Гарри Тёртлдав - Император Крисп

— Если мы не будем держаться вместе, братья, — сказал Фостий, — то в городе найдется немало людей, которые натравят нас друг на друга ради собственной выгоды.

— Я слишком занят со своим инструментом, чтобы становиться инструментом в чужих руках, — заявил Катаколон. Услышав это, Фостий всплеснул руками и зашагал прочь.

У него возникла мысль пойти в Собор и попросить Фоса наделить его братьев хотя бы крупицей здравого смысла, но он передумал.

После лицемерной проповеди Оксития Собор, которым он гордился подобно любому жителю столицы и всей империи, теперь представлялся ему лишь хранилищем груды золота, для которого нашлось бы бесчисленное множество других, лучших применений.

Фостий мог возненавидеть вселенского патриарха уже за то, что он разрушил в его сознании прекрасный и величественный образ Собора.

Когда разгневанный Фостий вышел из императорской резиденции, двое из дежуривших у входа халогаев пристроились за ним следом.

Он в них не нуждался, но знал, что приказывать им вернуться на пост бесполезно — они лишь ответят, медленно и серьезно, как говорят северяне, что он и есть их пост.

Вместо этого он попытался отделаться от телохранителей другим способом.

Ведь на них, в конце концов, кольчуги и шлемы, а в руках тяжелые двуручные топоры. Фостий шагал очень быстро, и некоторое время ему казалось, что идея увенчается успехом и халогаи отстанут — по их лицам струился пот, а бледная кожа порозовела от напряжения. Но они все же были крепкими воинами и упорно держались рядом, несмотря на жару — неслыханную по представлениям их северной родины.

Дойдя до границы дворцового комплекса, Фостий замедлил шаги и пошел через запруженную народом площадь Паламы. Он намеревался затеряться в толпе, но не успел воплотить мысль в действие — халогаи, прежде шагавшие сзади, теперь переместились и двигались по бокам, делая побег невозможным.

Пересекая площадь, Фостий даже радовался их присутствию — широкие, обтянутые кольчугой плечи халогаев и их суровые лица помогали прокладывать путь сквозь толпу торговцев, солдат, домохозяек, писцов, шлюх, ремесленников, священников и прочего разномастного люда, собиравшегося на площади, чтобы покупать, продавать, сплетничать, жульничать, проповедовать или просто глазеть по сторонам.

Добравшись до противоположного края площади, Фостий, не раздумывая, направился на восток по Срединной улице, и лишь миновав красное гранитное здание чиновной службы, понял, куда неосознанно направлялся: еще пара кварталов, поворот налево, и ноги сами привели бы его к Собору, куда он входить не собирался.

Он яростно взглянул на свои красные сапоги, словно гадая, уж не удалось ли братьям склонить его к преступлению, и на следующем же углу медленно, но решительно свернул направо, а затем еще несколько раз сворачивал наугад, оставив за спиной знакомые главные улицы Видесса.

Халогаи за спиной о чем-то негромко переговаривались на своем языке.

Фостий догадывался, о чем они тревожатся — что в этом районе двух охранников может оказаться недостаточно, чтобы обеспечить ему безопасность. Несмотря на это, Фостий зашагал дальше, рассудив, что неприятности хотя и возможны, но необязательны.

Вдали от Срединной улицы и немногих прочих открытых пространств, улицы Видесса — их скорее можно было назвать улочками, а то и переулками — наводили на мысль о том, что прямых линий в мире не существует. Узкие проходы между домами казались еще уже, потому что верхние этажи нависали над мостовыми, протягиваясь друг к другу. Городские законы предписывали соблюдать определенное минимальное расстояние между домами, но если в этой части города некогда и побывал инспектор, его наверняка подкупили, лишь бы он, взглянув вверх, не заметил жалкой полоски голубизны, проглядывающей между балконами.

Прохожие на улицах бросали на Фостия любопытные взгляды: район был не из тех, где запросто появляются вельможи в роскошных одеяниях. Впрочем, его никто не потревожил; очевидно, двух великанов-халогаев для охраны вполне хватало.

Правда, симпатичная девушка примерно одного с Фостием возраста остановилась и улыбнулась ему, потом подняла руки и поправила прическу, как бы ненароком демонстрируя свои груди. Когда Фостий прошел мимо, девица наградила его уличным жестом из двух сложенных пальцев, намекающим на то, что он гомик.

Хозяева лавок в этой части города держали двери закрытыми.

Когда одну из таких дверей открыл покупатель, Фостий увидел что она сделана из таких толстых досок, что не посрамила бы и крепостные ворота. Если не считать дверей, дома предъявляли улице лишь глухие оштукатуренные или кирпичные стены. И хотя для столицы это было нормой, потому что большинство строений возводилось вокруг внутренних двориков, здесь создавалось впечатление, что глухие стены домов скрывают тайны своих хозяев.

Фостий уже собрался было попробовать отыскать путь обратно — на Срединную улицу, в знакомую часть города, — как вдруг заметил мужчин в потрепанных плащах и рабочих туниках и женщин в дешевых выцветших одеяниях, заходящих в здание, которое на первый взгляд ничем не выделялось среди соседних. Однако на его крыше виднелась деревянная башенка с позолоченным шаром на вершине; правда, позолота эта видывала и лучшие дни. Это тоже оказался храм Фоса, только совершенно непохожий на величественный Собор.

Улыбнувшись, Фостий направился ко входу. Выходя из дворца, он хотел помолиться, но у него не хватило духу вновь выслушивать литургию Оксития.

Наверное, сам благой бог направил Фостия сюда.

Однако пришедшим на молитву простым горожанам и в голову не приходило, что Фос имеет какое-то отношение к появлению здесь наследника престола. Бросаемые на Фостия взгляды были не удивленными, а откровенно враждебными. Мужчина в заляпанном кровью кожаном фартуке мясника спросил:

— Эй, друг, тебе не кажется, что в другом месте тебе было бы молиться удобнее?

— В каком-нибудь модном храме — таком, как ты сам, — добавила женщина. В ее голосе не было восхищения, а сама фраза прозвучала как упрек.

Кое у кого из прихожан-бедняков за поясом торчали ножи, а выдернуть из мостовой камень и швырнуть его в этом запущенном районе можно было за пару секунд. Халогаи поняли это раньше Фостия и шагнули вперед, оттеснив Фостия от кучки людей, которая в любой момент могли превратиться в разгневанную толпу.

— Стойте, — велел им Фостий.

Северяне даже не покосились на него. Не отрывая глаз от стоящих перед маленьким храмом людей, они молча покачали головами. Не очень высокий Фостий почти ничего не видел за их широкими плечами, и тогда он, повысив голос, обратился в горожанам: