Пирс Энтони - Расколотая бесконечность

— Пожалуйста… — взмолилась Шина, совсем как настоящая женщина. В ней было запрограммировано и сострадание.

— А вы дадите мне клятву, что информация, которую вы мне сообщили, правдива? — спросил Стайл. — Тогда я приму вашу клятву с условием, что это не причинит вреда людям.

— От имени самостоятельных машин я клянусь.

Стайл знал, что машины могут говорить не правду. Как это сделала Шина.

Но люди тоже могут врать. Чтобы заставить машину лгать, необходимо было вложить в нее очень сложную программу, а кому это нужно? Они находились в равных условиях. Как опытный игрок, Стайл умел быстро принимать решения.

— В этом случае я клянусь, что не предам интересы самостоятельных машин, если они действительно будут повиноваться и служить людям, пока их тайна не станет известна.

— Ты умный человек, — сказала машина.

— Но небольшой, — ответил Стайл.

— Это юмор?

— Нечто в этом роде. Меня волнует мой рост.

— А нас, машин, волнует вопрос нашего выживания. Ты считаешь это тоже смешным?

— Нет.

Шина облегченно вздохнула. Для машины у нее были настолько человеческие реакции, что Стайл снова удивился. Разумная, самостоятельная машина, запрограммированная на эмоции, она почти ничем не отличалась от настоящей женщины. Общение с ним еще больше очеловечило ее. Скоро самостоятельные машины осознают, что между ними и живыми людьми почти нет никакой разницы. Конвергентная эволюция?

Но что за сила выступила в его пользу? Стайл не знал. Он ощущал себя так, будто участвует в Игре, сущность которой ему до конца не понятна.

Придется искать ответ на этот вопрос в будущем. Ему еще предстояло выяснить, кто послал ему робота и кто повредил его колени.

Техдва, машина, находящаяся рядом с ними, что-то подсоединила к видеоэкрану.

— Теперь он напрямую соединен с твоим домашним аппаратом. Тот, с кем ты будешь разговаривать, будет находиться в полной уверенности, что ты в своей квартире.

— Прекрасно, — ответил Стайл. Он сам удивлялся тому, как быстро договорился с машинами. Он дал им клятву и не собирался ее нарушать. Стайл всегда держал свое слово. Он боялся, что машинам не понравится формулировка его клятвы. Но они, как оказалось, согласились на такой компромисс.

Экран ожил.

— Отвечай, — сказала машина. — Это твой видеофон.

Подойдя к аппарату, Стайл нажал на клавишу приема. Теперь звонящий мог видеть лишь лицо Стайла на затемненном фоне. Многие люди не желали показывать свою квартиру. Это разрешалось даже рабам, поэтому затемнение не могло вызвать никаких подозрений.

На экране появилось лицо хозяина Стайла. В глубине виднелся роскошный ковер ручной работы с изображенными на нем сатирами и пышногрудыми нимфами.

— Стайл, почему ты отказался от операции?

— Сэр, — удивленно сказал Стайл, — извините, что я повредил больничное имущество…

— В больнице ничего не случилось, никаких повреждений нет, — заявил Гражданин, взглянув Стайлу в глаза.

Стайл понял, что никому не было выгодно делать этот инцидент достоянием общественности. Больнице не хотелось признавать, что двое рабов смогли скрыться от одного врача и четырех андроидов, а Гражданин избегал любых скандалов. Это означало в свою очередь, что Стайлу не грозили никакие неприятности. Никто не пожаловался на него.

— Сэр, я опасался, что операция небезопасна для меня, — сказал Стайл.

Он не собирался скрывать правду от Гражданина. Но и не собирался рассказывать, что произошло в больнице.

— Этого опасалась твоя любовница, — поправил его Гражданин. — Я провел расследование. В больнице тебе ничего не угрожает. Твоя жизнь вне опасности. Теперь ты согласен на операцию?

Одно слово, и Стайл снова сможет занять свое привилегированное положение.

— Нет, сэр, — ответил Стайл, сам удивляясь своей смелости. — Боюсь, что если я снова начну участвовать в скачках, то подвергну свою жизнь смертельной опасности.

— Тогда ты уволен, — ровным голосом сказал Гражданин. На его лице, прежде чем оно исчезло с экрана, не было ни сожаления, ни злобы. Стайл перестал существовать для него.

— Прости, — сказала Шина, подойдя к Стайлу. — Я могу защитить тебя физически, но…

Стайл поцеловал ее, хотя перед его глазами все еще стояла картина, когда она снимала свою грудь. И хотя она нравилась Стайлу, она была всего лишь машиной, собранной из неорганических элементов. Ему стало стыдно за такие мысли, но ничего не мог поделать с собой.

Ему в голову пришла еще одна тревожная мысль.

— А Боевой Топор? Кто теперь станет ездить на нем? Никто не сможет справиться…

— Его передадут на конный завод, — ответила Шина. — Думаю, что он не станет сопротивляться.

Экран снова ожил. Стайл нажал на клавишу приема. На этот раз поступил звонок, защищенный от перехвата, — на экране мелькали световые пятна и слышался посторонний шум. Но по иронии судьбы машины все же смогли перехватить этот звонок без ведома звонящего.

Это был другой Гражданин. Светлый костюм и шляпа, но лицо размыто, а голос искажен.

— Как мне стало известно, Стайл, ты сейчас без работы.

Как быстро об этом все узнали!

— Да, сэр, — подтвердил Стайл. — Меня можно нанять на любую работу, не связанную со скачками.

— Я предлагаю тебе возможность пересадить твой мозг в тело андроида, которое ты выберешь сам. Он будет как две капли воды похож на оригинал, только со здоровыми коленями. Ты сможешь возобновить участие в скачках. У меня прекрасные лошади…

— Вы хотите превратить меня в киборга? — спросил Стайл. — Человеческий мозг в синтетическом теле? Андроидам запрещено участвовать в состязаниях. — К тому же это вызвало у Стайла отвращение.

— Никто об этом не узнает, — быстро сказал Гражданин. — Настоящий мозг и тело, идентичное оригиналу. Никаких поводов для подозрений.

Никто об этом не узнает — кроме всего сообщества самостоятельных машин, которые слушали их разговор. И к тому же Стайлу придется лгать.

Впрочем, ему тоже лгали: если существовала возможность поместить человеческий мозг в тело андроида, почему же Граждане не пользовались этим, чтобы получить бессмертие! Очевидно, синтетическое тело андроида не может вечно сохранять живой мозг. Постепенно мозг истощится, превратив человека в бездумное существо. Стайл не собирался принимать подобное предложение.

— Сэр, меня только что уволили за то, что я отказался оперировать свои колени. Что заставляет вас думать, что я доверю хирургу свою голову?

Это граничило с наглостью, но Гражданин не обратил на эти слова никакого внимания. Его обуревала алчность!

— Просто тебе надоело служить у скаредного Гражданина. Зачем тебе оперировать только колени, когда тебе полностью могут обновить тело?