А. Котенко - Отдел странных явлений: Лесоморский детектив

— Нет! — самопроизвольно вырвалось у Ивана, и он бросился в сторону курившей девушки, которая не замечала нависшей над ней опасности.

Вожатая повернулась к нему, но не успела ничего сообразить, как упала на спину внутрь песочницы. Над ней склонился высокий блондин в расстегнутой клетчатой рубашке. Представляю, какие весьма недвусмысленные мысли возникли в догадливой женской головке.

— Извращенец, — процедила она сквозь зубы и пихнула парня промеж ног.

Взвыв, Иван вскочил и, споткнувшись о бортик песочницы, свалился на землю. И тут раздался истошный девчачий визг. Вокруг 'отвергнутого извращенца' поднимались черные треугольники и заворачивали свою жертву, словно в кулебяку. Иван, очухавшись, приоткрыл глаза, и сам чуть не заорал.

— Жизнь, молодая жизнь, — шептал низкий женский голос.

Эх, хорошо заехала Дуракову эта рыжая курильщица. Он катался с боку на бок, раскачивая заключившую его в свои объятья кулебяку. Поглотившая моего друга штуковина оторвалась от земли, не прекращая запаковываться. Там же дышать становилось все тяжелее! Не позволю другу так бесславно сгинуть!

Я сорвался с места, вытаскивая отобранные у слуг Сета ножи, и одним прыжком достиг черной материи, пленившей товарища. Ухватившись за угол, я ловким движением лезвия отсек часть тряпицы. Наверняка Дураков уже решил, что настала пора помирать. А тут вдруг случилось нечто невероятное! Раненая материя развернулась, отпуская свою жертву, и программист шлепнулся прямо в объятья рыжей девицы.

— Козел! Сексуальный маньяк! — взвыла она. — Грязное животное!

— Холодная женщина! — освободившись от ее хватки, фыркнул он, поднимаясь и оборачиваясь в мою сторону. У меня в ногах валялась, подергиваясь, черная тряпка.

— Э! Что это было? — не понял Иван, поднимая угол материи двумя пальцами.

— Я-то откуда знаю? — встряла рыжая, отталкивая Дуракова в сторону и желая рассмотреть странную находку.

Иван сел на край песочницы, пригласив рядом устроиться меня и рыжую, и рассказал о том, что он видел. Впрочем, мы восприняли случившееся примерно одинаково. Магия позволила мне уловить его переживания, и я поспешил помочь.

— Странно, я вот ничего не заметила, — ехидно вставила вожатая, — это точно не операция по охмурению Натахи?

— Я не люблю холодных женщин, — тут же нашелся Иван. — К тому же, ты была в беде, и мой долг…

У меня сложилось впечатление, что Наташа не удивилась столь нелестной характеристике в свой адрес, наоборот, ей очень понравилось, что ее считают холодной. У меня сложилось впечатление, что девушка, грубо отвергшая спонтанные 'ухаживания' извращенца-спасителя, мечтала-таки о красавчике на белом коне и стремилась подобрать под сложившийся в ее сознании шаблон каждого встречного молодого человека. Не подходит — грязное животное. Интересно, как скоро с помощью своей методики она найдет себе любимого?

— Хотя… может, и операция по охмурению… — он стрельнул лукавым взглядом в ее сторону, и чуть заметный румянец расползся по ее щекам. — Но эта черная простыня падала прямиком на тебя.

Я сидел молча и разглядывал искромсанную материю. Говорить я не собирался, все равно, колье, изменяющее голос, спрятано в кармане, а надевать средство конспирации при свидетелях — себе дороже.

— Удушающая черная простыня! Ха-ха, три раза! — ухмыльнулась девушка, — Детские народные страшилки, гы!

— А точно, Юля, — серьезно глянул в мою сторону Иван.

Припоминаю эту странную мифологию семидесятилетней давности. В мифе о Черной Простыне, говорилось, будто отец семейства купил ее в лавке. Почему — не понятно, только соседка запрещала по какой-то причине приобретать именно простыню черного цвета. И на первую же ночь тряпица задушила хозяина, потом его жену, детей и одного из прибывших расстреливать ее милиционеров. Не любят авторы страшной мифологии стражу. Убивают часто. Хотя, девочек, мальчиков и их родителей извели в разы больше.

Я послушно кивнул и спрятал кинжалы за пояс юбки. Наташа смотрела то на Ивана, то на меня, так виртуозно исполнившую танец с холодным оружием.

— Кто вы, — прошептала она.

— Вожатые третьего отряда, — улыбнулся Иван. — Решили позвонить домой на ночь глядя, короче, случайно проходили мимо.

— Теория вероятностей сегодня ко мне благосклонна, — вздохнула девушка, щупая оторванный кусок ткани.

То, из чего неведомый доброжелатель соткал черную простыню, было вовсе не похоже на знакомые мне материи: ни кеметские, ни этого мира. Колдовской лагерный артефакт соткали словно качественный плотный гобелен.

— Что делать будем? Разбудили, наверное, всех, — шепнула рыжая вожатая.

— Спать иди, и курить по ночам бросай, — прошипел Иван, — а еще лучше — вообще завязывай. Не любят кавалеры, что на белых конях разъезжают, прокуренных принцесс.

— После такого попробуй не брось, — перевела дух Наташа. — Что вы с покрывалом делать-то будете? Кощеенко только не показывайте. Говорят, в прошлой смене вожатый из четвертого отряда принес ему красное печенье, так тот сказал, что это дети, шутники, гуашью покрасили и подсунули пьяным вожатым. А Инка продегустировала и всё. Вышла до душа. Больше ее никто не видел.

Иван нахмурился, а девушка закончила свой рассказ тем, что Ипполит Кощеенко души не чает в детишках, а вожатых за людей не считает, хотя многие из них лет пять-шесть назад были его любимыми отдыхающими.

На сегодня жизнь Наташи была спасена. Девушка достала из кармана пачку сигарет и, с сожалением посмотрев на нее, бросила в урну. Завязывать надо. Не выйди она прикурить, не напала бы на нее простыня, сразу бы к Юльке молчаливой привязалась. Она окинула меня таким взглядом, что мне захотелось подкинуть ей мысль с помощью магии: 'Нет, мной бы убивец поперхнулся и выплюнул! — чем вызвал ласковую улыбку на ее лице.

В коридоре корпуса нас с Иваном поджидал сюрприз. Мы крались, словно первобытные охотники, неся трофей в виде драного гобелена, когда наперерез выскочила Милагрес, широко расставив руки.

— Спаааать! — рявкнул я своим голосом.

Ошарашенная девочка бросилась бежать в свою палату.

— Зря ты ее так, мы и без того придурками выглядим, чего ты мужским голоском на весь корпус…

— Скажем, что это ты орал, — хихикнул я, прикрывая рот рукой.

— Наглая ложь, — вздохнул программист.

А девочка Милли стояла у входа в палату и наматывала на ус все сказанное вожатыми. Но и это еще не все. Когда мы с черной простыней скрылись за дверью, девочка прокралась и прильнула к ней ухом. Я ухмыльнулся и отпустил руку с косяка. Наивная Янсен, не предполагает она, что я все прекрасно вижу. Очень ей было интересно, неужели мы раздобыли большой кусок черной материи для секретной сценки на вожатнике.