Инна Сударева - Судья Королевского дома

— Понимаете, это дело, которым сейчас занимается Судья, очень опасно. Настолько опасно, что он сам даже не подозревает, — продолжала Кора. — Но сперва скажите мне, вам ничего не говорит имя Филипп или Юхан?

Элиас кивнул.

— Хорошо, — помрачнев, сказала девушка. — А вы не могли бы рассказать мне подробности, при которых вам пришлось столкнуться с этими людьми?

— Простите, дама Кора, но я не могу вам рассказать — это не моя тайна. — И гвардеец опустил взгляд.

— Поймите же, я должна знать как можно больше, чтобы определить, какой опасности подвергается Фредерик. Все ваши недомолвки только погубят его! Я же могу помочь и хочу этого! — Голос Коры дрожал и срывался от волнения.

— Неужели вы можете больше Судьи Королевского дома? — недоверчиво спросил Элиас. — Дама Кора, извините, но я склонен не доверять вам после таких заявлений. Я совершенно вас не знаю.

И вновь на лице девушки появилось выражение отчаяния. Она даже всплеснула руками:

— О боже, и вы меня не хотите понять! Что ж мне сделать, чтоб вы поверили?

Тут она решительно схватила Элиаса за плечи и с неожиданной силой прижала его к кипарисам, глянула прямо в лицо, пронзив зелеными молниями глаз.

— Я люблю его, мастер Элиас. Люблю так, как не любят отца с матерью. Вы знали когда-нибудь подобное?.. А теперь ему грозит большая опасность, и, поверьте, я хочу и могу помочь. Мне только нужно знать все то, что знаете вы, чтобы решить, как действовать. И это не все. После того как вы мне все расскажете, мы вместе отправимся за Фредериком и поможем ему, хочет он этого или нет. Он в самом деле не понимает, что ему грозит. И я прошу вас, умоляю, только об одном: поверьте мне...

Какое-то время Элиас молчал. Надо сказать, что первые слова Коры произвели на него большее впечатление, чем все последующие. Юноша был сильно огорчен: настроился на приятное уговаривание, а вместо этого получил недвусмысленное признание в любви к другому.

Но девушка продолжала пронзительно смотреть на него, и он не выдержал: лгать с таким взглядом было невозможно.

— Я верю вам, — глухо ответил он. — Я расскажу...

7

Вороной Крошка был на редкость резвым. Именно поэтому Фредерик выбрал его, чтобы ехать в Лисью дубраву. Сутки бешеной скачки — и Судья оказался у ворот «Счастливого пути», где намеревался встретиться со своим помощником Марком. Оставив Крошку на попечение местного конюха, Фредерик вбежал в трактир: все сидевшие обернулись на грохот открывшейся двери. Среди них Судья тут же выхватил взглядом рыцаря Марка, махнул ему рукой. Помощник, невысокий молодой человек с белесыми волосами и светлыми глазами, подскочил к нему.

— Идемте, покажу, — тихо сказал он Фредерику.

Они поднялись по лестнице на жилой этаж, зашли в одну из комнат, маленькую и темную.

— Здесь я нашел Олисса, — сообщил Марк, указывая на узкую постель. — Лежал там с передавленным горлом.

— Где тело? — спросил Фредерик.

— Я приказал хозяевам положить его на ледник. Они ужасно сопротивлялись, а хозяйка вообще скандал закатила...

— Я думаю, — мрачно усмехнулся Судья, — чтоб мертвец лежал рядом с их мясом и колбасами. Ты осмотрел Олисса?

— Да, его задушили, я ведь писал в послании.

— В самом деле, помню... А что говорят хозяева? Постояльцы?

— Что ж им говорить: ничего не помним, мало ли народу мелькает в нашем трактире. Люди такие ненаблюдательные. Описали с грехом пополам того, с кем уехала Марта.

— Ну и?

— Приличного вида господин, среднего роста, упитанный, круглолицый. В темной одежде, на хорошем гнедом коне, расплатился золотой монетой. Да, еще, щербина во рту по центру. Вот щербину хозяйка запомнила: он ей улыбался. Хоть какой толк от скандальной бабы, — пробурчал Марк.

— Куда же они с Мартой поехали?

— Хозяин сказал, что на юг.

Фредерик нахмурился.

— Скорее всего, он подался в Зимний порт — там нечто вроде штаб-квартиры. Заманивает меня.

— Кто — он?

Судья не ответил, продолжал думать вслух, нахмурив брови:

— Я проигрываю эту партию.

— Сэр?

Фредерик встрепенулся:

— Марк, ты едешь со мной. Заплати хозяевам. Скажи, чтоб позаботились о теле Олисса: пусть похоронят его на местном кладбище и поставят памятную плиту. Буду ехать обратно — проверю, как все сделано. У него семья ведь была?

— Да, сэр. Жена и сын пяти лет. Я их хорошо знаю. Мы с Олиссом давние друзья. Я гостил у них пару раз.

— Отлично. Чуть позже позаботишься о них: я выделю средства, чтоб они не бедствовали; если вдова пожелает, возьму сына под свою опеку — заменит со временем отца.

— Сэр, вы очень добры.

— Это не доброта, Марк, это мой долг им, и неоплатный, — буркнул Фредерик и тут же добавил со вздохом: — Как я не люблю, когда такое происходит.

Марк ничего не ответил. Он уже привык к этой черствости Судьи.

— Едем сейчас же, — сказал Фредерик, но тут снизу донеслись запахи жареного мяса, от которых у молодого человека раздулись ноздри породистого носа. — Хотя... Ох, как я голоден!

Он, действительно, совершенно забыл, что уже больше суток ничего не ел и не пил. Это была особенность его организма, который с детства приучали довольствоваться малым и, если надо, даже забывать о потребностях пить, есть, спать. Однако сейчас тело, едва оправившееся от раны, победило разум, требуя себе подкрепления. Фредерик не стал сопротивляться.

Когда сытный обед был закончен, Фредерик, словно чертик из коробочки, выскочил во двор, сам в пять секунд оседлал вороного Крошку, махнул рукой уже готовому Марку, и молодые люди вихрем полетели по дороге на юг...

Их путь лежал в Зимний порт, небольшой город на побережье Лесного моря.

Море называлось так из-за водорослей, которых в нем было в избытке. Корабли, ходившие по Лесному морю, имели специальные резаки на носах, чтобы не застревать в водяных зарослях. Одно было хорошо: водоросли являлись вкусной и дешевой пищей, и если бы не их промысел, Лесное море давно стало бы несудоходным.

А Зимний порт получил свое название за то, что на зиму в этот город переправлялись суда с покрывавшихся льдом рек Южного Королевства. Там они зимовали у запасных пирсов, менялась и чинилась их оснастка, корпуса. И в это время в городе было довольно спокойно: пираты, сновавшие на своих быстрых кораблях по Лесному морю, боялись заходить в Зимний порт, когда там стояли практически все суда Королевства. Зато с началом речного судоходства, когда корабли лениво расползались по каналам и рекам, в порту появлялись трепанные бурями и частыми сражениями шхуны морских разбойников: они приезжали торговать добычей и проматывать заработанное в кабаках.