудом, как медведь в узкую расщелину, втиснулся в укрытие. С шумом выдохнул, словно вознамерясь опрокинуть чарку крепчайшей «Крови Даргата», и полез за пазуху. Долго рылся там, забираясь все глубже — казалось, Хродгар давным-давно копается в собственных потрохах, — и наконец извлек на свет свиток тонкой кожи. Если верить утверждениям Хродгара, он лично вырезал этот лоскут из спины несчастного следопыта-лигурийца. «Бедняга сам просил облегчить его страдания! — каждый раз уточнял северянин. — Кричал, что карта жжет его огнем и скоро пропалит насквозь. Ну, я и помог, от чистого сердца… Правда, потом он все равно умер».

Перед смертью лигуриец успел рассказать: карту на его спине вытатуировал колдун посредством ужасного заклятия. В последнем Вульм нисколько не сомневался. Иначе с чего бы цветным линиям и значкам светиться в темноте?

— Мы здесь, — корявый палец Хродгара уткнулся в изгиб пунктира, ведущего сквозь чешую нагорья Су-Хейль. Желая удостовериться, северянин выглянул из-под козырька, и дождь с восторгом забарабанил по его рогатому шлему. — Точно тебе говорю. Вон тропа сворачивает вправо. Вульм, ты ж грамотный? Что тут написано?

— Палец Хатон-Идура, — с трудом разобрал Вульм.

Действительно, напротив них в мглистое небо вздымался одинокий белый утес. Более всего он и впрямь напоминал палец окаменевшего исполина, торчащий из-под земли. Зная чувство юмора исполинов, Вульм не сомневался, какой это палец.

— Значит, мы на верном пути!

Хродгар от души хлопнул приятеля по плечу, и Вульм едва не вылетел кубарем под дождь. Уроженцу студеных фьордов Норхольма было не привыкать к сырости и зябким струям, секущим лицо. Осень в теплой Эсурии старалась и никак не могла досадить великану. А близость вожделенной цели зажгла в его кабаньих, глубоко посаженных глазках огни азарта.

— Ладно, пошли, — буркнул Вульм. — Хорошо бы найти пещеру до темноты.

До входа они добрались засветло.

Тропа в очередной раз вильнула змеей и завершилась раздвоенным «жалом», упершись в отвесную скалу. В камне, изъеденном ветром и временем, чернели две мрачные дыры — точь-в-точь глазницы черепа. К ним вел ряд полуобвалившихся ступеней — столь древних, что возникало серьезное сомнение: человеческие ли руки вытесали их тысячелетия назад?

Вульм огляделся. Здесь, на крайнем западе Эсурии, в пустошах дикого приграничья, бесплодных и опасных, боялись селиться даже кровожадные пикты. Авантюрист и бродяга до мозга костей, Вульм по опыту знал: в холмах и подземельях может скрываться кое-что пострашнее дикарей. Семейка людоедов-й'эху, следящая за тобой голодными взорами, — не самое худшее в нашей тихой, скучной, а главное, короткой жизни.

На миг ему почудилось движение на гребне ближайшего холма. Ладонь Вульма легла на рукоять меча. Искатель сокровищ замер, до рези в глазах всматриваясь в серую пелену дождя. Нет, показалось. Просто качнулся под ветром одинокий куст бересклета — всплеснул голыми ветвями, уподобясь живому существу.

— Достань карту, Хродгар. В какую дыру нам лезть?

— Я и так помню, — прогудел великан. — Крест стоит возле левой.

— Тогда вперед! Надеюсь, там хотя бы сухо.

Скользя на мокрых ступенях, приятели начали подъем. Оказавшись на узкой площадке перед входом, Вульм обнажил меч, а северянин выволок из-за пояса двулезвийную секиру с укороченной рукоятью. Сперва один, а там и другой полумесяц тускло блеснули, словно улыбнулись по очереди. Великан бережно, с нежностью отер влагу со стали. К секире Хродгар относился, как к родной дочери. Она платила ему ответной преданностью, не раз выручая хозяина в опасных передрягах.

Жилистый, гибкий Вульм первым скользнул в пещеру. Здесь и впрямь было сухо. Свет угасающего дня сочился сквозь «глазницу», давая возможность рассмотреть пол, на удивление ровный — явно поработали чьи-то руки, — и низкий шершавый потолок. Дальше тьма сгущалась наподобие воронки смерча, опрокинувшегося набок и окаменевшего. В центре воронки аспидным зрачком чернело жерло прохода, уводя в недра горы.

К счастью, проход был один.

— Темно, как у Бела в заднице! Без факелов не обойтись.

Усевшись на камень поближе ко входу — вернее, ближе к свету, — Вульм извлек из-под плаща дорожную торбу. Плащ и хорошо выделанная оленья кожа уберегли содержимое торбы от дождя. Внутри, в числе множества полезных мелочей, обнаружились две короткие палки, запас тряпья, глиняный флакон с земляным жиром, огниво и трут.