Марианна Алфёрова - Темногорские рассказы

— А что? Что тогда?

— Чтобы ты выбирал.

— Что я должен выбрать, твою мать?.. Сафатина или Гукина? Кто больше заплатит, того и выберу.

— А душа? — спросил Роман.

— Что — душа? У колдуна нет души. У него талант вместо души… Недаром никого из нас не крестят.

— Значит, у тебя нет души?

Дима хотел ответить «нет», но заколебался. Что-то не позволяло ему это «нет» произнести.

— А зачем тогда тебе озеро? — продолжал допытываться Роман. — К чему тебе озеро, если у тебя нет души?

— Вот пристал! Да чтобы на берегу хоромы поставить и на озеро это глядеть по утрам.

— Это опасно.

— Что опасно? — Диме стало казаться, что водяной колдун над ним издевается. И — главное — заклинанием не ответишь, порчу не нашлешь: ведь этот гад его так на дне и оставит. Навсегда.

— Опасно на воду долго глядеть. А в воде быть долго — еще опаснее. Особенно, в такой, как эта.

— Почему? — не понял Дима. — Радиация?

Роман расхохотался.

— Это так — попугать тебя малость, тот баллон. Опасно потому, что в воде душа рождается. Вот ты сидишь сейчас на дне, прежде бездушный, а душа в тебе растет…

— Чушь.

— Отчего же? Еще Гераклит об этом знал. Жизнь, она всегда была в воде. А ты, Дима, это забыл…

Дима хотел крикнуть, что это бред, и никто еще колдовством в человеке душу взрастить не сумел, что она сама о себе дает знать, мучит, когда не надо, требует чего-то, и так муторно становится, будто неделю пробыл в запое, и только-только из него вышел…

Но Дима ничего не крикнул. Потому что вдруг обнаружил, что мокрый лежит на берегу, на присыпанном снежком песке, а к нему, матюгаясь, несутся охранники.

Парни, подбежав подняли его под мышки, усадили на какой-то камень и спросили в один голос:

— Живой?

Дима кивнул, и его стало рвать — озерной водой.

— Где он? — спросил Дима.

— Кто?

— Колдун водяной. Роман Вернон. Чтоб ему утонуть, чтобы его ливнем смыло, чтоб…

— Не было здесь никого.

— Вот сволочь! Думал, запугать меня? Фиг тебе, понял?

Он поглядел на синее стекло Круглого озера. Вода была недвижима.

«Как же он ее в свою бутылку-то собрал?» — подумал Дима.

Вот так и расхаживал по Темногорску, прижимая к груди целое озеро. Ему ведь все по плечу. Я тут дом построю, а он его в озеро смоет. Или… Да нет, не о том я. Гусли бы мне, я бы спел сейчас…

— Поехали, — сказал один из бугаев. — Концерт скоро. Тренкать надо.

«А если они меня убьют? — подумал Дима, глядя на охранников. — Возьмут и пристрелят?»

Он стал спешно вспоминать заговор от лихих людей. Помнится, Чудодей его учил этому заговору. Когда Дима еще был в Синклите. Да, Чудодей, Чудодей… Помнится, он все «Мастера и Маргариту» читал. Теперь об этой книге меньше говорят, а в те года, когда Дима с Чудодеем в первый раз повстречался, ею все бреди — и простые люди, и колдуны.

На Ведьминской Дима велел остановиться возле книжного магазина.

Зашел. Выбор книг богатый, но все больше по магии. Тома художественной литературы ютились в двух шкафах.

— «Мастер и Маргарита» есть? — спросил Дима отрывисто.

— А как же!

Продавщица сняла томик Булгакова с полки.

Дима открыл наугад.

И сразу бросилась в глаза строчка:

«Только выбраться отсюда, а там уж я дойду до реки и утоплюсь».

У Димы покосились ноги.

На концерт Димы Гусляра в местный клуб народ валил валом, потому как обещали всем, кроме агитации за кандидата… (какого не указывалось), что могущественный колдун Дима Гусляр заговорит всех явившихся на удачу на ближайшие четыре года. Темногорский народ, давно на собственном опыте изведавший, что все эти заговоры, порчи и сглазы отнюдь не выдумка желтой прессы, кинулся на концерт со всех ног.

То, что перед клубом из земли бил фонтан воды, никого не смущало. За время правления Гукина к подобному привыкли. Напротив, прошедшие три месяца многих удивили.

«Не к добру все это, ох не к добру, — разглагольствовали бабушки, торговавшие брошюрками с заговорами и амулетами возле входа на рынок. — Уж который день батареи — не дотронуться. Аж шипят. Наверняка перед выборами весь мазут сожгут, а нам потом до весны мерзнуть».

А сегодня, когда батареи опять сделались едва теплыми, все обрадовались.

«Ну вот, глупить перестали наконец,» — вздохнул народ с облегчением.

Дима Гусляр вышел на сцену в огненном пиджаке и брюках цвета морской волны. Тренькнул, бренькнул и запел.

— «Чума на ваши оба дома…»

Дима Гусляр сразу после концерта исчез. Сказывают, его Роман Вернон на своей машине увез. В ближайшее воскресенье на выборах Гукин с треском провалился. Впрочем, как и Сафатин. Мэршей избрали Марью Дятлову.

— Чайку, Роман Васильевич? — предложил Чудодей. — Эммочка заваривала. А она чудные травки знает. Вы ведь сами не очень в травах разбираетесь?

— Да, все больше вода и вода.

— Вода для чая тоже большое значение имеет.

Роман поднес к губам чашку, помедлил. Вдохнул аромат. Обоняние у водного колдуна обострено до предела.

— Вода замечательная, заметьте. Нарочно для вас в Пустосвятово ездил, из тамошних ключей воду набирал.

— Благодарю.

Роман отпил немного, отставил чашку.

— Нога больше не болит? Не хромаете?

Роман отрицательно покачал головой.

— Признаться, я от Димы Гусляра всегда очень много ожидал. Талант ведь у парня. Ах, какой талант. А выбор когда-то парень сделал неверный. Эх, как ошибся он…

— Выбор? — усмехнулся Роман. — Разве он когда-то делал выбор?

— Ну зачем же так, с презрением? Уверяю вас, Дима еще не потерян. Еще споет он, вот увидите. Я и в вас не отчаиваюсь, Роман Васильевич.

— Что? — Роман опешил. Даже чаем поперхнулся. Таких слов от Чудодея он никак не ожидал. — Неужели я такой пропащий.

— Так вы, Роман Васильевич, на ощупь шли. В любой момент оскользнуться могли. Да и сейчас все так же ходите — незряче.

— Тавро однако сошло. Не чувствую больше.

— Так оно на одно дело всего и было. Не могу же я постоянно вас наставлять.

— Погодите! А почему вы сами не отказали Гукину? Имели право. И Совет бы не возразил. И нас бы в соблазн не ввели.

Чудодей вздохнул глубоко:

— Каюсь, развлечься хотел.

— Развлечься?

— Ну сами посудите! Как забавно было за вами наблюдать. Как вы кинулись с руки у Гукина есть. Причем все.

Роман покачал головой:

— Не понимаю. Что ж тут такого смешного? Или вам сами выборы смешны…

— Ну при чем тут выборы? Я о другом совсем. Сами посудите, Роман Васильевич, а там продавец вместо того чтобы с вас за товар деньги получить, вам бы еще и приплачивать стал.