Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – фрейграф

– Ну что, – прогрохотал я громовым голосом, от которого задрожала земля, – говоришь, готова, чтобы тебя сожрала тупая злобная ящерица? И… какая-то еще, забыл…

Она приоткрыла один глаз и смотрела со страхом.

– Ты… говоришь?

Я шумно хмыкнул, заставив ее снова вжаться в пол так, что почти превратилась в камбалу.

– А ты не слышишь? Уши засорились? Или волосы там свалялись?

Она прошептала, прижимаясь щекой к полу и глядя на меня устрашенно одним глазом:

– Но драконы не разговаривают… вроде бы.

Я прорычал угрожающе:

– Между собой разговаривают, а с вами брезгуют, непонятно?

Она торопливо проговорила:

– Прости меня, великий и могучий…

Крепко сбитая, прокаленная солнцем, она лежит неподвижно, но я чувствую, что готова в любой момент взвиться в воздух, а там пойди угадай, как поступит женщина, если ни одна из них сама не знает, что она сделает в следующий момент.

Судя по ее напряженному лицу, быстро-быстро перебирает все варианты, чтобы и меня прибить, и все золото и сокровища забрать – в пещерах драконов полно сокровищ, все знают, и шкуру мою содрать, не попортив, и вернуться домой с победой, везя мою голову на отдельном верблюде.

– Что же еще? – спросил я требовательно. – Тупая, злобная… и какая еще?

Она прошептала едва слышно:

– Никакая…

– Никакая? – повторил я. – Это я – никакая? Такой красавец? Такое чудо в чешуе и без перьев?.. Не-е-ет, ты обозвала как-то еще…

Она сказала громче:

– Я сказала только это!

– Врешь, – обвинил я, – ты назвала меня еще и старым. Был бы я женщиной – прибил бы за такие слова! Но нам, самцам, по фигу.

Глава 6

Она не сводила с меня глаз, в то же время ухитрялась быстро-быстро зыркать по сторонам, сама чуть пригнулась, будто готова броситься в схватку, вид злой и решительный.

– Что ты хочешь? – потребовала она.

Я прорычал свирепо:

– Как что? Ты дура, что ли?.. В каком мире живешь? Сожрать, конечно. Здесь все друг друга жрут.

– Но ты не съел сразу, – возразила она. – Почему?

– Сыт, – прорычал я. – Да и вообще… Ты хоть потанцуй. А то и есть тебя как-то неинтересно. Кстати, а что те караванщики говорили насчет твоей девственности? Это к чему?

Она вздрогнула, в широко расставленных глазах мелькнул ужас, а голос впервые дрогнул.

– Н-не знаю, – прошептала она, – наверное, девственницы вкуснее… Да-да, вкуснее! Молодые барашки вкуснее старых, а самые лакомые – ягнята…

Я спросил с сомнением:

– Значит, ты вроде ягненка?

Она торопливо кивнула:

– Ну да… Вроде. Только ягненок вроде младенца, а я уже постарше… Но сейчас я совсем невкусная.

– Барашек? – переспросил я. – Барашек-самочка?.. А что, барашек-самочка вкуснее просто барашка?

Она сказала просяще:

– Если и есть разница, ты ее не заметишь.

– Я настолько туп? – спросил я. – Или нечувствителен?

– Нет-нет, – сказала она торопливо, – разница ничтожна.

– Ну, – протянул я, – не знаю, надо будет сравнить.

Она вскрикнула:

– Только не сейчас, хорошо?

Я удивился:

– А что изменится?

– Я устала, – сказала она, – измучилась, от меня дурно пахнет. И вкус испортился. Вот если отдохну…

– Я вообще-то некапризный, – заявил я гордо. – Самцы не перебирают. Мы о высоком думаем. И куда ушли мамонты.

Она произнесла уверенно, почти с апломбом:

– Потом жалеть будешь.

Я подумал, поскреб когтем голову. Звук получился похожим, как если бы точильным камнем размером с плиту провели по гигантскому лезвию меча. Она побледнела, вздрогнула и плотнее прижалась к каменному полу, но выражение лица оставалось хитрым и упрямым.

– Тогда подождем, – сказал я, решив, что напугана достаточно. – Отдыхай. Есть хочешь?

Она зябко передернула плечами, приподнялась и села, доказывая, что осваивается очень быстро.

– Нет!.. Ни за что!… А что, у тебя и еда есть?

– Нет, – признался я. – Это не мое гнездо, здесь я… пролетом. Я гордая птица, всегда в пути и всегда с песней. Хочешь, спою? Ладно, пока не буду. Зато могу что-нибудь принести. Пару коров хватит?

– Даже пару?

– Могу три, – сказал я. – Хотя не за раз. А может, и смогу. Просто не пробовал. Я интеллектуал, а не работник.

Она все больше распускала напряженное тело, из глаз постепенно выветривается панический ужас. Даже слишком быстро, мне такое не нравится. Женщина да убоится мужа. В смысле, мужчины.

– Спасибо, – сказала она торопливо, – но мне в самом деле ничего не надо. Огня здесь нет, а сырое есть не буду.

– Люди едят и сырое, – заметил я.

– Я озверела не настолько.

– Ладно, – сказал я, – что-нибудь придумаю. Я вообще люблю придумывать. Мы, драконы, великие придумыватели… Такое напридумываем! Потом неделю земля горит.

Она вздрогнула, обхватила руками плечи. Красные волосы падают на лицо, красивое лицо сильной и волевой женщины, широко расставленные серые глаза смотрят прямо и решительно, такую невозможно представить себе кокетничающей или жеманничающей…

– Да уж, – произнесла она негромко, – вы такие…

Я не понял, сказала это в отношении драконов или вообще нас, самцов, мы же в самом деле такие, у нас лихость ценится выше ума, а благоразумие – что-то вроде позорящей нас сыпи на лице.

Пещера достаточно просторная, я могу делать шагов по пять от стены до стены, у основания одной выбивается ключик, пробегает два шага и снова ныряет под стену.

На вкус вода показалась просто божественной, я сообразил, что давно не пил, а лететь так долго по солнцепеку с ношей в лапах – недолго и тепловой удар схватить.

– Хороша, – прохрипел я довольно. – Можешь пить… Бить не буду.

Она ответила негодующим взглядом. Я отвернулся, при следующем вылете нужно взять с собой и оставить на дороге вблизи любого города или села. Здесь, похоже, несколько иные нравы… Вообще-то в любом обществе незамужняя девушка не может выходить за пределы дома без сопровождения старших женщин, строгих и проверенных. В этом мире хоть и строгая мораль, но в любом королевстве все делается так, чтобы не возникало даже сомнений в целомудренности дочерей.

У замужних прав побольше, однако и они обычно передвигаются в сопровождении служанки или помощницы: дел много, нужно успевать держать в порядке и дом, и хозяйство. Правда, благородные дамы и без того не покидают замки, так что не чувствуют утеснения прав, а в самом поместье обычно хватает места для прогулок, можно разбить даже сад. Если есть время и свободные руки…