Александра Смирнова - Днем и Ночью

Нагайна чувствовала боль, хотя еще было слишком рано, и это было нетипично. Скажу больше — это было очень необычно, и это меня беспокоило. Хотя подобную технику я использовал только во второй раз, не считал себя профаном, наоборот, я был достаточно опытен, чтобы только на теоретической базе построить прекрасную практику.

Женщина под моими руками застонала, это был даже не стон, а тихий протяжный вой, она руками, как стальными клещами, вцепилась мне в запястья. Но я просто не мог сейчас взять все и прекратить — это гарантированно её бы убило.

Существует версия, что чужой блок выглядит как завеса плотного тумана, или же как каменная стена без начала и конца, и даже без верхней точки, в которой очень сложно найти брешь. Я знал мага, которому заблокированное сознание привиделось сейфовой дверью.

И еще я никогда не ощущал абсолютной пустоты. Наверное, её никто никогда не ощущал, а если так и было, то вряд ли сей счастливый индивидуум мог кому-нибудь об это рассказать. Я не почувствовал себя счастливым. Я понял, что тону в чужом сознании, как будто телепат был здесь, рядом, у меня за спиной, и синхронно проделывал все мои действия. Словно он подчинял меня так же, как я залез в душу к Нагайне. И это было ОЧЕНЬ неприятно!

В том-то и дело, что сознания Нагайны, которое по задумке, должно было меня окружать, куда-то пропало. И это ощущение пустоты… как понять, что НИГДЕ и НИКОГДА? Не знаю, не с чем сравнить, но я чувствовал себя песчинкой, да например в пустыне Сахара!

Это сила, так неожиданно взявшая меня в плен, была чужой этой полукровки под моими руками, которую я уже не чувствовал в своих руках. Разум понимал, что вряд ли она куда-то делась, а чувства однозначно врали — это шалости другого мага. Эта сила, она была другой, она отличалась от всего, с чем мне приходилось сталкиваться. И она имела вкус. Я не думал, что телепатия может иметь вкус. Но сейчас я ясно ощущал этот приторный сладкий вкус.

Откуда-то издалека слышались крики, непонятный шум, как будто происходящий у меня в голове, где-то на задворках подсознания. Кто-то кричал "Отпустите его!", кто-то просто кричал, кто-то — "Нужен специалист, быстро свяжись с Рейфом!".

Это стало неважно, потому что пришла боль.

При любом применении техники или Дисциплины существует процент отката, это закон бумеранга. Некоторая часть содеянной тобой волшбы вернется к тебе. Откат не бывает таким сильным, подумал я, даже если Нагайне было очень больно, я не мог бы почувствовать этого… Нет, это была именно атака, хотя слишком не правильная. Будто кто-то из любопытства вдруг взял и напал на меня, чисто чтобы посмотреть, как оно. И это оно было паршивым, по крайней мере для меня точно.

Это не похоже ни на туман, ни тот кисель, как часто описывают забытье… да много кто и как описывает! Банальное НИГДЕ, которое чуть не свело меня с ума! А может, и свело-таки. Мне было трудно судить… Одновременно вокруг было и пусто, и мелькали сотни картинок, чужих воспоминаний. Они никак не могли быть воспоминаниями Нагайны, нет. Это были… это был сон, настолько реальный, насколько что-то вообще может быть реальным, когда ты во власти другого сознания…

— Я не знаю, что произошло, она просто вырубилась! Я почувствовал всплеск силы, но я не понимаю, как…

— Данте, помолчи… пожалуйста!

— А… да, хорошо.

Данте! Мне что, снится сам Данте Звенящая Смерть?! Иногда его в шутку называет Властителем Звука. Он двоюродный брат Габриеля, насколько в клане Ламий вообще существует понятие о родственниках. В сущности, они все друг другу братья, я имею в виду, мужчины-ламии.

Данте в реале отличался от охотника на демонов, этот Данте Шарша Ламия демоном был на треть, и он имел волосы каштанового цвета, коротко стриженые, и он ненавидел, когда его родной брат Донато сравнивал его с охотником на демонов. И Шарша никогда не пользовался огнестрельным оружием, или мечом в свой рост. Его оружием был его голос, и если уж дело доходило до ближнего мордобоя (а иначе не бывало), Данте прекрасно управлялся с целой дюжиной длинных кинжалов, очень напоминающих дагу, кинжал для фехтования вкупе со шпагой. Шарша мог заткнуть за пояс Росомаху и Фредди Крюегра сразу своими стальными коготочками. И если уж совсем прижмет, ламия мог использовать невзрачный эспадон, который крутил на манер палицы. Многогранная личность, ничего не скажешь.

А еще Шарша предпочитал не оголять свою могучую грудь, и закрывался весь с ног до головы, как Ара. Правда, хоть голову и прикрывал, но лицо всегда оставлял открытым. Как ламия, он мог не опасаться, что солнце выжжет ему глаза, ему приходилось избегать лишь прямых солнечных лучей.

Данте был высоким и жилистым, прямо как тренированный китаец, или японец. Чертовски красивый, и столь же опасный, Иисусе, да его боялись едва ли не больше князя Исмила!

Сидевший на краю стола вампир был напуган, и очень отдаленно напоминал Шарша. Руки скрещены на груди, и все тело напряжено, вампир судорожно вздыхает и взгляд бегает по комнате.

Кстати, комната! Как я уже сказал, тут был стол. Большой стол надо сказать, и наверное крепкий. И на столе была целая алхимическая лаборатория, вот в чем суть! Колбы, пробирки, реторты, всяческие банки-склянки с жидкостями всех цветов радуги, тонкие, как "иглы" вампира, штативы и подставки, коробочки с порошками… Во всем этом беспорядке не хватало живописно зависнувшего над разбитой колбой Философского камня. И на самом уголке приютился испуганный Данте.

Соседний стол близнец был расчищен от подобной дряни широким жестом, то есть вокруг него было полно стеклянного и жидкого мусора. Со стороны, дальней от Шарша, стоял довольно пожилой человек в древнем балахоне и сжимал ладонями голову девушки.

Если бы не частое дыхание, можно было подумать, что она манекен. Её кожа была абсолютно белого цвета, и волосы были бесцветными, тусклыми и безжизненными, птичьим гнездом лежали вокруг головы девушки. Ярко-алые, до умопомрачения яркие губы были чуть приоткрыты. Под глазами пролегли темные тени. Одета девушка была в короткое льняное платье белого цвета. А еще у нее были сбиты костяшки пальцев на правой руке, и были старенькие мозоли на руке. Девушка, похоже, с кем-то подралась.

Резкий вздох, десятисекундная пауза, на губах вздулись кровавые пузыри. Старичок закрыл глаза и прикоснулся к бледному лбу губами, что быстро-быстро шепча.

Потом, спустя несколько минут, он отошел от стола, бессильно оперся рукой на другой и сполз по его боковой стенке на пол. По лицу пожилого человека градом катился пол, дыхание было сбитым и его сердце стучало громко, неровно и с перебоями.