Роберт Сальваторе - Король-Дракон

Биллевин, яростный сторонник независимости, понимал, что это не так, Эриадор всегда вынужден был защищать себя самостоятельно и не нуждался в защите Эйвона. Но его уверенность не могла развеять реальную угрозу, столь внезапно нависшую над суровыми обитателями Гайби.

— Мы должны отправить гонца в Меннихен Ди, в Эрадох, — произнес проктор. — И просить помощи у всадников.

— Если они не крутятся возле Айрон Кросса вместе с добрым королем Бринд Амором, — саркастически заметил кто-то из присутствующих.

— В этом случае, — сказал Биллевин, заставляя замолкнуть поднимавшийся ропот несогласия прежде, чем он закрепится на подходящей почве, — нашим гонцам придется проделать весь путь до Кэр Макдональда.

— Да, — вмешался тот же скептически настроенный рыбак. — Чтобы припасть к подножию трона и молить прислушаться к нашим нуждам.

Проктор Гайби не мог не заметить ярости, звучавшей в этом голосе. Многие возражали против провозглашения таинственного Бринд Амора королем Эриадора, считая, что Биллевин, бессменный проктор Гайби, явился бы лучшим выбором. Эти разговоры эхом прокатились по большей части северо-восточного Эриадора, но заглохли после того, как сам Биллевин решительно положил им конец. Теперь он задавался вопросом, как скоро ему придется возражать против этих идей снова.

— Тогда в Кэр Макдональд! — взревел другой рыбак. — Посмотрим, обеспокоится ли этот новый король?!

— Верно, верно! — раздался дружный хор голосов, и Биллевин печально опустился на стул, прикрыв глаза руками. Он не сомневался, что Бринд Амор — как и любой, кто смог бы совладать с Гринспэрроу, — отнесется участливо к их бедам. Но он был в достаточной мере прагматиком, чтобы понимать: королевство, только что отвоевавшее независимость, могут счесть уязвимым многие старые враги — хьюготы, циклопы. Нашествие варваров станет самым серьезным испытанием для короля Бринд Амора, испытанием, которое тот не имеет права не выдержать.

Проктор Гайби, человек с малыми амбициями и большим сердцем, молился за нового короля.

5

ДОЛИНА САГЛЕСА

— Эх, ну и наедимся же мы, когда денежки потекут из Кэр Макдональда! — воскликнул Саглес Беллбангер, коренастый гном с волосами и бородой цвета крепкого чая. Он поднял свою флягу вверх, в ночную свежую прохладу.

Десять его товарищей, сидевших вокруг весело трещавшего огромного костра, сделали то же самое, глядя на звезды, ярко сиявшие над узкой горной долиной и отлично видимые с поляны, где расположилась компания.

— Эй, потише там! — заорал другой представитель бородатого народца, лежавший неподалеку, завернувшись в одеяло. Рядом с ним громко храпел еще один гном, и поскольку пирующая вокруг костра компания оставила без внимания призыв любителя тишины, он крепко хлопнул по плечу спящего товарища, просто чтобы получить хоть какое-то удовлетворение.

— Спать в такую ночь! — насмешливо взревел Саглес. — У нас будет море времени выспаться после того, как мы все продадим!

— Сначала спустим то золото, которое выручили, а потом уже станем продавать! — поправил его один из пирующих, и вновь в воздух взлетели кружки.

— Ну, к тому времени вы слишком ослабеете, чтобы с толком потратить денежки, — пробурчал гном из-под одеяла. — А уж я-то со своими делами сам разберусь, будьте уверены.

Это заявление вызвало новый взрыв крика и шума, и те, кто сидел у костра, зафыркали еще презрительней. Здесь собрались крепкие и закаленные гномы из Дун Дарроу, и они могли пировать всю ночь напролет, намереваясь утром добраться до небольшого поселения, называемого Менстер. Там они надеялись провести остаток дня, продавая свои изделия, а потом возвратить поселянам большую часть полученного у них золота в обмен на эль и хорошую еду, затем отоспаться и отправиться назад в горы, к ближайшему входу в Дун Дарроу. Так они и жили теперь, когда королем стал Бринд Амор, а Беллик дан Бурсо вот-вот подпишет в Кэр Макдональде соглашение, по которому Эриадор и Дун Дарроу станут единым целым.

Так они веселились, пели, пили, отрывали огромные куски оленины и швыряли обглоданные кости в спящего товарища. Пирушка продолжалась почти всю ночь, но завершилась неожиданным образом — в лагере вдруг появился человек в изодранной одежде, с окровавленным лбом, едва державшийся на ногах.

В одно мгновение гномы вскочили, схватив каждый свое оружие, — это были огромные топоры, широкие мечи и тяжелые молоты, способные вращаться в воздухе и поражать цель в тридцати шагах.

Но человек, похоже, ничего не замечал вокруг себя. Он переставлял дрожащие ноги, пока чуть не упал в костер. В последний момент два гнома подхватили его под мышки.

— В чем дело? — резко спросил Саглес.

Человек прошептал что-то, но слишком тихо, его слова заглушили голоса встревоженных гномов. Саглес потребовал тишины и придвинулся ближе, наклонив ухо к губам неизвестного.

— Менстер, — повторил человек.

— Менстер? — громко спросил Саглес, и это слово шепотом повторили его товарищи. — Что случилось в Менстере?

— Они… — пробормотал человек и тяжело опустился на землю.

— Они? — громко переспросил Саглес, поворачиваясь к товарищам.

— Они! — заорал один из гномов в ответ, указывая на темную линию деревьев и на неуклюжие силуэты, выступавшие из тени.

На всех Эйвонских островах, да что там, во всем мире не было двух народов, ненавидевших друг друга так же сильно, как гномы и циклопы. Поэтому, когда одноглазые выскочили из леса, надеясь захватить лагерь гномов врасплох, они натолкнулись на бешеное сопротивление. Несмотря на то что на каждого гнома приходилось не менее десятка циклопов, отважные обитатели гор, когда на них с ревом помчалась орда одноглазых тварей, образовали кольцо вокруг костра, сражаясь бок о бок, рубя и коля с энергией отчаяния да еще и распевая песни, словно наслаждаясь схваткой. Время от времени кому-нибудь из гномов удавалось отступить назад и выхватить из огня пылающую головешку. Ни от чего другого не получали горные мастера такого наслаждения, как от удачной попытки воткнуть раскаленный конец головни в выпученный глаз циклопа.

Держа в каждой руке по мечу, Саглес Беллбангер подрубал колени циклопам, которые имели неосторожность подойти слишком близко к нему. Достаточно часто ловкий гном успевал вонзить свой второй меч в тело циклопа прежде, чем тот падал на землю.

— Отличное развлечение! — часто восклицал Саглес, и хотя многие гномы уже были ранены, а двое упали замертво, остальные вторили предводителю дружными возгласами. Спустя несколько мгновений с десяток циклопов уже валялись мертвыми или умирающими, однако из-за деревьев выскакивали все новые и новые, вступая в бой.