Александр Анфилатов - Изумрудная долина (СИ)

Ещё сложнее вывезти деловую. Лошади и быки выбивались из сил, волоком таская брёвна на нижний двор. Применять повозки опасались, боясь повредить ценное имущество. Много срубленных брёвен так и оставалось в штабелях несвезёнными.

К вечеру вернулись те, кто собирал в лесу фрукты–овощи и лесорубы с полей. Ни те, ни другие не могли похвастаться серьёзными успехами, но их численность была не столь велика. Лишь две повозки с продовольствием доставили в крепость, что заняло один из пятнадцати найденных здесь погребов. Расчистка полей осталась в зачаточном состоянии, только тонкие струйки дыма указывали места, где велись работы.

Станислав доложил, что его людьми закончено изготовление створок для двух ворот в крепости и начаты одни для городских. Хвеберкусы строят наблюдательную вышку на нижнем дворе–форбурге, но ни шатко, ни валко, и если их не подгонять, будут возиться очень долго.

— А ещё мы подготовили небольшой сюрприз, — загадочно объявил Тимофеич, — так что прошу пожаловать в свое новое жилье, — он рукой пригласил идти за собой.

Выйдя из мегарона, свернули налево в проход между портиком, а затем по коридорам мимо комнаты охраны и оружейной попали во внутренний, окруженный колоннами двор, сейчас более похожий на бивуак переселенцев. Здесь оказались собраны все повозки их группы, стояли лошади, хрумкая сено, быки вяло взирали на хозяев, блеяла и хрюкала мелкая скотина, меж всего этого зверья резвились и лаяли собаки напополам со снующими детьми. Вытоптанную землю тонким слоем покрывало скошенное сено и остатки усохшего за пару дней вьюна. Посередине горел костёр, женщины модонки готовили ужин на всю группу. Станислав через прихожую провел в отдельную, специально для Ярослава, комнату.

— Конечно, не Версаль, — посетовал Тимофеич, — но лучшего нет.

Ярослав осмотрелся, возможно, ему придётся провести здесь долгие годы. Комната примерно шесть на шесть метров, стены сложены из гладко отесанных гранитных монолитов, щели настолько тонкие, что не лезет лезвие ножа, потолок крыт свежесрубленными тесаными стволами деревьев, поверх которых уложена черепица, собранная здесь же из куч мусора. Женщины успели прибраться. Чисто выметенные плиты пола покрывали домотканые половики, это могла устроить только одна личность — Ноки, которая здесь же и присутствовала, сидя на устроенной в уголке постели и умиленно глядя на своего господина. На второй постели, приготовленной, вероятно, для Ярослава, спала усталая Анна–старшая, весь день занятая в работах на парапете. Ноки, несмотря на усталость (работала наравне со всеми), успела перетаскать из повозки свое приданое и обустроить комнату. «Она что, тут собирается жить?» — подумал Ярослав, но бровью не повёл. Оборудованных для жизни помещений ещё очень мало. Люди ночуют в повозках, палатках и шалашах, а то и под открытым небом у костров, благо погода стоит сухая, жаркая, а дождливый сезон ожидается месяца через три.

— Для Анюты мы подготовили в прихожей, — вывел из оцепенения Станислав, — здесь найдется место и для других.

Прихожая была скорее отдельной комнатой, сейчас занавешенная покрывалом, здесь было сложено много вещей Ярослава и стояли две постели. Детей не было. Анюта–младшая после прихода в долину вела себя уж слишком самостоятельно, пропадая целыми днями неизвестно где. Предоставленная в последние дни сама себе, она стала совершенно неуправляема, а банда малолеток, возглавляемая ею, была способна на любые каверзы и плутовство.

У прихожей было одно немалое преимущество, — имелось узкое окно с видом на проезд между стен, более похожее на бойницу.

— Хорошо! Меня вы обустроили, — с насмешкой съязвил Ярослав, — сами‑то как?

— Завтра покроем жердями комнату в соседнем дворике и станем обустраиваться. Парни пока пусть спят в оружейной и комнате охраны. Это единственный вход и выход в наши дворы. Так что никто чужой просто так не войдет. Когда восстановим кровли в других комнатах вокруг двора, разместим и их. Обустроить большой двор… — Станислав развел руками, — пока нет возможности.

Жиган привел разведчиков в сумеречной мгле. После их прихода только Уир и Реур оставались за стенами крепости. Остальные все внутри, в том числе и вуоксы. В отблесках пламени мегарона Ярослав поделился планами на следующий день:

— Станислав, завтра распредели людей так, чтобы большая часть ушла на заготовку продуктов в лесу. Парапеты возводить только над воротами в восточной части крепости. Там, я видел, свезено много камня, но ещё не уложено. Наши парни пусть и далее рубят крепостные ворота. Задача на день: западный бастион и, по возможности, одни из городских ворот. Думаю, справятся.

Павел Петрович, бери в свои руки расчистку полей, иначе работы не сдвинутся. Оставь часть людей на периметре крепости, остальных — выжигать делянки под посевы.

Жиган! Вместе с сибиряками на рассвете займете постами вершины гористого плато.

Его северный склон достаточно крут и обеспечит лучшую защиту, чем Махагонова роща. Вместе стем необходимо выставить усиленные посты на фалангах.

Шестопёр! С утра прочесать город и склоны на наличие врага, так же на тебе охрана всех людей вне крепости. Кстати, как наши пленные?

— Пока ещё живы, но помяты изрядно. Посадили в один из погребов, так что храниться могут долго, до следующего урожая.

— Не перестарайтесь! — строго предупредил Ярослав. — Они нам нужны живыми.

Ноки сидела, свернувшись в комочек, в углу комнаты на плетёных из земляного корня корзинах с приданым. Две землянки стояли перед ней и требовали непонятно что на своем языке. При этом чужачки проявляли признаки раздражения и нетерпения. Редкие модонские слова не объясняли истинных причин. Для девушки наречие южан не было родным, и она сама не всегда могла внятно излагать свои мысли. А тут ещё две нахалки дергали её за одежду, сопровождая речи грубыми жестами. Впрочем, Ноки не была так глупа, как хотела выглядеть. Понять, чего хотят землянки, не сложно. Они требовали убраться из комнаты её хозяина, но как раз этого северянка и не хотела.

В течение всего пути господин не проявлял должного внимания к своей рабыне, вот она и решилась на отчаянный шаг — перебраться со всем приданым прямо в его комнату. Ноки не без основания казалось, что хозяин больше интересуется девушками своего народа, а о бедной покупке совсем забыл. Предложение выдать замуж окончательно посеяло панику. Девушка не желала покидать, по местным меркам, состоятельную семью красивого и уважаемого вождя. Несмотря на то что Аослав, как она его называла, не обращал на неё внимания как на женщину, в сердце Ноки теплилась надежда на успех в недалеком будущем. Как только господин будет менее занят, увидит какая она работящая, преданная, без сомнений, влюбится. Затем у них будут дети, всё будет хорошо, у неё будет свой дом, семья…. А наглых чужачек выдадут за… за… Ноки чуть не плакала.