Светлана Багдерина - И стали они жить-поживать

– Бе-да! Рав-вняйсь! Смир-рна!.. – начал было командовать он чтобы развернуть отряд, но тут взгляд его случайно упал на одинокую кочку впереди, метрах в ста от суши. На ней сидел, меланхолично поджав под себя ноги, не кто иной, как…

– Вон он!!! Хватай его!!! – радостно взревел сержант и, увлекая за собой взмахом руки умрунов, бросился к ничего не подозревающей жертве. К его удивлению и радости трава с мелкими листиками и цветочками у них под ногами пружинила, но держала весь отряд. Еще пара десятков метров – и награда в сто золотых, обещанная царем за поимку преступника, будет у него в кармане. Еще несколько метров – и ему не…

Но что это?!

Чем ближе подбиралась к человеку на кочке беда, тем разительнее становились в нем перемены.

Громадные глаза, похожие на блюдца, лягушачий рот, полный острых, как иглы, зубов…

Кто это?..

– Беда, стой!!!..

Но было поздно.

Руки существа, вытянувшиеся, как веревки, уже успели бережно обхватить весь отряд, и теперь объятия быстро сжимались, сгребая в кучу полтора десятка гвардейцев Царя Костей как малых детей, только кости хрустели и трещали.

– Бей! Руби! Руби тварь!!! – заорал Хрясь и сам метнулся к болотному чудищу, обнажив свой черный меч.

– И-ван! Не-дам! – квакнуло страшилище и, оскалив в злобной ухмылке бесчисленные зубы, нырнуло.

И тут же из-под ног сержанта и умрунов ушла прочная пружинистая травка, и навстречу им устремились зловонные бездонные глубины Комариной трясины.

Едва беда отошла от избушки на пару десятков метров, из дверей выскочили, скатились по ступенькам и понеслись в противоположном направлении две изумительно резвые старухи. Задирая на ходу юбки и не прекращая оглядываться назад, неслись они через открытое место, чтобы успеть скрыться в лесу до того, как отряд, увидев топь, повернет обратно.

Бросив последний взгляд на почти неразличимые темные фигуры вдалеке и приготовившись последовать за уже ломившимся через молодой подлесок специалистом по волшебным наукам, царевич вдруг остановился, как вкопанный.

– Агафон, смотри! – воскликнул он. – Они пошли в болото!!!

– Очень хорошо! – донеслось откуда-то из глубины леса до него. – Беги быстрее!!!

– Но они не просто пошли – они побежали!

– Чего и тебе желают!!! Иван, скорей!!!

– Они ПОБЕЖАЛИ В ГЛУБЬ БОЛОТА, Агафон. ПОБЕЖАЛИ. Понимаешь?

– Что?.. Ты хочешь сказать, что они тоже увидели там что-то, что очень хотели увидеть? Как мы?

– Не знаю. Но, не исключено, что это так.

– Ну и замечательно! – голос чародея перестал удаляться. – А ты-то чего стоишь? Беги тоже! Сейчас они вернутся, и…

– Агафон. Если я хоть что-то понимаю в нравах и силе болотниц, они не вернутся. На суше она может быть беспомощнее куклы, но в болоте она – королева. Это ее дом. Ее владения.

– Думаешь? – голос чародея теперь зазвучал с сомнением.

– Думаю, что я потихоньку подберусь к этому месту и посмотрю, что там делается.

– Но ты не можешь так рисковать! – голос начал возвращаться. – Я не отпущу тебя одного!

– Нет. Ты же сам говорил, и сержант этот подтвердил, что охотятся они за тобой. Значит, мне они ничего не сделают, если и заметят. Подожди!

И, не дожидаясь ответа, Иванушка сорвался с места и осторожной рысцой вдоль кромки леса, стараясь наступать на сухие сучки только ногой в валенке, направился к прогалине у трясины, где он в последний раз видел отряд умрунов.

Когда он прибежал – причем, последние метров пятьдесят он уже мчался не сбавляя скорости и не скрываясь – на болоте все было тихо и пусто.

Не было отряда, не было болотницы, не было зеленой травки с редкими белыми цветочками на черной с лопающимися вонючими пузырями воде…

Только в зыбкий мокрый берег у самой воды был воткнут почти по рукоятку, обмотанную зеленой жесткой травкой с мелкими листиками, черный меч, да лежали рядом с ним такие же черные, украшенные черными опалами ножны, из которых еще вытекала болотная жижа.

Иван все понял, и сердце его забилось сильнее от облегчения и радости.

Он вытянул меч и, повернувшись лицом к тому месту, где они видели хозяйку топи когда сами попали в ее ловушку, поклонился и громко крикнул:

– Благодарю тебя, уважаемая болотница, за спасение наше и за оружие! Век не забуду доброты твоей! Здоровья тебе, счастья…

Он на секунду замолк, размышляя, стоит ли желать ей успехов, и воздержался.

– До свидания, сударушка!

Хотя на болоте ничего не изменилось, но Иванушка почувствовал, что его слова были услышаны и одобрены, и улыбнулся.

– Счастливо! – крикнул он в последний раз, помахал рукой трясине, кажущейся теперь уже не такой отвратительной и смрадной, подобрал ножны и быстро зашагал обратно к усадьбе Бабы-Яги.

– Во-первых, давай похороним где-нибудь эти черепа – я не смогу ни есть, ни пить, ни спать, ни мыться, пока они будут валяться тут или еще где-нибудь на поверхности земли, – решительно заявил Иванушка сразу, как только они снова переступили порог избушки на курьих ножках.

– Нет, – тут же возразил Агафон. – Во-первых, мы снимем эти тряпки. Я чувствую себя в них… не так. Когда я сегодня утром соглашался на переодевание, я совсем не это имел в виду! И вообще – как тебе только эта идея в голову-то пришла? Я, когда беду увидел, то потерял всякую способность к соображению, не говоря уже о колдовстве! А тут ты – такой спокойный, вытаскиваешь из шкафа самовар, посуду, распоряжаешься, устроил карнавал с переодеванием, чай пьешь из пустой чашки, бородавок из грязи с вареньем налепил – как будто так и надо, как будто полтора десятка умрунов за тобой охотятся каждый день!..

– Ну, да, каждый день, а что? – криво усмехнулся Иванушка. – А вообще-то, я и сам испугался – будь здоров! И такую штуку мне самому ни в жизнь не выдумать.

– А кто тогда ее выдумал? – настороженно уставился чародей на него.

– Супруга моя как будто подсказала мне. Не успел я подумать, что бы на моем месте сделала она, и – р-р-раз! Сразу придумалось, – пожал плечами царевич.

– Наверное, ты ее хорошо знаешь, – понимающе кивнул Агафон.

– Еще как, – подтвердил Иван. – Ну, давай, разоблачаемся, да я пойду лопаты в сарайках поищу, а ты… кости… собери… Ладно?

– Боишься? – кивнул чародей на черепа.

– Не хочу, – поежился Иванушка.

В процессе поиска шанцевого инструмента в одном из чуланов было найдено несколько почти не затхлых костюмов, богато украшенных золотым и серебряным шитьем и драгоценными камнями и целый склад шапок, шлемов и сапог.

Переглянувшись и не обмолвившись ни словом, приятели выбрали только по паре обуви, а остальное отнесли, чтобы закопать вместе с черепами. Старую же одежду свою они решили попробовать отстирать подручными средствами.