Ксения Баракина - Тот, кому нужна помощь

   -Я НЕ МОГУ ТАК! - крикнула она ему в лицо, - Он жить хотел, слышишь?!

   -Ему суждено было сдохнуть там, несмотря на его хотения! - выкрикнул он, - И будь он хоть трижды расчудесный, нам этого не изменить!

   Она отвернулась, пряча лицо.

   Он ощутил, что она расстроена и растеряна, и продолжил наступать:

   -Все люди рано или поздно умрут, и тебе придется с этим смириться. Все. Все, поняла? И хорошие, и плохие. Они это заслужили.

   Она медленно повернулась к нему.

   -Ты прав. Мы заслужили это. Но не в том, плохом, смысле, о котором ты говоришь. Это переход на другую ступень. Не наказание. Наоборот.

   -Ни черта ты об этом не знаешь, - он показал ей средний палец, - И спорить бесполезно. Пошли домой. Я хочу спать и у меня замерзла задница.

   Девушка вздохнула, понимая, что его не переспоришь.

   -Полетели.

   Он капризно заметил, что замерз и устал, но крылья все же нехотя расправил. Махнул разок, застыл со странным выражением лица.

   -Чего ты? Мы летим или нет?

   Мартин, не обращая внимание на ее вопросы, с какой-то смутной тревогой прислушался к себе.

   Что-то не так...

   -Мартин?

   Махнул крыльями еще раз.

   Что же...?

   -Залазь, - нехотя присел он, - Что-то я правда устал...

   Полет назад стал для Евы полной неожиданностью. Мартин летел быстро, но ровнее и без опасных поворотов и переворотов через голову. Холодный, предрассветный воздух по-прежнему бил в морду и пафосно развевал волосищи, но теперь полет стал чем-то действительно захватывающим и завораживающим.

   -Видать, ты правда устал, - похлопала она ангела по плечу, - Теперь буду заставлять отжиматься и бегать вокруг дома, а потом лететь...

   Он не ответил, занятый своими мыслями.

   Почти у самого дома что-то случилось.

   Ева спокойно, почти не держась, сидела за его спиной и предвкушала еще пару часиков сна, когда прямо на ее глазах правое крыло задрожало, словно не выдерживая нагрузки, и бессильно опустилось. Мартин заскрипел зубами от напряжения, пытаясь удержаться в воздухе на одном крыле и тщетно пытаясь махнуть вторым, но у него не получилось, и они рваными, дерганными движениями полетели вниз, на асфальт.

   Девушка видела, как тяжело дается Мартину более-менее плавный спуск, и молчала, боясь что-либо спросить.

   Когда до земли оставалось уже метра три, отказало второе крыло.

   Мартин рухнул вниз, благо до земли оставалось немного... Ева ушиблась лишь слегка, потому что при толчке слетела с его спины, а вот Мартин приложился крепко.

   Сев и потирая ушибленное плечо, Ева прошипела:

   -Что произошло?

   Мартин привстал, отряхнулся, беспокойно осмотрел поникшие крылья.

   -Не зна...

   Он побледнел и замолк.

   -Мартин, - заметила девушка с тревогой, - Ты... ты это... светиться перестаешь...

   Он медленно перевел взгляд на себя, не веря глазам, поднес ладони к лицу. Чуть заметное сияние, окутывавшее его всегда, быстро угасало, мерцая, словно у ангела заканчивались батарейки.

   -Нет, - испуганно прошептал он, - Не может быть...

   Нимб замедлил вращение и, кружась еле-еле, тихо загудел. Потускнев совсем, он остановил вращение и с негромким стуком упал вниз, в траву, откатившись к Еве. Та нагнулась и коснулась его рукой, но едва пальцы нащупали горячий, почти обжигающий металл, как нимб рассыпался, словно пепел, утекая, просачиваясь сквозь пальцы.

   А Мартин все менялся...

   Пепельные волосы ангела на глазах темнели и становились черными, более короткими. Глаза из серебристых стали темно-карими, а пушистые ресницы словно втянулись в кожу и поредели, потускнели. Сама кожа стала более розовой... более живой.

   -Нет, нет! Господи, за что!? - у Мартина подкосились ноги, и он упал на асфальт, - Не надо!

   Свечение вокруг него окончательно погасло. Что-то неуловимое стало покидать его, какая-то воздушность, какая-то плавность движений...

   Мартин заплакал, прижимая ладони к лицу, отвернувшись от Евы.

   А той вдруг стало стыдно, как будто она увидела что-то очень личное, что видеть не должна была. Но что-то мешало ей отвернуться или хотя бы закрыть глаза, какая-та часть ее хотела увидеть, что же будет дальше...

   Мартин переставал быть ангелом.

   Вздрогнув, он закричал, испуганно, жалобно, ощущая, как в нем происходят странные изменения; резко обхватил себя руками, отняв их от лица, и Ева увидела, что его красивое лицо искажено от ужаса.

   -Только не крылья! - умоляюще прошептал он, вцепившись в мягкие серые перья, - Нет!... Нет!...

   Пораженная зрелищем Ева ахнула, увидев, как начинают исчезать два дрожащих крыла за его спиной.

   Когда все закончилось, он остался лежать на асфальте в позе эмбриона, опустив голову в сплетенные руки, подтянув колени к груди. Его плечи дрожали от беззвучных рыданий; Ева видела, как он до крови вцепился пальцами в свою спину, до последнего надеясь оттянуть момент расставания с крыльями.

   Она молча сидела неподалеку. Слов не было; она не знала, что ему сказать, чтоб утешить. В любом случае, даже если слова бы и были, она только сильнее ранила бы его, ведь он был так горд.

   Так что она сидела и молчала.

   Вскоре начало рассветать.

   В окнах домов начал зажигаться свет.

   С каждой минутой время безжалостно заканчивалось, нужно было как можно скорее вернуться домой...

   Она осторожно подползла на коленках к нему и робко погладила по голове.

   -Мартин...

   Он не ответил, продолжая плакать.

   -Март... Надо возвращаться домой... Скоро выйдут люди...

   -Пусть выйдут, - сдавленно прошептал он сквозь слезы.

   -Пожалуйста... Давай уйдем... Скоро проснутся родители...

   -Пусть...

   -Нам надо домой. Ну же.... Мы что-нибудь придумаем, Мартин, обязательно, только пожалуйста, пойдем...

   -Мы ничего не придумаем. Все кончено....

   -Ничего не кончено, держись! Мы обязательно, обязательно найдем выход, мы тебя вернем, только пойдем домой!

   Из соседнего подъезда вышел какой-то человек. Неодобрительно на них посмотрев, он пошел прочь.

   -Мартииин, - умоляюще протянула девушка, - Люди...

   Он поднял голову и с таким ужасом и страданием на нее посмотрел, что у нее навернулись слезы.

   -Никуда не хочу идти...

   -Я понимаю, понимаю, тебе очень плохо сейчас, ты отлежишься у меня, успокоишься, все будет хорошо, только пойдем...

   Он еще немного помолчал, затем понуро кивнул.

   Тепло, темно и мягко.

   Как хорошо...

   ДЗЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫНЬ.