Анна Клименко - Кубок лунника

– Да что это с вами? – граф Рутто продолжал озадаченно рассматривать ее, – я вынужден признать, что некоторые… дела… заставили меня отсутствовать некоторое время. Но меня не было два часа, госпожа Вейн. Что произошло с вами? Здесь, в самом безопасном месте моего замка?

Ведьма облизнула губы, пытаясь собраться с мыслями. Что делать? Бежать, пока цела?..

– Зачем вы меня заперли? – с трудом выталкивая каждое слово, прошептала она.

– Так было нужно для вашего же блага . Я не обязан отчитываться, госпожа Вейн. Я здесь хозяин. И не моя вина, что вы возомнили себе йоргг знает что.

– Я думала… – Малика поняла, что дрожит как осиновый лист, – я думала, что… вы меня решили уморить… а тело…

Альвен Рутто пожал плечами.

– В любом случае, я бы не стал вас морить голодом и жаждой, госпожа Вейн. Лунники милосерднее людей, и вас бы ждала быстрая и легкая смерть. Я бы свернул вам шею – и все.

Он вздохнул и сел на край кровати, подвинул к Малике поднос.

– Простите меня, госпожа Вейн. Я не думал, что два часа в темной комнате вас… гхм… выведут из состояния душевного равновесия. Позвольте, я налью вам бокал хорошего вина и угощу прекрасным бифштексом с грибами.

– Зачем вы меня заперли, граф? – упрямо повторила Малика, – что такого вы скрываете?

– Это вас не касается, госпожа Вейн, – лунник невозмутимо наполнил бокал золотистым вином и подал его ей, – выпейте, оно придаст вам сил и сгладит воспоминания о тех неприятных ощущениях, которые вы испытали.

Манжет сорочки сдвинулся, и Малика увидела на гладкой бледной коже багровеющий след от чьих-то зубов. Причем зубов человеческих.

– Что с вашей рукой?

Он вздрогнул и поспешно оттянул рукав вниз.

– Как я уже сказал, это вас не касается.

Ведьма взяла бокал.

– Надеюсь, вы, граф, составите мне компанию?

– Полагаете, что я вас собираюсь отравить? – в уголках губ появились горькие морщинки, – не нужно так думать, госпожа Вейн. Я просто хочу, чтобы вы набрались сил и сделали то, что собирались. Вы ведь планировали заняться чем-то интересным в моей спальне?

Малика едва не поперхнулась. Точно! Два с небольшим часа назад она была твердо уверена в том, что будет спасать лунного лорда от невидимого врага. Но теперь… Какой был в этом смысл? Похоже, Альвен Рутто прекрасно обойдется и без магии. Или… все же – стоит попробовать?

– Я хотела оградить вас от призрака Хаора, – смущенно буркнула ведьма, – если он, конечно, не выдумка. Призраки особенно сильны ночью… Граф, а вы точно не помните, кто вас проткнул кинжалом?

Она очень внимательно наблюдала за лунником. Но нет. Ничто не дрогнуло на его лице, ничто не всколыхнулось в золотых глазах.

– Понятия не имею, кто бы это мог быть, – сокрушенно изрек лунник, – кажется, я читал. А потом вдруг обнаружил себя на полу, и вы держали в руках мою голову.

Малика пригубила вино. Безусловно, Альвен Рутто отменно владел собой – и при этом вдохновенно лгал. В конце концов, кто-то укусил его за руку, пока она, Малика, сидела взаперти. Ну, что ж…

Вино проложило теплую дорожку к желудку. Граф, отставив свой бокал, снял крышку с тарелки: там, попирая ломтики жареных опят, возвышался огромных размеров бифштекс.

– Вы так любезны, – вырвалось у Малики, – я немного приду в себя, и займусь подготовкой защитного круга. Ведь еще не поздно?

Лунник неспешно потягивал вино, и выражение его глаз чуточку потеплело.

– Сейчас восемь часов вечера, госпожа Вейн. Вы еще все успеете.

– Почему вы позволили мне остаться? – она прищурилась на лунного лорда, – боитесь, что рано или поздно Хаор вас прикончит?

Это была наживка, по большому счету глупость – но в душе Малики порхала легкой бабочкой надежда на то, что граф возьмет – да проговорится. О том, кто ему воткнул в спину кинжал, о том, кто от души цапнул за запястье, прокусив до крови…

Альвен Рутто продолжал смаковать собственное вино, и добродушно ответил:

– Я подумал, что Хаор в любом случае заслуживает покоя, уважаемая госпожа Вейн. Пусть… отправляется туда, где ему самое место.

– Значит, поначалу вы так не думали?

– Поначалу я думал, что Ирисовые пустоши обойдутся без ваших услуг.

«Ну что ж», – Малика положила в рот кусочек бифштекса. Готовили его со знанием дела, всего в меру – соль, специи, выдержано в маринаде. Неужели граф снизошел до занятий кулинарией? Хм. Если он и правда слуг распустил, то… – «Поглядим, что здесь к чему».

Она уже и сама не знала, чего ей хочется больше: выдворить призрака Хаора – или разобраться в хитросплетениях дел человеческих?

…Спустя час ведьма уже плела защитный купол.

Мысленный приказ, жест, слово. Ты не видишь, но чувствуешь, как из тканого полотна Этернии выдергиваются одна за другой бесцветные ниточки, липкие и тягучие, словно паутина, как ложатся они спиралью вокруг тебя, виток за витком. И так до самого верха, когда диаметр витка сходится в точку.

– Уфф.

Малика Вейн отерла пот со лба. Это не передать словами, да и не поймет простой смертный – но широкая кровать лунного лорда оказалась под призрачным куполом, который ведьма ощущала как продолжение себя самой, а пресловутый Хаор должен был воспринять как неодолимую преграду.

– И что? – граф недоуменно повертел головой. Его желтые глазищи светились в полумраке, отражая скудный свет свечи.

– До утра – ничего, – Малика пожала плечами. Затем, чуточку подумав, устроилась поудобнее: подогнула ноги, а под локоть сунула подушку. Лунный лорд уже давно расположился с комфортом, нагромоздив с десяток подушек одна на другую и соорудив себе нечто вроде кресла.

– То есть, я не могу выйти за пределы этой комнаты? – уточнил он.

– Можете. Но разрушите поставленную защиту.

Ей показалось, что лунник усмехнулся. Но в следующее мгновение лицо его было абсолютно серьезным – вот и поди пойми их, детей луны. Все равно что пытаться схватить блик света на водяной зыби.

– Луна взошла, – вдруг произнес граф. Взглянул на Малику выразительно, – вы не боитесь? Один на один с чудовищем?

– Я попытаюсь вас развлечь, граф.

Черные гладкие брови приподнялись.

– И каким же образом?

– Вы будете мне рассказывать о том, кто такой Хаор. Мне жутко любопытно, почему одно только его имя заставляет дрожать честных этернийцев.

Граф Рутто зябко обхватил себя руками за плечи, покачал головой.

– К чему ворошить прошлое, госпожа Вейн?

– К тому, чтобы упокоить ваше привидение, граф, – тоном, не терпящим возражений, отрубила Малика, – рассказывайте. У нас впереди целая ночь.

Он вздохнул с выражением притворной обреченности и пробурчал:

– Все равно, что на исповеди в храме Всеблагого.