Светлана Багдерина - И стали они жить-поживать

Впрочем, если задуматься, был и третий. Вернуться, быстро повесить алчных хрычовок и продолжить преследование. И он, если разобраться, с каждой секундой начинал нравиться Хрясю все больше и больше.

— Бе-да! Рав-вняйсь! Смир-рна!.. — начал было командовать он чтобы развернуть отряд, но тут взгляд его случайно упал на одинокую кочку впереди, метрах в ста от суши. На ней сидел, меланхолично поджав под себя ноги, не кто иной, как…

— Вон он!!! Хватай его!!! — радостно взревел сержант и, увлекая за собой взмахом руки умрунов, бросился к ничего не подозревающей жертве. К его удивлению и радости трава с мелкими листиками и цветочками у них под ногами пружинила, но держала весь отряд. Еще пара десятков метров — и награда в сто золотых, обещанная царем за поимку преступника, будет у него в кармане. Еще несколько метров — и ему не…

Но что это?!

Чем ближе подбиралась к человеку на кочке беда, тем разительнее становились в нем перемены.

Громадные глаза, похожие на блюдца, лягушачий рот, полный острых, как иглы, зубов…

Кто это?..

— Беда, стой!!!..

Но было поздно.

Руки существа, вытянувшиеся, как веревки, уже успели бережно обхватить весь отряд, и теперь объятия быстро сжимались, сгребая в кучу полтора десятка гвардейцев Царя Костей как малых детей, только кости хрустели и трещали.

— Бей! Руби! Руби тварь!!! — заорал Хрясь и сам метнулся к болотному чудищу, обнажив свой черный меч.

— И-ван! Не-дам! — квакнуло страшилище и, оскалив в злобной ухмылке бесчисленные зубы, нырнуло.

И тут же из-под ног сержанта и умрунов ушла прочная пружинистая травка, и навстречу им устремились зловонные бездонные глубины Комариной трясины.

Едва беда отошла от избушки на пару десятков метров, из дверей выскочили, скатились по ступенькам и понеслись в противоположном направлении две изумительно резвые старухи. Задирая на ходу юбки и не прекращая оглядываться назад, неслись они через открытое место, чтобы успеть скрыться в лесу до того, как отряд, увидев топь, повернет обратно.

Бросив последний взгляд на почти неразличимые темные фигуры вдалеке и приготовившись последовать за уже ломившимся через молодой подлесок специалистом по волшебным наукам, царевич вдруг остановился, как вкопанный.

— Агафон, смотри! — воскликнул он. — Они пошли в болото!!!

— Очень хорошо! — донеслось откуда-то из глубины леса до него. — Беги быстрее!!!

— Но они не просто пошли — они побежали!

— Чего и тебе желают!!! Иван, скорей!!!

— Они ПОБЕЖАЛИ В ГЛУБЬ БОЛОТА, Агафон. ПОБЕЖАЛИ. Понимаешь?

— Что?.. Ты хочешь сказать, что они тоже увидели там что-то, что очень хотели увидеть? Как мы?

— Не знаю. Но, не исключено, что это так.

— Ну и замечательно! — голос чародея перестал удаляться. — А ты-то чего стоишь? Беги тоже! Сейчас они вернутся, и…

— Агафон. Если я хоть что-то понимаю в нравах и силе болотниц, они не вернутся. На суше она может быть беспомощнее куклы, но в болоте она — королева. Это ее дом. Ее владения.

— Думаешь? — голос чародея теперь зазвучал с сомнением.

— Думаю, что я потихоньку подберусь к этому месту и посмотрю, что там делается.

— Но ты не можешь так рисковать! — голос начал возвращаться. — Я не отпущу тебя одного!

— Нет. Ты же сам говорил, и сержант этот подтвердил, что охотятся они за тобой. Значит, мне они ничего не сделают, если и заметят. Подожди!

И, не дожидаясь ответа, Иванушка сорвался с места и осторожной рысцой вдоль кромки леса, стараясь наступать на сухие сучки только ногой в валенке, направился к прогалине у трясины, где он в последний раз видел отряд умрунов.

Когда он прибежал — причем, последние метров пятьдесят он уже мчался не сбавляя скорости и не скрываясь — на болоте все было тихо и пусто.

Не было отряда, не было болотницы, не было зеленой травки с редкими белыми цветочками на черной с лопающимися вонючими пузырями воде…

Только в зыбкий мокрый берег у самой воды был воткнут почти по рукоятку, обмотанную зеленой жесткой травкой с мелкими листиками, черный меч, да лежали рядом с ним такие же черные, украшенные черными опалами ножны, из которых еще вытекала болотная жижа.

Иван все понял, и сердце его забилось сильнее от облегчения и радости.

Он вытянул меч и, повернувшись лицом к тому месту, где они видели хозяйку топи когда сами попали в ее ловушку, поклонился и громко крикнул:

— Благодарю тебя, уважаемая болотница, за спасение наше и за оружие! Век не забуду доброты твоей! Здоровья тебе, счастья…

Он на секунду замолк, размышляя, стоит ли желать ей успехов, и воздержался.

— До свидания, сударушка!

Хотя на болоте ничего не изменилось, но Иванушка почувствовал, что его слова были услышаны и одобрены, и улыбнулся.

— Счастливо! — крикнул он в последний раз, помахал рукой трясине, кажущейся теперь уже не такой отвратительной и смрадной, подобрал ножны и быстро зашагал обратно к усадьбе Бабы-Яги.

— Во-первых, давай похороним где-нибудь эти черепа — я не смогу ни есть, ни пить, ни спать, ни мыться, пока они будут валяться тут или еще где-нибудь на поверхности земли, — решительно заявил Иванушка сразу, как только они снова переступили порог избушки на курьих ножках.

— Нет, — тут же возразил Агафон. — Во-первых, мы снимем эти тряпки. Я чувствую себя в них… не так. Когда я сегодня утром соглашался на переодевание, я совсем не это имел в виду! И вообще — как тебе только эта идея в голову-то пришла? Я, когда беду увидел, то потерял всякую способность к соображению, не говоря уже о колдовстве! А тут ты — такой спокойный, вытаскиваешь из шкафа самовар, посуду, распоряжаешься, устроил карнавал с переодеванием, чай пьешь из пустой чашки, бородавок из грязи с вареньем налепил — как будто так и надо, как будто полтора десятка умрунов за тобой охотятся каждый день!..

— Ну, да, каждый день, а что? — криво усмехнулся Иванушка. — А вообще-то, я и сам испугался — будь здоров! И такую штуку мне самому ни в жизнь не выдумать.

— А кто тогда ее выдумал? — настороженно уставился чародей на него.

— Супруга моя как будто подсказала мне. Не успел я подумать, что бы на моем месте сделала она, и — р-р-раз! Сразу придумалось, — пожал плечами царевич.

— Наверное, ты ее хорошо знаешь, — понимающе кивнул Агафон.

— Еще как, — подтвердил Иван. — Ну, давай, разоблачаемся, да я пойду лопаты в сарайках поищу, а ты… кости… собери… Ладно?

— Боишься? — кивнул чародей на черепа.

— Не хочу, — поежился Иванушка.

В процессе поиска шанцевого инструмента в одном из чуланов было найдено несколько почти не затхлых костюмов, богато украшенных золотым и серебряным шитьем и драгоценными камнями и целый склад шапок, шлемов и сапог.