Анна Мичи - Шагни в Огонь. Искры (СИ)

Тогда старик махнул рукой, человек, сидевший ближе всего к двери, зачмокал, засвистел, похлопал в ладоши, и дрозды слаженно спикировали к нему, словно нитью притянутые.

Тенки остался стоять со взмокшим лбом – и бесповоротной уверенностью, что провалил всё дело.

После клетки с птицами настал черёд пергамента, который велели сдуть со стола – бумажка полетела славно, после недавнего поражения Тенки не скупился в стараниях; после пергамента принесли свечу и велели зажечь – это тоже вышло легко.

Старик веселел с каждым заданием, да и остальные четверо посветлели, посматривать стали благодушно.

Тенки приободрился: может, неудача с птицами окажет не такое уж сильное влияние?

– Наконец последнее задание, – слова главного прозвучали неожиданно.

Последнее? Уже всё?!

– Творение магии на свободную тему. Выбор за испытующим, – и пять пар глаз выжидательно уставились на тощего светловолосого мальчишку.

Свободная тема?! Что они от него хотят?

Тенки ошеломлённо водил глазами по лицам, показавшимся вдруг совершенно одинаковыми. Все мужчины, все, кроме старика, средних лет, примерно ровесники его матери. И у всех пятерых во взгляде это слегка пугающее настойчивое любопытство.

Что они хотят?! Что ему делать?!

«Боевая магия, чтоб тебя Огонь подрал».

Всплыло внезапно в памяти длинное носатое лицо магика из Йокола, вспомнилась жёсткая хватка на шее.

«Боевая магия», сказал тогда магик. А ведь Тенки всего лишь пустил шар энергии, какая там боевая магия... Но если это произвело на магика такое впечатление, значит...

Ладно.

Тенки сконцентрировался, умерил дыхание. Вздохнул глубоко-глубоко, чувствуя, как медленно течёт энергия по жилам, сходится, сбегает вниз, накапливается в ладонях, заставляя запястья пульсировать. Руки становились тяжёлыми, каменными, неподвижными, словно валуны на горной дороге.

Выдохнуть. Поднять голову. Посмотреть на важных мэтров.

Энергия вырвалась словно без спросу. Полетела, увлекая за собой кончики пальцев, выкручивая тело. Ринулась к неподвижным лицам длинными сине-зелёными молниями, глухо бухнула в уши.

Комната вспыхнула, вздрогнула от грохота: сине-зелёные лучи, трепеща, вонзались в белую, неизвестно откуда взявшуюся стену между Тенки и экзаменаторами, змеились и разлетались в стороны.

Тенки оторопело закрылся полегчавшими ладонями, но не успел: сине-зелёный свет мелькнул перед глазами и вдруг закружило, повело, мир стал нечётким.

– Что с ним?! – услышал он чей-то встревоженный голос, заваливаясь на пол – ноги не держали. – Уберите защиту!

Последней ему запомнилась яркая картинка: качающиеся перед лицом оранжевые горящие бусины, а в глубине их плавится, переплетаясь, нечто ужасное и одновременно безумно привлекательное.

Голоса доносились глухо, в уши словно залилась вода, мешала слушать. Сквозь эту плёнку проходили только непонятные обрывки фраз:

– ...Королевская школа.

– ...уровень для Королевской школы...

– ...самородок, ха-ха...

– ...боевая магия...

Потом туман в голове рассеялся, Тенки почувствовал, что кто-то его приподнимает, помогает сесть. Очумело мальчишка оглянулся. Поддерживал его один из проверяющих, невзрачный мужчина с серыми волосами, тот, который приманивал дроздов. От него тоже исходило сильное дыхание магии, в глаза Тенки предпочёл не смотреть – почему-то казалось, стоит взглянуть – и его увидят насквозь.

Вместо этого посмотрел вокруг: у окна стоял Овер Верьес с другим мужчиной из экзаменаторов, а два парня-прислужника намывали пол – с чего вдруг такая страсть к чистоте?

Ужасно хотелось сплюнуть, во рту чувствовался противный кислый привкус. И ещё хотелось пить.

– Воды? – очень кстати спросил сероволосый мужчина.

Тенки кивнул, жадно приник к протянутому стакану.

– В порядке он? – спросили от окна. – Его так неожиданно вытошнило.

Мальчишка оторопел. Его? «Вытошнило»?

Это ж надо, как ему, получается, досталось. Случая, когда бы Тенки одолела рвота, он припомнить не мог, стало быть, это первый раз.

Надо же, какая гадость. Его ведь не вышвырнут из-за этого?

Словно отвечая его мыслям, Верьес приблизился, глянул свысока:

– Здесь тебе не место.

Сердце захолонуло.

– Отправишься в Огненный город, там тебя посмотрят маги Королевской школы. Завтра утром я отведу тебя к порталу.

– Разве не все магические школы – королевские? – осторожно спросил Тенки у мага, когда они возвращались домой по узким улицам города.

На экзамен шли пешком, но после инцидента с отразившейся от щита магией – так вот что это было! – ноги у мальчишки ослабели, да и мир ещё не перестал слегка кружиться в глазах – и Верьес взял повозку. И теперь они сидели бок о бок в тесноте открытой колымаги, трясясь по вымощенной крупными булыжниками дороге.

– Большинство, – ответил маг равнодушно.

– А зачем тогда ехать в Огненный город?

Мужчина кинул на Тенки надменный взгляд.

– В Огненном городе, – вздохнул маг, – находится Королевская высшая магическая школа, – и замолчал, как будто одним уже этим изречением всё сказал.

Тенки решил выждать и за терпение оказался вознаграждён.

– Магию можно изучать, бесспорно, во многих местах, – продолжил Верьес через пару минут, – но если дело касается боевой магии, традиции Королевской школы неоспоримы. В данный момент она не только ведущая – можно сказать, это единственная школа, поставляющая боевых магов на службу Огненной девы.

Тенки молчал, слушал.

– На экзамене ты показал определённые способности к боевой магии, – Верьес говорил монотонно, будто нехотя, – и по результатам совещания было решено направить тебя в столицу. Там много специалистов именно в этой области. Они тобой займутся.

Сердце сладко сжималось в предчувствии неизвестного.

– Боевая магия – не так уж и плохо, – проронил маг скорее себе под нос. – Королевские маги хорошо зарабатывают, хоть и часто рискуют жизнью.

Боевая магия – не так уж и плохо?! Много он понимает!

Значит, Тенки отправляется в Огненный город!

В груди билась сумасшедшая жар-птица.

***

– Ну, я пойду спать, – с удовлетворённым вздохом мамаша Вейзерг откинулась от стола. – Вы двое уберите тут всё. Мальчика оставляю на тебя, поняла, Калли?

Калли махнула тяжёлой косой, наскоро заплетённой перед тем, как сели за ужин: мамаша Вейзерг не любила распущенные волосы.

– Поняла я, тётя Галлия, – с едва заметным раздражением ответила девчонка. – Всё сделаем, – и кинула заговорщический взгляд на Тенки – благополучно тем не замеченный.