Елена Смирнова - Зимние волки полуночи

Когда же состоится этот проклятый Ритуал? Сколько можно ждать? Скоро рассвет, а Ритуал должен быть проведен ночью. Во всяком случае, так считали эти маги. Самому Роллону было глубоко наплевать на время суток.

Словно по приказу двери зала распахнулись. Стоящий на пороге человек в парадной мантии кивком пригласил Зимнего волка войти.

В большом зале было темно, но в темноте Роллон видел не хуже, чем днем. К тому же, когда он вошел, в ночи вспыхнули огни, осветившие помещение. Роллон поднялся на невысокий помост, установленный в центре. Кругом выстроился Совет. На лицах застыло серьезное, сосредоточенное и чуть настороженное выражение. Они не знали, чего ждать от Ритуала, он проводился в этом мире впервые.

Почти неуловимое магическое заклятье, уже знакомая острая боль, пронзающая все тело… переход прошел почти незаметно.

Роллон медленно открыл глаза, осмотрелся. Вот он, Последний коридор. Из него возвращались только Зимние волки. И он когда-то уже был здесь. Но тогда все было по-другому. И Последний коридор выглядел иначе. Но суть не изменилась. Тогда, когда триста лет назад он делал это не по своей воле, он не захотел обменивать душу на силу, пожелав и то, и другое оставить при себе. Где-то здесь должен ходит Хранитель коридора, охраняющий его. Тогда он выпустил его, конечно же, не намеренно. И теперь не знал, сможет ли удержать эту сущность, этого дикого зверя, рвущегося наружу. Вряд ли он долго сможет это делать… нужно обновить замки. Но для этого нужно достичь Границы.

В коридоре было тихо. Слишком тихо… слышно было, как капает вода. Никуда не торопясь, Роллон пошел. Граница была уже близко. Вот она, мерцает серебристым экраном, предупреждая, что дальше нельзя. Впрочем, дальше и не надо. Роллон повернулся налево, туда, где отходил еще один рукав коридора, также затянутый экраном. Но здесь он был более плотным и непрозрачным. Замок… вот он, золотистая полоса, бегущая по светлому полю. Она утончалась буквально на глазах, становясь все прозрачнее… нужно сменить его. Одним взмахом руки и парой резких слов Роллон поставил новые. Несколько золотистых струн охватили вход, затянув его, словно паутиной. Надолго ли… нет, наверное. Но Хранитель лишь заперт, а не погашен… но это позже, если успеет.

Пора возвращаться. А надо ли? Роллон посмотрел на Границу, призывно мерцающую серебром. Шаг… всего один лишь шаг… там, за этой серебристой дымкой его ждет Покой. Он может обрести упокоение, сделав лишь шаг… жизнь уйдет, вместе со всеми разочарованиями и горестями, кроме которых в ней и не было ничего. Там… за этой Границей полыхает солнце, освещая зеленые холмы, поросшие молодой травой. Там шумит море, разбивая кристальные волны о берега… там счастье… неужели он сможет узнать, что это такое? Эта возможность…

Нет. Роллон повернулся к Границе спиной. Нельзя. У него еще остались дела… и потом, возможно, в конце… Граница никуда не исчезнет и не уйдет. Она всегда будет тут, манящая, зовущая к себе… счастье немного подождет. Он еще придет сюда… но не сегодня.

Терпеливо дождавшись, пока послышится визг шин по асфальту, я спустилась в гостиную. Вера только что уехала на работу, а папа ушел еще рано утром, так что времени у меня навалом. И возможностей… я наконец-то решила начать писать работу. К тому же тут материала для исследований… полно. Но сначала я хотела хотя бы немного ознакомиться с городом. Что бы Вера ни говорила, а пару укокошенных мертвецов вряд ли можно считать крупными неприятностями. Здраво рассудив, я довольно быстро позавтракала, оделась и вышла на улицу. Летнее утро радовало взгляд зелеными деревьями и клумбами, а легкие — свежим, чуть прохладным воздухом. Относительно свежим, конечно, но у меня хотя бы не возникало желания заткнуть нос бельевой прищепкой и дышать ртом. Отчетливо пахло водой — ночью прошел легкий дождь, от которого у меня намокла вся шерсть, в итоге пришлось возвращаться домой, отчаянно костеря капризную приморскую погоду. Но сегодня с самого утра ярко светило солнце, дождя вроде бы ничего не предвещало, поэтому, немного подумав, я все-таки оставила ветровку дома. Зря, наверное, но возвращаться за ней не стала.

До центра около получаса езды… можно взять свою машину, но, признаюсь, не слишком-то хочется, я не помню ни где права, ни где ключи, а искать их по всему дому у меня нет никакого настроения. К тому же толком водить ее я так и не научилась, а проблемы с местным законом мне не нужны. Проедусь на автобусе, благо они, как сказал мне папа, ходят довольно часто. Еще надо найти остановку…

Остановка — обшарпанное, полностью исписанное и ржавое сооружение, — нашлась довольно быстро, а вот обещанный автобус пришлось ждать около двадцати минут. В итоге, когда я уже окончательно решила вернуться и героически попытаться найти ключи (леший с ними, с правами), автобус все-таки приехал. Ей богу, сначала я его не признала. Видимо, сей антиквариат на колесах, больше напоминавший катафалк, чем автобус, был выпущен около тридцати лет назад, причем водители ему доставались все более чем неосторожные. Он не развалится, часом? Впрочем, ладно, хватит капризничать, могло бы быть и хуже (правда, в это слабо верится, но надо хотя бы чем-то себя утешить). С небольшой опаской я втиснулась в автобус, подавив непреодолимое желание вылезти и бежать без оглядки, пока не кончатся силы. Лучше бы я все-таки взяла машину… в салоне отчетливо пахло одеколоном, цветами, ароматизатором для автомобилей и потом, причем все эти запахи причудливо сплетались в один непередаваемый «аромат», от которого у меня сразу же заслезились глаза, а рвотный рефлекс я подавила лишь чудом. При всем этом здесь царила традиционная утренняя толкучка, пассажиры стояли буквально друг у друга на головах, так что вскоре я начала всерьез опасаться за сохранность чистоты белых бриджей, надеть которые имела неосторожность сегодня утром. При этом я, кажется, отдавила кому-то ногу каблуком (если учесть, что я сегодня, в виде исключения, надела босоножки на шпильке, кому-то очень сильно не повезло). До центра было остановок пятнадцать, причем на каждой народ не то что не выходил, а наоборот, еще больше заталкивался в, казалось, безразмерный автобус, так что ехала я буквально в размазанном по стеклу состоянии.

Выбравшись на грязный воздух, я с такой жадностью вдохнула его, словно пыталась надышаться перед смертью, коя чуть было не случилась в чудо рейсе. Скептически осмотрев себя, с облегчением заметила, что ничего не испачкала и не порвала, что уже стало большим чудом. Нет, определенно, больше я в автобусе утром не поеду. Только в крайнем случае… мысль о том, что можно сотворить телепорт, пришла мне в голову только сейчас.