Джейн Рейб - Падение

– Мне кажется, этого тоже недостаточно… – задумчиво произнес Дамон. Он стоял в фургоне, рассматривая и перебирая товары. На некоторых предметах были клейма изготовивших их известных мастеров, что добавляло награбленному ценности, но в целом в обозе не было ничего особенно дорогого, а значит, вся эта куча награбленного не могла решить стоящую перед ними проблему.

– Поверь, за все это добро можно выручить неплохие деньги, но, ты прав, встретиться с тем человеком оно не поможет, – откликнулся Мэлдред. – Придется все же ехать в Торадин… Но сначала нужно избавиться от товаров. Я знаю, здесь неподалеку есть разбойничий лагерь, где у нас все это охотно купят. Я ведь должен как-то расплатиться с Рикали и Несуном, чтобы они хоть ненадолго прекратили жаловаться на безденежье, – продолжал силач, проверяя упряжку. – Но учти, в городе мы могли бы получить больше.

– Нет, – Дамон поджал губы, его темные глаза сверкнули. – Нам нельзя рисковать. В городе можно столкнуться с людьми, которые видели этих торговцев, или с теми, которые уже видели нас.

– Согласен, – кивнул Мэлдред. – Тогда решено. Один из фургонов мы оставим себе, остальное продадим. Либо, если в разбойничьем лагере есть другие повозки и какая-нибудь из них мне понравится больше, продадим и его. Думаю, чтобы добраться до долины, нам необходимо еще какое-нибудь средство передвижения кроме лошадей.

– Да-да… Гномские копи и драгоценные камни… – Лицо Дамона стало серьезным, глаза горели вдохновением. Он поскреб щетину на подбородке и вдруг перехватил пристальный взгляд Мэлдреда. – Если мы выручим достаточно, чтобы ни в чем не нуждаться, то пока перестанем грабить торговцев. Между прочим, на моей памяти этот случай первый, когда караванщики не попробовали отбиться. И есть опасность, что в следующий раз мы нарвемся на наемников.

– Обожаю добрый бой! – воскликнул Несун, пританцовывая вокруг силача и вращая хупак. – Мы можем награбить еще! Правда же, Дамон? Ты ведь никогда не был против доброго боя!

Дамон не обратил на кобольда внимания и вскочил во второй фургон. Внутри была большая бочка с водой, и Грозный Волк, столкнув крышку, припал к живительной влаге. Пил он долго, а напившись, поплескал водой в лицо и на грудь, чтобы хоть немного освежиться. Затем он приступил к осмотру корзин, которые не смог открыть Несун. Мэлдред тем временем отвел их лошадей к последнему фургону и принялся привязывать их.

Прервал их очередной за этот полный событий день вопль.

Рикали стояла посреди дороги и отчаянно орала на любившего железо монстра, размахивая кулаками. Пряжек на ее сапогах не было, как не было и серебряного браслета на ее ноге, а также золотого браслета и колец на правой руке.

– Я убью его! – вопила девушка. – Прикончу проклятую тварь! Он сожрал все мои драгоценности!

Нос существа дергался, словно оно принюхивалось, длинный язык выскользнул изо рта и облизнул выступающие губы, тварь засеменила к Рикали, не сводя круглых глаз с колец; которые искрились на левой руке полуэльфийки.

– Дамон! – Девушка отшатнулась и ударила зверя своими длинными, остро заточенными ногтями. Существо издало сопящий звук и отскочило в сторону, при этом не переставая принюхиваться. – Дамон, иди сюда!

Но Грозный Волк не пошевелился, с улыбкой наблюдая за Рикали из фургона.

– Несун! – Кобольд, не раздумывая, бросился на зов, – На тебе нет ничего металлического! Забери эту дрянь отсюда, свяжи и засунь обратно туда, где ты ее нашел!

Несун, ворча, сделал то, что ему велела Рикали, – втащил существо, правда не без помощи Мэлдреда, обратно в фургон, стараясь держаться подальше от его шести ног и пасти, способной пережевать металл. Он и заметил, что эта повозка скреплена деревянными шипами и ни в ее конструкции, ни среди предметов внутри нет ничего железного.

– Ничего, – заверил его Мэлдред. – Ни этот фургон, ни это животное не задержатся у нас долго. И нам не следует задерживаться здесь.

Дамон ушел вперед по горной дороге, чтобы разведать, все ли спокойно, поскольку солнце уже начало опускаться за горизонт, озаряя Халькистовы горы мягким оранжевым светом. Дамон наслаждался одиночеством. Никто не изводил его пустыми разговорами, никто не задавал вопросов, на которые ему не хотелось отвечать. Рядом не было никого, кто бы испытывал потребность в общении с ним.

С тех пор как Грозный Волк оказался в компании Мэлдреда и Рикали, он часто уходил в разведку, как сделал это теперь. Он мог заметить в вечерней дымке любые препятствия, с тем, чтобы преодолеть их утром, и любых незнакомцев, которые бы могли потревожить их ночью. Это была не слишком высокая плата за минуты тишины и спокойствия.

Несмотря на приближающийся вечер, жара, казалось, только усилилась. Они уже поднялись довольно высоко в горы, поэтому воздух был разрежен, и дышать становилось труднее, однако Дамона это не слишком огорчало. Решив передохнуть, он забрался на плоскую скалу и вытащил из кармана пригоршню леденцов – Несун нашел маленький мешочек сластей в одном из фургонов, а Грозный Волк заметил это, прежде чем кобольд успел все слопать в одиночку, и проследил, чтобы леденцы были разделены на четыре равные части.

Дамон загляделся на заходящее солнце и простоял так несколько минут, глубоко дыша и смакуя чистый воздух, который был так же сладок, как и леденец на его языке. Потом он осмотрел дорогу – она оказалась достаточно широкой, чтобы мог проехать фургон. Чуть дальше, как и говорил Мэлдред, была развилка, откуда им следовало ехать на север. Человек, которого ему было так необходимо видеть, обитал на юге, но прежде, чем ехать туда, следовало раздобыть еще сокровищ.

Казалось, северной дорогой пользуются куда реже, чем южной. Тут и там на ней виднелись невысокие кусты, а колеи от колес местами были засыпаны настолько, что практически исчезали под наносами песка и щебня. Дамон сбежал со скалы и пошел на север. «Прогуляюсь-ка я дальше, – подумал он. – Хоть еще немного побуду один».

Не то чтобы ему не нравилась его теперешняя компания, просто он считал, что любой человек время от времени нуждается в одиночестве. Мэлдред стал его близким другом и напарником, а Несун обладал массой полезных и совершенно незаменимых качеств, которые могут покорить кого угодно. Рикали… Да, она совсем не была похожа на Ферил, эльфийку из племени Каганести, общество которой Грозный Волк предпочитал раньше и о которой часто вспоминал, но если не обращать внимания на избыток косметики на ее лице и постоянные капризы, то можно было признать, что Рикали – славная девушка. И она была рядом, а Ферил…

– Ушла… – сказал Дамон мягко. Он опустил глаза и замер, глядя на перо голубой сойки, которое лежало в пыли и трепетало на легком ветерке. У Ферил на лице была татуировка похожей формы и такого же цвета… Грозный Волк закрыл глаза, и перед его внутренним взором возникло горькое и вместе с тем сладостное видение – прекрасная смуглокожая эльфийка. Одной половине его сознания было мучительно жаль, что Диковатая Эльфийка сейчас где-то далеко. Но Дамон понимал, что Ферил не одобрила бы ни того, как он сейчас живет, ни того, чем он занимается. «Правда, Мэлдред бы, наверное, ей понравился», – подумал он.