Александр Ходаковский - Энфер. Время Теней
При общей мрачности окружающей среды время от времени попадались заросли ежевики, заставляя желудок жадно ерзать. Саня при каждой встрече сожалел о занятых руках и нежелании останавливаться на полпути. Привычно вздыхал.
Эта привычка наблюдалась у всех профессиональных лентяев. Каждый лентяй вздыхает, когда его заставляют работать. А профессионал вздыхает с чувством, и так самозабвенно, что почти всегда забывает о времени и месте.
У Сани частые вздохи стали частью жизненной философии. Каждый человек, который от тебя чего-то хочет, после такого вздоха чувствует, что отрывает тебя от важной работы, или мешает схватить за хвостик ускользающую мысль. При этом причиняя немыслимые страдания. Поэтому они сразу пытаются извиниться, на что ты гордо отвечаешь — для этого и существуют друзья. Таким способом можно не прилагая особых усилий сколотить вокруг себя чертову тьму людей, мнящих, что они твои должники по гроб жизни…
Многие главенствующие в разных отраслях промышленности люди и, конечно же, политики, пользуются той же идеологией. Простой пример. Заходит менеджер по производству к владельцу предприятия и говорит мол — «на первом этаже работники бастуют, денег просят, помогите мне, пожалуйста, а не то они меня разорвут и продадут мясо на кошачьи консервы, разделив вырученные деньги по-братски». На что владелец с этакой ленцой отвечает, что ждет важного звонка, но раз уж такое дело — то он, конечно же, поможет. Чего не сделаешь для друга! И быстренько сварганит речь для простого люда. В итоге и менеджер у него в долгу и работнички прям кипятком писают от счастья. Хотя хозяин предприятия всего-навсего оторвался на минутку от какой-то компьютерной игрушки, а рабочим сказал, что выдаст зарплату, как только получит деньги за продукцию. Получается, что все тебе что-то обязаны. Вот такая вот колбаса…
Туристический поход продолжался уже больше часа. Как говориться — лишь кривые дорожки ведут к цели напрямик. Но никто не уточняет, что идти приходится намного дольше. Лучше бы конечно, пройтись немного через чащу, не делать полукруг…
Среди деревьев появились просветы. Затянувшие небо тучи немного рассосались. Месиво опалых листьев и перегноя под ногами сменилось чистой зеленой травкой. Валежник сухой — дождя давно уже не было. Хаотичная мешанина леса обернулась спокойствием величественных дубов. Они были просто великолепны. Чтобы обхватить такое дерево нужно как минимум десяток Вирастюков. Кроны широко расходятся в стороны живым зонтом. Даже высыпь сейчас ливень, Сани дождь не коснется.
Заглядевшись на дуб, коему идеально подошло бы имя «Дед» (настолько он был огромен) Саня не сразу понял, где находится. Это было кладбище! Настоящий готический некрополь, таким еще принято пугать непослушных детишек. Кованые решетки и небольшие склепы виднелись отовсюду, напоминая о неупокоенных, некромантах и прочих могильщиках. То, что на этом погосте лежит печать не ухоженности и забвения, было ясно уже с первых мгновений наблюдения.
Саня стоял на мощеной крупными глыбами базальта главной дороге. Корни дуба частично вскрыли ее изнутри. По обе его стороны маячили низкие надгробия и каменные кресты, о которых он недавно думал. Сама мостовая поросла мелкой сорной травой, а могилы и подавно. Все ужасно застоявшееся, грязное…
На плечи опустилась свинцовая тяжесть. Сердце тревожно застучало. Атмосфера сплошь пропитана безысходностью и негативными эмоциями. Циркуляция соков земли и обычный природный ритм нарушены, подточены болью и обидой…
Сердце защемило. Сане стало вдруг очень больно, как будто переняв на себя часть окружающей негативной атмосферы. Везде то же. Люди забывают об умерших, вселяя тем самым мертвые души в ужасное состояние пустоты. Когда вокруг никого нет: это ужасно. Твои потомки не помнят тебя, а другие духи уже ушли куда-то вдаль. И ты остаешься один. Хотя рядом столько других страждущих, души не видят их. И думают, что их все бросили. Это часто служит появлению полтергейстов и привидений-мстителей. Особенно если на стелах нет креста. А таких здесь большинство. Даже деревья между могилами преждевременно сбросили листья, почернели и склонились под тяжестью слез почивших…
Саня содрогнулся. Ему показалось, что вблизи и правда кто-то плачет. Пришлось сильно потрясти головой, чтобы сбросить с себя морок. Такое случается уже не в первый раз…
Когда человек впервые входит в мир виртуальной игры, он влачит только свою ношу. Но со временем игрок обрастает грузом чужих знаний, получает своеобразный слепок со своего персонажа. Всё чему он научится в иллюзии, находит отголоски в реальной жизни. Но никто на это не обращает внимания.
Саня прошел через эту процедуру от начала и до конца. Как через жернова. Сначала не акцентировал свой интерес на изменениях. Но вскорости на своей шкуре ощутил, что Дар и знания вампира не исчезают с наступлением дня. Сверхъестественная чуткость к страданиям, эмпатия, стала вторым эго. Особенно сильно оно дает о себе знать, когда заставляешь страдать других, и получаешь в наказание откат.
Страшно — когда в тебе просыпаются чужие желания, инстинкты, воля, а ты не в силах их сдерживать. У многих это может привести к сумасшествию и раздвоению личности. Или к смешению.
Это не единственная причина, по которой Саня все время себя сдерживал. Большая сила ведет к большой ответственности и нельзя что-то получить и ничего не отдать взамен. Глаз за глаз, равноценный бартер. Но есть исключения.
Перед внутренним взором предстал Ошейник, на собственной шее, шипами наружу и внутрь. Короткие острия сильно давили на кожу. Материал ремешка был полностью пропитан черной кровью…
Ошейник был нематериален: частично сотворен из силы воли Сани, как закваски, большей мерой из серебряной цепочки, как предмета концентрации внимания. Получился действующий аналог силового ограничителя, носимого в Астрале. Саня почувствовал необходимость его создания после первой же недели пребывания внутри игры. Когда во время обеда почувствовал, что для полного насыщения ему не хватает запаха живой крови и при этом наткнулся взглядом на свою беззащитную сестренку…
После этого он провел еще не одну неделю в поисках малейших зацепок по укрощению жажды крови. Он понимал, что это глупо, но все равно не мог остановиться. Он считал, что стоит на грани помешательства. А идти к психиатру — несмываемый позор. В результате родилось две печати. Одна материальная в вымышленном мире. И одна вымышленная в материальном, тем не менее, очень даже действенная.
Саня распустил пряжку воображаемого ошейника, тупо давящую на горло. И неожиданно для самого себя вздохнул с облегчением.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});