Сергей Солдатов - Клан Рысей 1–4

— Полезная штуковина — восхищенно проговорил Ван Дрик. — И как далеко слышно?

— Расстояние от северной границы Империи до южной границы не помеха, а дальше не проверял. Подозреваю, что Древние и картинки могли передавать, просто нам не попадались такие артефакты, или мы не поняли как ими пользоваться. Но ты понимаешь, что все это не должна знать более ни одна живая душа, иначе нас просто зарежут рано или поздно, или отравят.

— Да уж конечно — кивнул Ваш Дрик — но для той службы, которую ты создаешь, это неоценимая находка. Прослывешь провидцем, от которого не скроешь никакой заговор.

— Да, только вот жаль, что самые крупные заговоры никто и не собирается скрывать — вздохнул Балем. — Так я и узнал о планах нашей придворной аристократии. Было у меня подозрение, что помимо меня нечто затевается. Некоторые разговоры утихали при моем появлении, какие‑то перешептывания между одними и теми де людьми. Потому и проверил свои подозрения с помощью этих полезных вещиц.

— А тебя самого не выживут из дворца? Ты ведь не их человек.

— Нет, я не боюсь этого. Слишком много на мне завязано дел. Дел, а не интриг. Нужно же и за провинцией смотреть кому‑то и армию реформировать и экономикой заниматься. Император прекрасно знает, что кто‑то и дело должен делать, а не только интриговать. Но ты прав, осторожность не помешает. Потому я и постарался убедить Императора в необходимости новой Имперской тайной службы, которую сам и возглавлю.

— А ты все же подай в отставку, когда я тебе напишу или заведу разговор о том, что пора бы заняться делами твоего отца, он де постарел и ему трудно самому все решать. Это пароль у нас будет и для письма и для беседы, как получится. Зря тревогу бить не буду, но уж если такое прочтешь или услышишь от меня, не мешкай. Знай, это начало большой чистки, от которой нужно держаться подальше именно таким как ты, порядочным. И никому ни слова о нашей беседе, еще раз предупреждаю.

— Спасибо что предупредил. Обещаю со всей серьезностью отнестись к предупреждению. А сейчас давай и правда порыбачим, что‑то мне интересно стало что‑нибудь поймать самим.

— А что это за конфликт был у городских ворот, при твоем въезде в город — поинтересовался Балем. — Мне донесли, что ты чуть не до смерти перепугал нескольких юнцов из золотой молодежи. Вроде бы угрожал им дуэлью. Я как‑то не замечал у тебя ни снобизма, ни кровожадности. Что там было на самом деле?

— Да не люблю, когда издеваются над слабыми. Задирать деревенскую девочку, которая первый раз попала в большой город, это верх неприличия. Хочешь драки, иди с орочьими набегами борись на границе. Зато теперь они знают, что иногда и у совсем, казалось бы, беззащитной жертвы их насмешек, неожиданно может найтись такой защитник, которого они всю свою никчемную жизнь будут помнить.

— Ну а если бы не смогли выполнить твои требования, ты что же убил бы их?

— Скажешь тоже, я что, похож на детоубийцу? Вызвать, вызвал бы всех сразу, кого отхлестал бы шпагой, у кого просто шпагу бы выбил, кому кулаком в челюсть, без вреда для челюсти конечно. Ничего, будут знать как маленьких девчонок обижать.

Глава 6. Новая жизнь

Столица, производила неизгладимое впечатление на любого, кто ее видел в первый раз. Еще на дальних подступах, из‑за горизонта выползал высокий холм, в форме сегмента шара, настолько правильного, что не оставляло впечатление искусственности его происхождения. Возможно, впечатление это было верным, только строили эту гору не современные жители Столицы, а та, таинственная раса, которую до сих пор все народы, почтительно именовали «Древние». Да и не смогли бы современные люди насыпать столь впечатляющий холм, высотой чуть более километра и окружностью основания, причем, очень правильной, почти в двадцать километров.

Если подойти ближе, то можно было разглядеть, что холм все же не покатый сегмент шара, а состоит из множества довольно широких, горизонтальных террас, на которых и стоят дома горожан. А вот террасы уже творчество современных людей, за несколько веков их накопали очень много, почти по всей поверхности холма. Это и понятно, не жить же на склоне горы, особенно в нижней, наиболее крутой ее части.

Из верхней точки Столичного холма, с «Площади Звезды», ниспадающими спиралями спускались дороги, тоже произведение Древних. Как и все их сооружения, они не требовали никакого ремонта, залечивая сами мелкие повреждения, если кому‑то удастся их нанести. Ночью же, поверхность дорог слабо светилась, достаточно, чтобы любой прохожий мог, вполне уверенно, передвигался по ней. Любой, кто в ясную ночь смотрел на Столицу со стороны, видя спускающиеся светящиеся спирали, ощущал невольный трепет перед грандиозным сооружением Древних. Немало поэтов, черпали свое вдохновение, созерцая издалека столь величественное ночное зрелище. А днем с километровой высоты «Площади Звезды» открывался неописуемый вид на залив.

Вокруг всего Столичного холма, на расстоянии, примерно километра от его подножья, сплошным правильным кольцом, весь его, охватывала стена. Тоже, неведомо для каких целей, сооруженная в свое время Древними. Жители так и называли внешнюю стену — Кольцо. Название это настолько прижилось, что проникло даже в официальные документы. Гладкая с обеих сторон, практически неразрушимая, высотой на всем своем протяжении около двадцати метров, стена эта была отличной защитой от частых набегов южных орков в прошлые века. Именно защитой от вторжения и был обусловлен, почти тысячу лет назад, выбор места поселения северян, а впоследствии и выбор Столицы их Империи.

Единственным неудобство Кольца, было наличие всего одних, правда, очень широких ворот. Впрочем, особых неудобств это не доставляло, да и охраны вся остальная часть стены не требовала, кроме визуального наблюдения за ней с самой вершины холма, специальным подразделением городской стражи. Облегчало наблюдение за Кольцом, и то его свойство, что оно, как и спиральные дороги, слабо светилось ночью с обеих сторон, вечным магическим светом.

Но и Кольцом не исчерпывался список достопримечательностей Столицы.

Пройдя ворота, путник оказывался на широкой дороге, которая вела к подножию холма, к единственному месту, которое представляло собой искажение правильной окружности подножья. Эта, довольно высокая, вогнутая внутрь холма стена, на первый взгляд совершенно гладкая. Но стоило приблизиться к ней на расстояние примерно в два–три метра, как она начинала подаваться внутрь, как бы образовывая пузырь, в который постепенно входил человек или повозка. Стены пузыря начинали светиться, а когда он замыкался вокруг человека или повозки, то примерно через десять секунд, путник уже выходил из стены довольно необычного, совершенно круглого, цилиндрического сооружения, диаметром около трехсот метров, в центре «Площади Звезды», на самой вершине холма.