Максим Волосатый - Воины клевера

— То есть? — повернулась к нему Сова. Потом вспомнила: — Здравствуйте.

— Здравствуйте, учитель, — эхом повторил за ней Ирил.

— Здравствуйте, — кивнул торк. В одной руке он держал мешок, в другой — меч Ирила. — Этим я хочу сказать, что они уже здесь.

Он по очереди бросил Ирилу мешок и меч:

— Готовься, будет драка.

— Что? — Ланья подхватил мешок, в котором оказалась его экипировка, пристроил за спиной меч. В развернутом вопросе смысла не было — Тахор и так все понял.

— Все пятеро перед мысом. Идут молча, скрытно. Может, конечно, они просто доша попить зайдут, но я в это как-то не верю. Боевым порядком в гости не ходят.

— Это я их привела? — упавшим голосом спросила Сова. Тахор кивнул.

— Но как?

— Очень просто. Где живет Ирил Ланья, знают все. Им всего-то и надо было, что сесть где-нибудь по дороге и дождаться тебя. А увидеть хвост из Желтых Стрелков ты не сможешь никогда.

— Но зачем? — изумилась девушка.

— Ты тоже не понимаешь? — Тахор перевел взгляд на Ирила.

Тот скорчил обиженную физиономию, мол, что вы, учитель.

— Если они сами по болотам пойдут, то мы их за пять минут вычислим, — объяснил он Сове. — Пока они тропу будут искать, двадцать раз подготовиться успеем — или сбежать, на худой конец. А может, даже там их и оставим. Это ж наши места. А ты им весь проход показала. Они за этим к тебе и пришли, чтобы ты сразу ко мне побежала, — осенило его под конец.

На Сову было больно смотреть.

— Это я сама, своими руками… — у нее задрожали губы.

— Давай-ка, девочка, отложим страдания на потом, — Тахор если и был расположен рассматривать девичьи слезы, то никак не сейчас. Ты забирайся наверх, там все спокойнее будет, а мы тут их встретим. Са-Сефара уже готовит им «угощение».

— А может, они все-таки с миром идут? — сделал последнюю попытку Ирил.

— Не с таким, — и без того уродливое лицо торка сморщилось, превратившись в какую-то морду из кошмарных снов. — Неделю назад я бы с ними поговорил сначала, но не сегодня.

— А что случилось?

— Три дня назад, — Тахор вытащил из стенного шкафа арбалет и начал его снаряжать, — из Пестика ушли все глеммы-контрабандисты за исключением самых отпетых. Все, понимаешь? Про тех, кто остался, я не говорю, они такой грязью занимаются… Этим все равно, что вокруг будет. А будет только одно — вторжение. Эти, из Огненного Лепестка, маги которые, недавно запустили свою систему связи. Теперь центральные баронства у них под контролем. Я так думаю, что Лепестки этого не допустят. Чтобы люди начали в Пестике себя хозяевами чувствовать? Никогда. Так что эта пятерка к нам с конкретной целью пришла.

Он закончил с арбалетом и покачал его в руке, привыкая к весу. И именно арбалет убедил Ирила: все всерьез. Тахор, как и любой торк, стрелковое оружие недолюбливал. Честный воин издалека убивать не будет, говорил он. Так что, если уж торк сам взялся за него (да не за благородный лук, а за «оружие лентяев» — арбалет), значит, дело дрянь. Проводив Сову в комнату наверху, торк вернулся.

— Держи, — резким жестом бросил он Ирилу какой-то предмет.

— Что это? — Ланья поймал торкский амулет, украшенный причудливой вязью рун, и вопросительно посмотрел на Тахора.

— Са-Сефара позаботилась, — объяснил тот. — Прицел сбивает. Совсем от аталь, конечно, не закроет, но хоть немного жизнь им осложнит. Надень.

Ирил послушно просунул голову в костяное ожерелье, проверил, как ходит меч в ножнах за спиной, похлопал себя по рукам и ногам, проверяя метательные ножи, и пару раз подпрыгнул, прислушиваясь, не брякнет ли где-нибудь плохо подогнанное снаряжение. Снаряжение не брякнуло, и Ирил вытянулся перед наставником. Готов.

— Хорошо, — торк критически оглядел его с ног до головы. — Твоя сторона — юг.

Ланья двинулся было на выход, но Тахор неожиданно поймал его за рукав, притянул к себе и пристально глянул в глаза:

— И запомни, малыш, — зрачки торка кололи, как иголки, — противник — хуже мало куда. На тебе двое, на мне — трое. Са-Сефара рядом, но это и все. Кроме тебя, больше нас отсюда прикрыть некому. Проколешься — все ляжем. Осознал.?

После секундной паузы Ирил с ожесточением кивнул.

— Нет, — ухмыльнулся вдруг Тахор. — Ты не осознал. Я от тебя не истерики жду. Наоборот. Все эмоции выключай. Ни страха, ни ненависти. Они просто не должны пройти. Смотри на мир, не смотри на врагов. Вспомни все, чему я тебя учил.

Он замолчал на секунду и вдруг мягко улыбнулся:

— Ты справишься, сынок. Я в тебя верю.

Мир за дверью приобрел вдруг странную резкость. Тахор скрылся за домом, взяв на себя самое сложное — изрезанный скалистый северный участок, оставив Ирилу равнинный выход из болот с редкими кустами, разбросанными тут и там. Если все, что Ирил до сих пор слышал про Желтых Стрелков, правда — то счастья и тут ждать трудно. Но это не имело никакого значения. За спиной у Ланьи росли крылья. Два огромных крыла, поднимающие его над землей и показывающие ему всю картину сущего — наставник похвалил его. Нет, не просто похвалил. Так Тахор никогда с ним не разговаривал.

Ноги сами начали странный диковатый танец, вводящий тело в боевой транс. Мир застывал, каждое движение вокруг замедлялось. И когда он уже готов был соскользнуть в безвременье, когда вот-вот должна была остаться только жажда боя, затмевающая собой все остальное, Ирил остановился. Не движение остановил, нет, — тело продолжало двигаться, меч чертил смертоносные круги вокруг головы, — Ланья остановил сознание. Тахор его этому никогда не учил. Мало того, он категорически запрещал любые изменения в ритуале вхождения в транс. Каждое несоответствие веками выверенного танца могло если не убить, то серьезно повредить психику. Тахор говорил, что иные нерадивые ученики так навсегда и оставались там, внутри боевого безумия. Их «навсегда» заканчивалось очень быстро. Но Ирил его не послушался. Вернее, не так. Не то чтобы он сознательно ослушался, просто во время одной тренировки он остановился на какой-то невидимой грани и сам удивился невероятному ощущению, заполнившему всю его сущность. Все тело наполнилось изумительной легкостью. Не той смертоносной стремительностью, которая подхватывает тебя в боевом трансе, ведя от одного врага к другому, когда ты не чувствуешь своего тела, а видишь только очередной труп, уходящий в небытие на радость духам войны. Некто другой, сохраняющий для тебя контуры твоего «я», но в то же время позволяющий вести бой точно так же, как это было бы при классическом трансе. И вся разница была бы только в необычности ощущений, если бы не одно «но»: в своем трансе Ирил мог плести узоры хальер. Его голова по-прежнему оставалась при хозяине. И вот тут-то и начиналось все самое интересное.