Терри Гудкайнд - Восьмое правило волшебника, или Голая империя

Рассвет, некоторое время назад наполненный леденящими кровь криками черных птиц, внезапно стал почти беззвучен. Только стоны утихомиривающегося ветра нарушали тишину. Черные перья носились по ветру, медленно плыли в открытом пространстве на фоне желто-оранжевого неба.

В это мгновение солнце вышло из-за горизонта, вытянув длинные тени по пустоши.

Дженнсен прижала к груди одного из слабых белых близнецов. Бетти, жалобно блея, встала на задние ноги. Она не обращала внимания на кровь, бегущую из раны на боку, и пыталась разбудить маленького козленка, навеки затихшего на руках у Дженнсен. Девушка наклонилась к другому близнецу, растянувшемуся на земле, и положила своего безжизненного питомца рядом с ним. Коза тут же начала облизывать окровавленный трупик малыша. Дженнсен крепко обняла Бетти за шею и попыталась оттащить козу подальше. Бетти уперлась копытами, не в силах смириться с фактом смерти, не желая покидать раненых детей. Девушка не могла сделать больше, чем просто шептать подруге на ухо нежные, утешающие слова, заглушая их слезами.

Когда она встала, не в силах отвести Бетти от ее мертвых отпрысков, Ричард обнял сестру, как будто укрывая в объятьях, он мог спасти ее от горя утраты.

— Почему птицы нападают так внезапно?

— Не знаю, — ответил Ричард. — Ведь ты не видела ничего, кроме птиц?

Дженнсен прислонилась к брату и закрыла лицо руками, стараясь удержаться от рыданий.

— Я видела только птиц, — всхлипнула она, вытирая щеку краем рукава.

— А фигуру, очерченную дующим песком? — спросила Кэлен, нежно погладив Дженнсен по плечу.

— Фигура? — Широко распахнутыми глазами девушка смотрела то на Кэлен, то на Ричарда — О чем вы говорите?

— Это было похоже на человеческую фигуру, — Кэлен изобразила руками очертания в воздухе. — На силуэт человека в плаще с капюшоном.

— Я не видела ничего, кроме черных птиц и облаков песка.

— И ты не видела, что песок летит не сам по себе, а вокруг чего-то? — недоверчиво спросил Ричард — Ты и вправду не видела фигуры, очерченной песком?

Дженнсен уверенно помотала головой и снова вернулась к Бетти.

— Если фигура создана магией, она не может ее видеть, но почему она не смогла увидеть форму песка? — доверительно произнесла Кэлен, обращаясь к Ричарду.

— Для нее в этом не было магии.

— Но песок-то был.

— На картине есть цвета, но слепой не видит не только их, но и очертания, нанесенные кистью, которую художник обмакнул в краску, — он удивленно покачал головой, наблюдая за сестрой. — Если человек не может ощущать магию, взаимодействующую с какими-либо вещами, мы на самом деле не знаем, насколько эти вещи на него влияют. Может быть, уму Дженнсен просто не удается узнать образ, вызванный магией, и он принимает его за потоки песка. А может быть и по-другому. Ведь этот образ создан магией. Вдруг только мы можем видеть те частицы песка, что прямо соприкасаются с волшебной силой? А она видит все песчинки вместе, и потому образ, подчиненный магии, потерян для ее взгляда. Но может существовать и третье объяснение. Если здесь есть что-то вроде границ, когда два мира существуют в одном месте и в одно время, то Дженнсен и мы можем смотреть на одни и те же вещи и видеть их разными глазами — глядя на них сквозь разные миры.

Соглашаясь с мужем, Кэлен кивнула.

Ричард встал на колено рядом с Дженнсен, чтобы проверить глубокую рану, идущую через жесткую бурую шерсть козы.

— Лучше будет это зашить, — сказал он Дженнсен. — Ранение не смертельно, но требует внимания.

Дженнсен зашмыгала носом, когда Ричард встал рядом:

— Это была магия — то, что ты видел?

Ричард в последний раз бросил взгляд на то место пустоши, где в вихрях песка перед ним предстала фигура, казалось, принадлежащая иному миру:

— Нечто дьявольское.

Неподалеку от них Расти вскидывала головой и жалобно ржала, сочувствуя безутешной Бетти. Когда Том горестно положил руку на плечо Дженнсен, она схватила ее как источник силы и прижала к своей щеке.

Дженнсен наконец остановилась и посмотрела на горизонт.

— По крайней мере, мы освободились от пяти птиц, — прикрывая глаза от летящего песка сказала она печально.

— Ненадолго, — произнес Ричард.

Головная боль ударила снова с такой силой, что он чуть было не упал. Лорд Рал встретил ее, как старого доброго врага. Он знал, как овладеть ею и подчинить ее себе. Этим он и занялся. Впереди ждали еще большие трудности.

Глава 7

После полудня, когда они шли по опаленной жарой пустыне, Кэлен заметила, что Ричард внимательно разглядывает собственную тень, падающую ему под ноги.

— Что такое? — спросила она. — В чем дело?

Он показал на тень.

— Птицы. Десять или двенадцать. Они незаметно следуют за нами, прячась за солнцем.

— Прячутся за солнцем?

— Да. Они летят высоко прямо над нами, так, чтобы их тени падали на нас. Если мы посмотрим на небо, мы их не увидим, ведь нам придется смотреть прямо на солнце.

Кэлен, прикрывая рукой глаза, посмотрела вверх, но ослепляющее светило мешало увидеть то, о чем говорил муж. Она взглянула на Ричарда, который все так же пристально вглядывался в растрескавшуюся почву. Он снова указал на тень.

— Посмотри внимательно на поверхность земли вокруг своей тени. Видишь, как пляшут ее очертания. Это они.

Кэлен подумала бы, что Ричард ее разыгрывает, если бы речь не шла о птицах. А они по-прежнему оставались серьезной угрозой. Кэлен тщательно изучала землю вокруг их крупных теней, пытаясь разглядеть рядом с ними еще какие-то тени, и наконец поняла, что Ричард имеет в виду. На таком расстоянии тени птиц казались всего лишь легкой игрой света.

Кэлен посмотрела на повозку. Том правил, рядом с ним сидел Фридрих. Лошадей Кэлен и Ричарда привязали к повозке, чтобы они отдохнули.

Дженнсен была тиха и печальна. Она сидела в повозке на одеялах и гладила страдающую Бетти. Раньше Кэлен не думала, что эта коза может молчать больше, чем минуту или две в день. Рана на боку была не такой уж тяжелой; Бетти страдала от другой, более сильной боли, поразившей ее в самое сердце. Но в конце концов, у бедной козочки осталась Дженнсен, которая утешает ее.

Кэлен знала, что полжизни Дженнсен провела с Бетти. Девочке и матери приходилось все время переезжать с места на место, скрываться, убегая от Даркена Рала, держаться подальше от людей, чтобы их не выдали безжалостному преследователю. Так что у Дженнсен просто не было случая завести друзей. Но каждый ребенок нуждается в друге, и мать подарила ей козочку. Она была постоянно озабочена мыслью о том, как уберечь Дженнсен от лап чудовища, а ребятишки всегда так общительны, что могли проговориться и открыть врагу их тайну. Так что коза была лучшей, кого она могла предложить в подружки дочке.