Ирина Зиненко - Одиночество, зомби и ментальная магия

— Салем, у тебя дом есть? — тон Полин был обманчиво мягок. — Вот туда ночью и иди! И скелетона своего забери! Патологоанатом нервничает!

Дверь опять хлопнула, отрезая их от разгневанного начальства.

Ничего не ответив, Карайн почти до хруста сжал пальцы на отполированном до блеска дереве посоха. Хорошо, что Салем был все таки некромантом, а не стихийником, потому что сейчас он бы одним взглядом спалил бы все здание управления, а так, единственное, что выдавало его состояние, это рубин, который некроманту пришлось закрыть рукой, чтобы он не слепил своим свечением.

Дина даже поморщилась сколько неоформленной злобы потянулось от некроманта.

— Думай тише, если не сложно. Я прямо чувствую что Ругену и Зайонц мысленно откручивают головы. Потерпи чуть-чуть, хотя я понимаю, что ты очень любишь… свою работу, — смутилась все же она под конец.

— Я постараюсь, — сквозь зубы прошипел некромант и вздохнул несколько раз, возвращая своему сознанию обычную невозмутимость. Появившийся с сапогами и кружкой с каким-то пойлом, Гари немного разрядил обстановку, потому что Салему пришлось отвлечься на переобувание. К моменту, как Карайн застегнул последний ремень на высоких сапогах и сделал несколько глотков, от него перестало фонить и, если бы Дина коснулась бы его, то опять же ничего не почувствовала, только рубин на посохе все так же ярко светился и некромант снова закрыл его ладонью. Сдвинув на столе бумаги, он опять подогнул ногу и замер, становясь похожим на какую-то странную гаргулью.

Через час к ним в комнату заглянул Злобс собственной низкорослой персоной, и очень вежливо и корректно попросил зомби, присланного ему на дачу показаний, забрать. Этим он заодно спас Дину, которую истязали адвокаты и потерпевшие дамы. Она, как и было велено, молчала как рыба, так же иногда открывая рот, чтобы глотнуть воздуха — грудь распирало от злости. Дамы обменивались впечатлениями и особенно страдала та, которую хватал за лодыжку зомби в коридоре. Адвокат уже подсчитывал прибыль от суда, когда их междусобойчик разрушило появление лейтенанта. Он проявил себя практически рыцарем, включился в ситуацию с ходу, и грудью лег на амбразуру, отмазывая родное отделение от суда. Некроманту пелись дифирамбы, на дам красиво давили возможностью спасти их детей, оказанной им бесценной помощью редкого и скромного специалиста (кивок на Дину)… Короче, бросив добрейшего лейтенанта барахтаться в волнах лести и дальше, новоявленные напарники сбежали в подвал. Дина шла скинуть записи, а Салем конвоировал своего зомби. За ним увязались и двое тех, чьи «свидетели» еще ждали их в холодильнике.

Пройдя в свой родной подвал и только хмыкнув на патологоанатома, который опасливо косился в сторону закрытой и испещренной символами и рунами двери одного из холодильников, потому что внутри явно кто-то скребся, Салем хмыкнул и, движением посоха указав пятому на стол. Дождавшись, когда он уляжется, он росчерком длинного острого ногтя перечеркнул печать, отправляя зомби в вечный сон. Открыв дверь, Карайн поманил пальцем еще парочку оживших трупов и, проверив их печати, отдал вещественные доказательства стражникам. Вернулся в комнату к Дине некромант уже, когда девушка закончила и пила чай, пытаясь хоть немного успокоиться после общения со свидетелями.

— Ну и что нам теперь делать, напарник? — съязвил Салем, привычно прислоняясь к стене, недалеко от входа.

— Не язви на меня, и так тошно, — устало отмахнулась от него девушка. — Садись и давай посмотрим кусок под чернотой. А то я больше думала, когда снимала, как не отправить этих двоих к Ругену в туалет, чем о деле… «Твари неблагодарные» просто висело в воздухе.

— Ладно-ладно, прости, — Салем поднял руку в примирительном жесте, — мне тоже не нравится то, что тут происходит. И знаешь, — некромант хмыкнул, — я наверное отсюда посмотрю. Я все еще злюсь и у меня даже телефон отказался сейчас работать, так что давай не будем рисковать твоим дорогим оборудованием. Или, — он протянул руку и улыбнулся, — покажи мне так.

— Мне конечно приятнее так, — расцвела ответной улыбкой Дина стягивая перчатки. — Так иногда хочется просто, чтобы не боялись.

Она подошла к Салему и взяв за руку отвела к своему столу, потянув, чтобы он уселся рядом.

— Садись, расслабься, закрой глаза и смотрим. Если надо повторить отрывок, скажи. Если станет неприятно, просто выдерни руку, — говорила она накрывая его руку ладонями и вызывая нужный кусок из воспоминаний.

Сначала перед глазами некроманта замелькали кадры, виденные в прошлый раз, а потом пошел уже очищенный кусок.

Женщину хватают за локоть чьи-то пальцы, она разворачивается и встречается глазами с непроницаемой чернотой капюшона, которым скрыта верхняя половина лица. Губы незнакомца улыбаются и он начинает извиняться за беспокойство приятным, журчащим голосом. На руке у него блестит странный браслет в виде песочных часов. Он блестит все сильнее, голос приятного незнакомца звучит все монотоннее, а шумы парка отдаляются, становясь лишь фоном к голосу, который надо слушать, обязательно надо. Когда ребенок начинает дергать мать за руку, возвращая ее к реальности, человек быстрым движением достает из кармана круглый амулет на цепочке и бросает. Ребенок автоматически ловит его, замирая после и приобретая характерную неподвижность черт оживленного мертвеца. Голос незнакомца все журчит над ухом, рассказывая, что все хорошо и все замечательно, накатывает дикая сонливость и приподняв голову пальцем за подбородок повыше, похититель по-прежнему улыбаясь, командует забыть о случившемся и идти купить ребенку чего-нибудь, пока он постоит тут рядом. В полусне женщина ушла…

Второе воспоминание зеркально повторяло увиденное, только сначала амулет сразу кинули сидящей на скамейке девочке, а потом уже зажурчали гипнотизирующим тоном на мать. Времени между этими двумя похищениями прошло прилично, так что у человека в капюшоне видимо было время потренироваться.

Открыв глаза и с сожалением убрав руку, Дина спросила:

— И что думаешь?

— Это не магия, это гипноз, — проговорил Салем, не открывая глаз. — Не знаю, зачем он делает это именно так, может прячет силу, а может не умеет пользоваться, — пальцами свободной руки, он надавил на висок и скривился, как от боли. — Амулеты. Надо понять, сделаны ли они им самим или куплены где-то. Тот, что он отдает ребенку, какой-то странный. Слишком странный. — Карайн мягко забрал вторую руку и снова коснулся пальцами висков, пытаясь унять муть в голове, получалось не очень хорошо, но холодные пальцы принесли хоть какое-то облегчение. Вздохнув, он посмотрел на Дину и сжал ее пальцы своими. — Покажи мне амулеты. Оба.