Артем Михалев - Мир, который проснулся.

— Что по метрополитену?

— Поставлю своих, Сердюковцы бойню устроят, огнестрел в подземке — это не выход.

— Глушилки? — Вместо ответа Граф достал из кармана простое серебряное колечко с белым камешком.

— Образец ушел в серию. Но срабатывает максимум три раза, емкость маленькая. Добежать до патруля хватит, а там поставят временную блокировку и скажут куда обращаться. Пункты раздачи будут по всей Москве. Но колец мало, сколько успеем — столько успеем. Ребята и так почти не спят.

Власов потер глаза, пытаясь собраться с мыслями. В отличие от своих подчиненных, он был простым человеком. Организм сверхов перестраивался, и трех-четырех часов сна им вполне хватало. Выдерживать такой темп генералу становилось все сложней. В прошлом месяце он отпраздновал пятидесятилетие, и возраст давал о себе знать. Держать под контролем всю страну было практически нереально, но он пока справлялся. Знал бы кто, чего это ему стоило.

— Кофе будешь? — Власов вопросительно посмотрел на Графа, тот отрицательно покачал головой.

— Ладно, займись тогда Ящером и ищи второго. Из-под земли мне его достань! Печати нужны, иначе не выстоим.

— Сделаю Владимир Николаевич. Всего доброго.

— Давай. До завтра.

Я проснулся от холода. Тело свернулось калачиком пытаясь согреться.

— Юлька, зараза, опять окно настежь оставила! — Рука начала шарить по постели, пытаясь нащупать одеяло. Есть у меня такая привычка — во сне все на пол сбрасываю. Темно, хоть глаз выколи. Только через несколько секунд до меня дошло, что никакой кровати подо мной нет. Только трава и листья. Понятно, почему мне лежать жестко, и колет со всех сторон. Я резко сел. В памяти медленно всплыли события на полигоне. До того момента как начали стрелять очередями, я помню отчетливо, а потом провал. Ну и методы. Фашисты! Знал бы, никогда не согласился. Воспоминания о боли были очень яркими, хотя тело выглядело неповрежденным. Ни синяков, ни ссадин я не нашел, даже чешуя пропала.

Я чувствовал себя очень странно. Глаза на удивление быстро приноровились к освещению. Хотя ночь была облачная и луна еле пробивалась, видел очень четко и далеко. Оттенки, конечно, изменились, но сами очертания предметов — как на ладони. Поднявшись, сделал пару энергичных махов руками. Кровь побежала быстрее, и тело начало согреваться — это плюс. Но нашелся и минус. Оказалось, я абсолютно голый. Точно помню, в камеру я заходил в штанах, и куда они делись — непонятно. Шут с ними, со штанами, на мне даже трусов не было!

Где я нахожусь и куда идти — неизвестно. Телефона нет. Ни тебе проезжающих машин, ни тебе людей. Вокруг только деревья шумят, других звуков не слышно. Сомневаюсь, что я в городе, местность на городской парк не похожа совершенно.

— Ладно, чего гадать-то. Выберусь из низины и осмотрюсь. — Откровенно говоря, было немного страшно. Не то, чтобы я боялся чего-то конкретного, нет. Просто легкий мандраж. Вот и пытался его разогнать. Человеческий голос действует успокаивающе, даже если он — твой собственный.

Взобравшись на невысокий пригорок, я осмотрелся. За спиной начинался сосновый бор, туда идти явно не стоит. Я — человек городской, к лесу не привык, буду до утра в трех соснах гулять. А вот там, вдалеке, что-то светится, и если обойти лес по кромке, за пару часов выйду к людям. Главное сразу к ним не ломиться. В Москве конечно нравы свободные, только голой задницей светить все равно не хочется. А до города еще добраться надо — огоньков мало, скорей всего там село или дачный поселок.

Размеренно шагая в ту сторону, я прикидывал, что делать дальше. Задача номер раз — раздобыть штаны и телефон. Понятно, что домой звонить нельзя. «Мама, приедь за мной пожалуйста. Я потерялся». Детский сад какой-то. Да и контора эта наверняка телефон слушает, а я еще не решил, что дальше буду делать. С одной стороны, с чешуей они мне помогли, с другой — чем так помогать, лучше бы застрелили. Меньше мучений. Решил позвонить Черному, за ним, конечно, тоже могут присматривать, но других вариантов все равно нет.

Гулять по лесу было очень приятно. Я уже и не помню, когда в последний раз из города выбирался. Воздух чистый, с городским смогом не сравнить. Все равно, что родниковая вода по сравнению с болотом. Дышу взахлеб, нос улавливает мельчайшие запахи. Хотя это, скорей всего, побочный эффект трансформации. Слух, кстати, тоже усилился. По крайней мере, уханье филина слышно от середины леса, я даже расстояние могу прикинуть. Тело обдувает легкий ветерок. Движения разогнали кровь, и сразу стало теплее. Хорошо темень кругом, можно идти не стесняясь. Все равно никто не увидит, даже если я тут не один гуляю. Ощущения великолепные, настроение начало подниматься. Сам не заметил, как перешел на бег. Ноги замелькали набирая скорость. Сначала боялся напороться на сучок, но неприятных ощущений не было. Ступни касались земли мягко и беззвучно, словно на ногах удобная, дорогая обувь. Расстояние до огней стремительно сокращалось, а усталости все не было. Когда начали проступать очертания домов, пришлось сделать усилие чтобы перейти на шаг. Бег доставлял огромное удовольствие. Такое чувство, словно за спиной выросли крылья.

К домам вела грунтовка, возле дороги — указатель с надписью «Коттеджный поселок «Южные Озера», и цифра. До Москвы — шестьдесят километров, могло быть и хуже. Несколько минут, затаившись, наблюдал. Главная улица неплохо освещена, а вот в домах свет не горит. Похоже, все спят. Передвигаться пришлось задними дворами. Заглядывая через забор, искал развешенное белье. Рано или поздно должно повезти, не может быть, чтобы никто одежду не стирал. Больше всего я опасался спугнуть какую-нибудь шавку — перебудят весь поселок. С детства помню: сначала гавкнет одна, потом две, через минуту — уже лает вся деревня вместе с хозяевами.

Джинсы с футболкой нашлись когда я уже начал отчаиваться. И, слава богу, собаки во дворе не было. Сдернув вещи с веревки, быстро натянул на себя. Чуть влажные, зато размер почти подошел. Штанины чуть коротковаты, но я не в том положении, чтобы выбирать. Зато футболка в пору. Уже собирался уходить, когда взгляд зацепился за телефон. Мобильник лежал в кресле на веранде. Это я удачно зашел, если грабить, то до конца. Тем более, что телефон мне не нужен — позвоню и верну. Быстро проскочив через двор, притаился за кустами. Цветы закрыли меня от дороги, но с соседнего двора — все как на ладони. Сердце колотилось как бешеное. Так страшно не было, даже когда в меня на полигоне стреляли. Телефон схватил и бежать. Забор перепрыгнул с разбега, не останавливаясь.

Отбежал, отдышался. Стою, телефон Черного вспоминаю. Домашний номер его родителей помню наизусть, а вот мобильный и новый городской — хоть убей. Никогда номера не запоминал, записал в трубу и забыл. Пришлось звонить родителям. Третий час ночи, ох, сейчас наслушаюсь. Ладно бы еще выходные, как назло — середина недели. Через пару минут в трубке прозвучал мужской голос. Пришлось выслушать эмоциональное приветствие.