Александр Зотов - Еще один Фэнтезийный мир. V2.0

— Нет, — еще более твердо повторил мужчина. — Я хозяин.

— А-а, ну если вы. Простите, если что-то не так. Я на хотел ничего у вас красть. Просто, понимаете, мы несколько дней ничего не ели. И у нас нет денег. По правде говоря, нас ограбили.

Результатом переговоров Холдара стали три тарелки супа неопределенного состава и вкуса. Впрочем, изголодавшимся путешественникам суп показался манной небесной. Несмотря на бесспорно выдающиеся дипломатические способности Холдара, суп и комната на ночь достались ему не за красивые глаза. Оценил же их трактирщик в пару десятков чурбанов, которые к вечеру должны были превратиться в поленницу, аккуратно уложенную в сарае, и кормлении пары свиней, десятка коз и бараномамонтихи с детенышем. Демократическим большинством было решено, что свершить сие чудо способен лишь Шус. К голосованию Шус не был допущен, поскольку, как объяснил Фамбер, во всех цивилизованных странах принимать участие в голосовании можно лишь с 18, а кое-где и с 25 лет. Фамбер же объяснил Шусу резоны решения. По словам учителя, ни у Холдара, ни у Фамбера, нет опыта в подобных делах и они будут только мешать Шусу, бесспорному профессионалу в колке дров и выгуливанию скотины. Шус был вполне согласен с тем, что это — «работа требующая опыта и профессионализма». Так что ему пришлось отправиться на двор, под тень этого подозрительно темного леса, отрабатывать их ночлег, в то время как учитель, до сих пор ничему его не научивший и господин Холдар отправились наверх обживать их комнату.

Покончил с работой Шус только к закату желтого солнца. Проксима же, насколько помнил Шус, именно так назвал красное солнце колдун, сегодня только всходила, собираясь окрасить окрестные поля, деревушку и зловещий лес своим кровавым светом.

Пока Шус работал, в обеденном зале постоялого двора количество посетителей увеличилось до дюжины, что было значительно больше полного безлюдья. Однако, несмотря на это, зал казался практически таким же пустым, как несколько часов назад. Практически все сгрудись в негромко тужащий кокон, прилипший к барной стоке. Как оказалось, в его центре обретался Холдар в обнимку с той самой уже полупустой бутылкой, которую он пытался похитить.

Фамбер же склонился над столом, стоящим в самом дальнем углу, или чем-то, на нем лежащем.

Подойдя ближе, Шус обнаружил, что это карта. Однажды Шус видел такую штуку, когда был на ярмарке в Фалне. В одной из палаток человек, одетый примерно так же, как учитель, только к его мантии были приклеены блестки слюды, а к носу были приделаны стекляшки, из-за которых его глаза казались очень большими, на большой карте, которая, как он объяснил, была изображением мира, за три медяка показывал, где находится Фалн, земли циклопов и говорящих змей, и рассказывал о них.

Карта Фамбера была намного меньше и имела весьма потрепанный вид.

— А-а… вы не говорили, что у вас есть карта… учитель, — нарушил молчание Шус, постояв немного за спиной Фамбера.

— Она не моя. Трактирщика, — не отрывая взора от карты, бросил Фамбер.

— Вы что-то ищете?

— Пытаюсь понять, где мы, — не отрывая взгляда от карты, растягивая слова ответил Фамбер.

— Это так сложно? — продолжал расспросы Шус, с интересом вглядываясь в линию треугольников, должно быть обозначающую его родные горы.

— Дело в том, что эта карта — старая и явно с кучей ошибок, не говоря уже о том, я не знаком с этими местами. Если верить хозяину, то если пересечь Кнарл и ехать по дороге, то через день езды мы доберемся до тракта. Правда Холдар говорит, что чем дальше в степь, тем он хуже и в какой-то крепости на границе с халифатом он заканчивается.

Фамбер еще что-то говорил, но внимание Шуса отвлекла компания, столпившаяся вокруг Холдар. Насколько мог расслышать Шус, Холдар рассказывал селянам ту самую историю о короле, которую Шус несколько дней назад слышал от него. Похоже, Холдар как раз покончил с ней.

Раздался глухой стук деревянных кружек, сталкивающихся друг с другом и невнятные тосты. Одни из слушателей, явно наиграно глубоко вздохнул и шепотом, раскатившимся на пол зала сказал:

— Эх. Нам бы этого короля! Он бы наверняка мигом со всем разобрался.

— А в у вас какие-то проблемы… с бан-бан-дитами? — слегка заплетающимся языком спросил Холдар.

— Да нет, какие проблемы. Никаких проблем! — в один голос отвечали крестьяне.

— Тогда зачем вы рот Эву затыкаете баранкой? — задал совершенно логичный вопрос рассказчик, в то время как пара дюжих мужиков запихивала в рот третьему, не менее дюжему, булку гигантских размеров, непонятно почему принятую Холдаром за безобидную баранку.

Устыженные, они перестали убивать соседа. В зале повисла тишина. При желании можно было расслышать скрип бумаги, приминаемой пальцем Фамбера. По крайней мере Шусу, по прежнему стоявшему над учителем, он был слышен. Наконец, один из селян заговорил:

— Не в обиду тебе будет сказано, господин, но ты человек пришлый, хоть и хорошей, а с делами своими мы как-нибудь сами управимся.

— Да как из глотки твоей паршивой ты слова такие, похабные выдавил-то? — внезапно поднялся двухметровый бугай, судя по кожаному фартуку, мускулистым рукам и угольному пятну на щеке — местный кузнец. — Да я… да мы… Да он мне как брат родной, после всего, что было здесь.

С последним словом он хлопнул Холдара по спине, чуть не сбив его со стула.

Никто с кузнецом спорить не стал. Вместо этого зловещая тишина снова повисла в зале.

— Ладно, тогда путь Сэллес рассказывает, — произнес кто-то.

Его подержал недружный хор. Как оказалось Сэллес и был хозяином постоялого двора.

Сэллес, к которому теперь было привлечено внимание всех присутствующих, за исключением Фамбера, по прежнему не обращающего внимания на окружающих, заблудившись в дебрях древней карты, молча налил себе полную кружку чего-то явно крепкого и только после того, как сделал неплохой глоток, начал свой рассказ:

— Нет, господин, если бы проблемы наши были в бандитах, мы были бы только рады, а так… — он безнадежно махнул рукой.

А началось все уже…Шесть лет назад. Тебя ведь удивило, что в постоялом дворе под такой вывеской заправляет старик? Ну так вот Люснар — это не имя какой-нибудь богини или принцессы из сказки. Она была моей дочерью. Постоялый двор-то я поставил, когда она была совсем маленькой. В те времена дорога здесь шла.

Так вот. Случилось это в первые дни зимы. Снег тогда вовсю валил. Уже вечерело. Как всегда я был здесь. Занимался обычными делами. Хоть я уже и начал беспокоиться за дочурку, бывшую единственной моей радостью после смерти жены. И тут, когда уже стемнело, она ввалилась в зал и не одна! За ноги она тащила какого-то незнакомца. Дочь сказала, что она нашла его на дороге, на краю деревни, уже порядком засыпанного снегом. Уж лучше бы он там и остался.