Илья Новак - Книга дракона (сборник)

Он сделал широкий жест, указывая на белоснежные склоны и долины.

Кресла неслись дальше, свистел воздух, снег искрился мириадами сверкающих точек. Эбвин сидел, подставив лицо обжигающе-холодному ветру. Грудь переполняло ощущение свободы, и Эба не оставляло чувство, что если сейчас он широко расставит руки, то взлетит, как птица.

Вскоре склон стал более пологим, кресла сбавили ход. Небо светлело, впереди уже виднелись каменные уступы, деревья, припорошенные заросли. Полозья глубже погрузились в снег, Эб вытянул ногу, тормозя подошвой сапога.

– Горы, узнаю вас! – воскликнул Гаргантюа, спрыгивая. Он выпрямился во весь рост, широко развел руки, поднял их над головой, словно зачерпывая полными горстями холодный воздух. – Небо! Хо! Узнаю тебя, небо!

Кастелян, покачиваясь и волоча лапы, сторонкой обошел его, сглотнул и повалился брюхом в снег.

– Психованный эльф! – простонал он, с опаской покосившись на Гагру. – Маньяк! Меня мутит всего, а он радуется.

– А мне тоже понравилось, – возразил Эбвин. – Я с такой скоростью еще никогда не катался.

– И ты псих. – Магопес зарылся в снег мордой и громко фыркнул, отчего в воздух поднялось облачко снежинок.

К ним подошел сияющий Гагра. Он успел натянуть шубу и опять стал похож на медведя, невесть зачем выбравшегося посреди зимы из своей берлоги.

– Есть ли еще хоть что-нибудь, столь же прекрасное, как это? – торжественным голосом повторил он.

– Чего прекрасного? – завопил магопес. – Мороз?! Камни?! Наст?!

– Простор. Красота. Свобода.

– Снег! Талая вода!

– Чистый воздух. Добрый костер.

– Проруби!

– Свежая рыба.

– Хищники!

– Вкусное мясо.

– И глаз!

Все трое посмотрели вверх. Почти незаметное овальное пятно с мерцающим кругом зрачка висело высоко в небе.

Гагра развел руками.

– Нет, старому брюзге никогда не понять восторг, распирающий грудь вольного эльфа при виде диких гор.

– Мою грудь распирает кашель!

Пока они пререкались, Эб глядел по сторонам. Впереди была роща, а дальше опять тянулся склон. Заметив движение над головой, Эб подскочил – ему почудилось, что черный глаз опускается на них.

Оказалось, что там летит нечто иное. Сцепленные гроздью полупрозрачные красноватые шары, толкая друг друга мягкими боками, медленно двигались в сторону рощи.

– Эй! – прокричал Эб, показывая пальцем вверх. – Кастелян, Гагра, что это такое?

– Ага, – произнес магопес. – Мы возле Плато. Тут постоянно дует ветер, чувствуешь?

– Чувствую. Ну и что?

– А то, что ветра дуют сюда с разных сторон, они сходятся здесь. Испорченные заклинания слетаются со всего света. Если память не изменяет мне, это – заклинание «огненных шаров». Помогает, когда надо срочно печку растопить. Или чтобы испепелить врага. Ладно, не удивляйся, дальше ты еще и не такое увидишь. Пошли, что ли? Нечего тут торчать.

Окончательно потеряв протоволка из виду, Бардо Тодол пригорюнился. Зверушку было жалко, но куда большую досаду маг испытывал от того, что теперь придется взять на себя дополнительные хлопоты по уничтожению врагов.

Он так и не смог разглядеть, в кого превратился Кастелян. Колпак искр все еще закрывал врага от черного глаза, поделать с этим Бардо ничего не мог. Однако он не видел никаких свидетельств того, что Кастелян и дальше пытается колдовать. Значит, решил Тодол, новое тело врага препятствует магическим упражнениям, старик не может задействовать свои умения.

Но этот проклятый дневной свет! Чем сильнее он становился, тем более блеклой делалась картинка в черном зрачке. Хорошо хоть последние годы здесь становилось все сумрачнее, небо над горами скрывала пелена облаков – в ярком свете Тодол вообще ничего не увидел бы.

Пока беглецы медленно шли по пологому склону, Бардо размышлял, что предпринять дальше. Когда они приблизились к Плато, он понял, что ему надо сделать.

Он вернулся к галерее зверушек.

Скелеты застыли на гранитных постаментах. Здесь была вся история животного мира, от доисторических тигров до современных птиц. Взгляд Тодола потеплел, когда он рассматривал их. Бардо медленно прошелся вдоль ряда и встал возле одной зверушки, куда большей, чем та, что он использовал в первый раз.

– Ты! – сказал Тодол, помимо воли ухмыляясь. – Ты покончишь с ними.

Оставив кресла, беглецы двинулись в путь. Уже совсем рассвело, небо затянула светло-серая пелена облаков, ровный холодный ветер дул в спину. Черный глаз почти исчез из виду, он теперь плыл далеко вверху, у самых вершин.

Только сейчас Эб ощутил холод и застегнул все пуговицы на пальто. Магопес, увязавший в снегу по самое брюхо, некоторое время плелся позади, а затем скомандовал Эбу:

– А ну, возьми меня на руки!

Эбвин поднял его и заспешил дальше, стараясь не отставать от широко шагавшего Гагры. От дыхания изо рта вырывались облачка пара, скрип снега разносился по всему склону.

На него упала тень, и Эбвин глянул вверх. Между глазом и землей летел длинный клок пушистого белого марева, будто расчесанная гребенкой влажная вата. Он медленно извивался, то сворачиваясь кольцом, то распрямляясь.

– Опять заклинание?

– Ну да, – откликнулся магопес. – Это, скорее всего, пенное заклинание стирки. Помню-помню, я когда-то его изобрел и продавал домохозяйкам. Движется в том же направлении, что и мы, к центру мира. А вон, гляди, еще одно…

Вдалеке, оставляя за собою лохматую молочную полосу, по небу быстро катилось большое полупрозрачное колесо с тремя толстыми спицами.

– Заклинание «сам еду». Если им заклясть телегу, она покатит без всякой лошади… – раздался тонкий свист, что-то сверкающее скользнуло вверху и исчезло… – О, «Меткая стрела» – это для охотников.

– И все они движутся к одному месту?

– Да, впереди Плато. – Кастелян повернул голову к эльфу. – Эй, старый увалень, а мы поднимемся здесь? У вас, может, и получится, но я…

– Какое Плато?

– Сколько можно задавать вопросы, Эбби? Да, Плато. Формой оно напоминает пробитый барабан. Вверху там круглая долина, в ее центре впадина с еще одной долиной, поменьше. И в этой второй долине находится то самое место, к которому мы идем.

Они миновали рощу и увидели впереди отвесный склон Плато. Ветер дул к нему.

Позади раздался шелест, и Эб оглянулся.

Там, где они были минуту назад, над снегом что-то происходило. Черный глаз опустился ниже, от него к земле протянулась длинная тень. Эбвин заморгал, обнаружив, что она стала похожа на занавес – а вернее, на два больших плотных занавеса, скрывающих сцену, что лежала за ними.

– Что там? – Кастелян пригляделся и взвизгнул: – Он открывает проход! Быстрее!