Ширли Рейн - Жертвенник

Да, так оно все и было. Столько событий на протяжении всего лишь ночи и утра…

Вот именно, утра. Сколько он сидит здесь? Минут сорок, не больше. Значит, до вечера еще далеко. А между тем, в конюшне сейчас было совсем темно. Дерек снова разблокировал Ключ, и снова в голове у него завибрировало, а давление в области лба стало заметно сильнее. Но тревожных красных всполохов он не увидел. На мгновение мелькнула совершенно абсурдная мысль – каким-то образом повреждения исправились сами собой. Но нет, это было невозможно, конечно, да и зуммер сигнала тревоги гудел в голове, не переставая. Почему же так темно и почему он не видит, как то наливается красным, то гаснет экран Ключа?

Однако прежде чем он успел ответить себе на эти вопросы, в уши ворвался взволнованный голос Адамса:

– Дерек, что с тобой? Куда ты пропал? У тебя что-то было со связью? Ну, теперь, я вижу, она восстановилась. Почему ты молчишь? Дерек, ты меня слышишь?

Голос Адамса странным образом то затихал, точно удаляясь, то гремел с такой яростной силой, как будто Адамс выкрикивал свои вопросы и призывы прямо в уши Дерека.

– Да, я тебя слы-шу, Адамс, – запинаясь, ответил он. – Говори потише, у меня… болит го-лова.

– Ну, слава богу! – с облегчением воскликнул Адамс. – Ты заблокировал Ключ, да? Зачем? Что с тобой? Что, черт возьми, у вас там вообще происходит?

– Я… Адамс, ты только не волнуйся. Мне кажется, я… ослеп.

Конечно, Трейси почувствовала, что затевается что-то необычное. Трудно было не догадаться, видя, как Мбау, Бруно и Герк сидят за столом и, сблизив головы, шепчутся с заговорщицким видом. Гостей принято угощать, верно? Ну, она это и делала, однако заодно старалась понять, о чем они там шушукаются. К сожалению, безрезультатно, парни были очень осторожны. Замолкали, стоило ей подойти поближе, а Бруно тут же начинал строить глазки и отпускать двусмысленные шуточки.

Тоже мне, кавалер, со злостью думала Трейси. И что только женщины в нем находят? Вылитый поросенок. Лопоухий, вместо носа пятачок, да и глазки соответствующие – маленькие и глупые, а прямые светлые волосы торчат во все стороны, точно солома. И вот поди же ты! Ходили слухи, что он старался не пропустить ни одной женщины, и, что

удивительно, многие, очень многие относились к нему благосклонно. Сама Трейси могла назвать, по крайней мере, двух своих приятельниц, которые совершенно точно перед ним не устояли.

Пришел Антар и тут же накинулся на еду, сделав остальным знак молчать. Такое поведение брата лишь усилило подозрения Трейси. Потом начался этот ужасный пожар, во время которого погибли Стубар и его пятилетняя дочка. Когда же огонь потушили, все четверо заговорщиков вернулись домой, немного отмылись от копоти и тут же уединились в комнате Антара. Кто им поливал и потом все убирал за ними? Ясное дело, Трейси. Кто же еще?

Убирая со стола, девушка от злости даже разбила любимую глиняную чашку матери, расписанную изображениями диковинных животных.

Между прочим, подарок бабушки Данаи, погибшей вчера; ее разорвали крысы, которых натравил все тот же проклятый Эрритен.

Ну, конечно, с горечью думала Трейси, заметая черепки, она только на то и годится, чтобы подавать еду, помогать умыться и вообще всячески обслуживать парней; чтобы они, значит, могли без помех заниматься более важными делами. Антар, похоже, и думать забыл, что принял ее в отряд. Правда, сейчас он созвал не всех, а только самых своих близких приятелей, тех, с кем в прежние времена немало побродил по острову. О чем это говорит? О том, что ему требовались особо доверенные люди. А родная сестра, значит, к их числу не относится. Где, спрашивается, справедливость? Антар, скорее всего, сумел убедить себя, что таким образом делает доброе дело – «оберегает» ее. Хотя, конечно, суть совсем в другом. Суть в том, что они парни, а она нет; значит, по его понятиям, человек второго сорта.

Да, совершенно очевидно, он все еще не может отрешиться от своих представлений о ней прежде всего как о девушке. К тому же о девушке довольно легкомысленной, какой она и впрямь была до недавнего времени. Однако с некоторых пор Трейси очень изменилась, и ей казалось, что брат понял это… Но нет. Как дошло до дела, так и выяснилось, что то были пустые слова. Может, он воображает, что и на этом острове Пятницы, где, по его словам, будет находиться база отряда, она станет лишь мыть посуду, стирать и орудовать веником?

Да, за последние несколько недель Трейси стала совсем другой; иногда ее даже саму удивляло, как разительно она теперь отличалась от себя прежней. Наверно, и Антару нелегко в это поверить. Но ему ведь известно, почему она так изменилась, так неужели он не в состоянии понять, насколько сильны ее боль, и скорбь, и ненависть?

Роковой перелом произошел, когда погибла Ланта. В каком-то смысле прежняя Трейси умерла вместе с младшей сестрой, а потом из пепла восстала снова, но это был уже совершенно другой человек.

Разница между нею и Лантой составляла всего год; неудивительно, что сестры очень много значили друг для друга.

И Ланта была такая славная, не то что капризная и вредная Инес, невесть что о себе воображающая. Заводилой Ланту, конечно, никто бы не назвал

– из них двоих эта роль чуть ли не с самого детства безоговорочно принадлежала Трейси – но Ланта с удовольствием принимала участие во всех затеях старшей сестры, на которые та была большая мастерица.

Они, как водится, иногда и ссорились – чаще всего Трейси обижалась на Ланту из-за какой-нибудь ерунды – но так, как это происходит только между очень близкими людьми, не всерьез и не надолго. Но все это было не главное – мелкие шалости, мелкие секреты и такие же мелкие ссоры.

А главное состояло в том, что почти всю сознательную жизнь Трейси видела рядом с собой круглое, добродушное, лукавое и в то же время в чем-то удивительно похожее на свое собственное, родное лицо сестры; да, вот именно это слово, наверно, все и определяло. Их судьбы были настолько тесно переплетены, что когда внезапно не стало одной, другая почувствовала себя так… Ну, словно из нее вынули душу.

Долгие годы в их доме жил паук Гренн – Король Гренн, как эти твари приучили людей называть себя. В каком-то смысле им повезло. Гренн оказался довольно безобидным созданием, возможно, потому, что был пьяницей – явление, по общему мнению, довольно редкое среди пауков. Жизнью своих людей он почти не интересовался, лишь бы они варили ему тлинку – мерзкий на вкус и довольно вонючий напиток, который оказывал на него такое же воздействие, как на людей вино.

Но потом Гренн погиб. Утонул в болоте; наверно, спьяну. Это случилось вскоре после того, как далеко в океане произошло мощное землетрясение и на остров обрушился гигантский водяной вал, который разметал в щепки несколько домов. Королева Моок – негласная правительница пауков – распорядилась, чтобы место Гренна занял оставшийся без крова паук Стак.