Айя Субботина - Красный туман (СИ)

   Хронист покачал головой.

   -- Шианара просила меня... подправить то, что скажут Тайновидящие, если им будет угодно сказать.

   Подправить? Имаскару начали надоедать недомолвки, хотя он начинал понимать, куда клонит хронист.

   -- Ты должен понять, господин, что Даната очень печется о благе Арны. Шианара чтить твое горе, но считает, что оно не должно стать зерном, что пустит ростки новой войны.

   -- Она просила тебя солгать на Едином союзе?

   Подбородок старика кивнул, а щеки, подпрыгнув, поддакнули.

   "Интересно, что ты затеваешь, Даната? - мысленно обратился к правительнице Имаскар. - Хочешь выставить дураком меня или в самом деле заботишься об общем благе?"

   -- Почему же ты ослушался ее и рассказал мне?

   -- У меня всего одна душа, а жизнь катиться к закату. Мне и так есть за что повиниться перед Скорбной.

   -- В таком случае для тебя же лучше смотреть в оба глаза и слушать в два уха, - Имаскар постарался, чтобы слова прозвучали устрашающе.

   Хронист опасливо посмотрел на него, но закивал, соглашаясь.

   Туман висел между монолитами словно паутина. Со стороны он выглядел плотным и тяжелым от влаги, но стоило Имаскару шагнуть в облако, как кожу обдало жаром. Может это и не туман вовсе? Архат отринул все разумные объяснения: в месте, где властвуют духи, может происходить все, что угодно.

   Он сделал почти десяток шагов, но туман так и остался плотным. Лицо горело, словно его окунали в огонь, глаза слезились, а во рту появился вкус ржавчины. С чего бы это? Когда Имаскару начало чудиться, что все то время он ходит по кругу, откуда-то из-за правого плеча послышался голос:

   -- Зачем ты пришел? - шептал говорящий. Голос выдал в нем старика.

   Архат встрепенулся, но вовремя взял себя в руки и вспомнил о хронисте. Оглянулся, нашел его взглядом - все это время старик трусил за ним, беззвучно охая и густо потея. Хронист трясся, страх скомкал его рот, но не было похоже, чтобы старик помышлял о бегстве.

   Имаскар оставил его своим демонам и повернулся на голос. Никого не видно, только туман. И все же, присутствие кого-то, веющего мертвецким холодом в этом облаке жара ощущалось каждым кусочком кожи.

   -- Я хотел просить помощи Тайновидящих.

   -- Они тебя не звали, - сердито выплюнул голос, теперь откуда-то слева.

   -- Правительница Арны, Хозяйка Золотой короны, Даната, дала мне разрешений говорить вами.

   -- Разрешение тебе, но не приказ нам. Убирайся, пока мы не разгневались.

   -- Я не уйду, пока не произнесу вопрос, с которым пришел, и не услышу на него ответ, - стоял на своем Имаскар и шагнул на голос.

   Ему навстречу, словно бы разорвав полотно тумана, выступил мальчик лет десяти-двенадцати, с бритой головой и вырезанным на лбу символом бессмертия. Рана выглядела еще свежей, как будто шрам нанесли всего несколько дней назад. Верхние веки глаз Тайновидящего были пришиты к нижним, а губы - друг к другу, кожаным шнурком шириною в мизинец. Мальчик не мог говорить, не мог видеть, с кем говорит, да и голос принадлежал не ему.

   -- Твоя настойчивость похвальна, - произнес Тайновидящий и повернулся, чтобы уйти.

   Архат не останавливал его. Слепых невозможно переубедить и сила в разговоре с ними не поможет. Через несколько мгновений туман проглотил его. Имаскар оглянулся проверить, рядом ли хронист, но не нашел старика на прежнем месте. Час от часу не легче. Если дуралей испугался и сбежал, одним Создателям известно, как далеко нелегкая унесла его от убежища. А если с хронистом что-то случиться, Даната сделает виноватым его, Имаскара. Учитывая миссию, с которой правительница послала старика, обвинения будут особенно суровы.

   -- Хронист! - позвал Имаскар. Ответа не последовало и архат позвал снова.

   Справа раздался невнятный шум, Имаскар обернулся, но наткнулся лишь на туман. Что делать теперь? Идти дальше или стоять на месте? Или поискать старика? Дьяволы бы все побрали, он пришел в убежище Тайновидящих не для того, чтобы гоняться за испуганной свиньей!

   Имаскар успел сделать несколько шагов, прежде чем молочная дымка перед ним расступилась и из нее появилась еще одна фигура. На этот раз старуха, нагая и простоволосая. Она была так стара, что складки дряблой кожи обвисли по телу, скрывая все срамные места, словно неопрятная сорочка. Ее глаза и рот так же были сшиты, но голос, которым она "говорила", Имаскар слышал отчетливо.

   -- Он не может быть здесь с сердцем без вопроса, - ответила она. - Туман станет для него бесконечным, пока мы будет говорить с тобой. Пророчество, попавшее в чужие уши, может принести много бед.

   Архат облегченно вздохнул. Даната обманом хотела завладеть тем, что предназначено ему, но в убежище Тайновидящих она не всесильна. Пусть толстяк послушает голос тумана, пока он будет слушать призраков.

   -- Ты пришел с черным сердцем, - заговорил третий голос.

   Имаскар начал привыкать к тому, что они меняются чаще, чем любовь молодой девушки. И даже не повернулся посмотреть, с кем говорит на этот раз.

   -- Я хочу узнать, кто пришел в мой дом с подлым кинжалом - произнес Имаскар, - хочу, чтобы духи показали мне сторону, в которой искать предателя. Чтобы упокоилась кровь моих родичей, чтобы были отомщены те, чьи имена навеки сотрутся из памяти моего Дома.

   -- Ты хочешь знать больше, чем имеешь право услышать, - молодым голосом произнесла старуха.

   -- Я должен знать...

   -- Ты должен помнить о смирении, - напомнил третий голос. Имаскар так и не смог определить, детский он или взрослый, женский или мужской. Но из трех последний был самым сварливым.

   -- Мои родичи погибли, - сказал Имаскар, но покорность получилась хромой, - мой дом уничтожен, из моего сердца вырвали тех, кого я любил, убили ту, что воспитала меня.

   Ворчливый захохотал. Имаскар повернулся, но в который раз собеседником ему был один туман. Одновременно с этим к руке архата прикоснулось что-то холодное, липкое, как трясина. Имаскар вздрогнул, опустил взгляд - и увидел девочку, такую крошечную, будто ее умертвили еще до того, как она научилась говорить.

   Имаскар сглотнул. Пришлось напомнить себе, что она - не просто убитое дитя, она - избранная серафимами, а, значит, тело ее было мертво еще в момент рождения, даже если прожило сто лет после.

   -- Слушай, - произнесла она мужским, охрипшим до шепота голоса.

   Имаскар присел на корточки и вдруг почувствовал себя карликом хотя она по-прежнему была много ниже его. От девочки шел удушливый запах ритуальных благовоний, сильнее, чем от других Тайновидящих. Должно быть, ее умертвили совсем недавно. Она склонила голову, так низко, что ухо прижалось к плечу. Из уголков ее зашитого рта потекли струйки зеленой жижи.