Ян Ирвин - Тень в зеркале

Карана и Магрета ждали всю ночь и весь следующий день. Стража была повсюду и ни на мгновение не смыкала глаз. Ничего особенного не происходило, но Каране было не по себе, и это ощущение тревоги росло, пока не превратилось в настоящий ужас, грызущий ей все внутренности. Так, воспринимая многое гораздо острее обычных людей, ей приходилось платить за свои способности! Она не могла избавиться от предчувствия чего-то страшного.

— Все в порядке? — несколько раз спрашивала она Магрету, которая держалась как всегда, разве что чуть-чуть напряженнее обычного.

— Да, да! Тихо!.. Смотри, вот он!

В стене распахнулись ворота, и из них выехал очень высокий человек в сопровождении шести телохранителей. Кавалькада направилась вдоль дороги, ведущей к морю.

— Иггур. Мне говорили, что он часто ездит в Карстен. Это далеко отсюда. Я думаю, его теперь не будет до утра.

Они провожали глазами всадников, пока те не скрылись за поворотом дороги, а потом в молчании дождались темноты. На стене зажглись фонари. Карана поежилась. Хотя осень только начиналась, ночью в этих краях было уже прохладно.

— Мне нужен контакт! — сказала вдруг Магрета. — Поспеши!

Карана и сама не понимала, каким образом ей удавалось вступать в контакт с другими людьми. У нее это выходило само собой. Со многими у нее не получалось, но она не сомневалась, что с Магретой все будет в порядке. Она стала думать о Магрете, о том, что хочет мысленно поговорить с ней, и внезапно это случилось. Их сознания устремились навстречу друг другу, как по невидимой дорожке. Она, конечно, не могла читать мысли Магреты, она воспринимала только то, что та сама хотела ей сообщить, да еще некоторые из ее ощущений.

Магрета была сильная, много умела, и вместе с тем Карана осознавала, что после ужасной травмы, пережитой в раннем детстве, ее спутница очень ранима. Магрету мучили неуверенность в собственных силах и мысли о том, что все, что она делает, не может удовлетворить ее госпожу. Магрета овладела всеми премудростями, каким ее обучали, но так и не научилась бороться с болью, терзавшей ее изнутри. Поэтому она старалась подавить в себе все человеческое и не испытывать никаких чувств. Удивительно, как это она сжалилась над Караной два года назад и, прервав свою поездку, спасла ее. «А может быть, — подумала Карана с непривычным для нее цинизмом, — Магрета стала со мной возиться, потому что ей была нужна чувствительница?»

Нет, конечно, Магрета не могла быть таким чудовищем. Просто ее так мучил вопрос о своем происхождении, что желание узнать, кто она такая и откуда, тем или иным образом сказывалось на всех ее поступках. Терзания Магреты, неожиданно открывшиеся Каране, заставили девушку проникнуться к своей спутнице сочувствием еще более глубоким, чем то, которое она испытала, когда они вместе пили вино в лесу. Доброе сердце Караны растаяло. Ей захотелось помочь Магрете, защитить ее. Думая обо всем этом, она позабыла собственные тревоги.

Магрета же мысленно обратилась к ней: «Отлично! У меня еще ни с кем не было такого прочного контакта!»

— Что я должна делать? — вслух спросила Карана. Ей не очень нравилось ощущать присутствие другого в своем сознании.

— Просто поддерживай со мной связь. Что бы ни произошло, не разрывай контакта, пока я внутри крепости, а то мне оттуда не выбраться… Но если мои дела будут плохи, мне может понадобиться воспользоваться твоими силами. Ничего страшного с тобой не случится, единственное, что ты можешь почувствовать… скажем, слабость. Ну, готова?

— Готова, — ответила Карана. Это была неправда, но ей очень хотелось, чтобы все поскорее кончилось.

«Поддерживай со мной связь!» — мысленно повторила Магрета, а потом растворилась в темноте. Какое-то время еще слышала ее шаги, а потом наступила полная тишина. Карана подняла голову, увидела на небе Туманность Скорпиона и вздрогнула.

И тут Карана ощутила сильнейшую боль у себя в голове, словно кто-то запустил туда пальцы и с силой разорвал звено, связывавшее ее с Магретой. Почти минуту Карана ничего не видела и не слышала. Она чуть с ума не сошла от страха и уже стала поддаваться панике, когда к ней вернулся слух, до нее донесся звук шагов и она заметила стоявшую над ней Магрету.

— В чем дело? — спросила та недовольно, глядя на распростертую на земле Карану.

— Понятия не имею, — ответила Карана, приподнявшись. К ней стало возвращаться зрение. — Связь просто разорвали. Целую минуту я вообще ничего не видела.

— Ну а сейчас-то что с тобой?

— Я никак не могу прийти в себя. Мне плохо, со мной всегда так бывает, когда я пользуюсь своим даром… Подожди, сейчас мне станет лучше. Уже проходит…

— Мне тоже бывает плохо после того, как я прибегаю к Тайному Искусству, — сказала Магрета, поджав губы. — Но не после такой ерунды!

Когда Каране стало лучше, они попробовали еще раз. Но связь была неустойчивая, постоянно пропадала из-за приступов боли, пульсировавшей у нее в голове.

— Мне очень жаль, — извиняющимся тоном произнесла она. — Я стараюсь как могу. Я же говорила тебе, что мои способности не очень надежные. У меня ничего не выходит, когда я заставляю себя ими пользоваться.

— Что ж, придется обойтись тем, что есть, — сказала Магрета. — Держи связь!

Она снова буквально растворилась в темноте, но на этот раз Карана поняла, что Магрета просто отвела ей глаза. Прошла минута, и связь снова разорвалась, хотя теперь что-то случилось у Магреты, которая тут же возникла откуда-то с очень озабоченным видом.

— Иггур, наверно, придумал какое-то средство препятствовать контакту на большом расстоянии между теми, кто подбирается к его берлоге. Ты должна пойти со мной. Без контакта с тобой мне в крепость не пробраться.

— Ну уж нет! — возмутилась Карана. — Ни за что! — Ее голова словно раскалывалась на две половины от боли. Именно этого она больше всего и боялась с того самого момента, когда месяц назад увидела Магрету, подъезжавшую к Готриму. Каране снова стало плохо, от боли она опустилась на колени.

— Неужели ты думаешь, что я хочу тащить тебя с собой в таком состоянии?! — воскликнула Магрета. — У меня просто нет другого выхода! — Она дала Каране какой-то порошок. — На! Проглоти, и тебе станет лучше. Глотай вместе с бумагой.

Карана положила пакетик в рот, и бумага сразу же прилипла к нёбу, а когда она попробовала отлепить ее языком, пакетик порвался, и ее рот наполнился тошнотворно горьким порошком. Ее всю передернуло. Магрета подала ей фляжку с водой. Карана, поперхнувшись, отхлебнула глоток, но горечь во рту не пропала.

— Мы никогда не выберемся отсюда, — сказала Карана, понимая всю бесполезность своих возражений. Она чувствовала, что грядет нечто страшное и она не в силах это предотвратить.