Сергей Раткевич - Тень шпаги

— Не отказался, а не смог, — поправил Карвен. — Это при мне было. Я слышал. Этот гад требовал больше, чем у трактирщика было, и не согласился подождать.

— Тем более, — кивнул воин. — Так вот, трактирщик сказал, где живет этот маг — вымогатель, и дал его приметы.

— Понятно, — кивнул хозяин постоялого двора. — Этот, который у нас живет, — точно маг. Если это и впрямь он… то он сейчас должен быть у себя. Как с утра позавтракал, так по каким — то своим делам и уехал, на обед и ужин не явился. Приехал, когда мы уж ворота запирать собирались, от ужина отказался, сказал, что хочет немедля лечь и чтоб его не беспокоили. Ну, не хочет человек есть — его дело, я и сам спать пошел. Кто ж мог знать…

— Примерно так я и думал, — кивнул воин. — У слабого мига такое заклятие должно отнимать кучу сил, а он ведь не просто натравил этих разбойников, он еще и управлять ими пытался. Их смерть не могла не отразиться на его самочувствии.

— А у меня — то он никого не околдует? — забеспокоился хозяин постоялого двора.

— Очень надеюсь, что нет, — ответил воин. — Я сперва думал тихонько вывести всех ваших постояльцев, от греха подальше, куда — нибудь на улицу, но двадцать с лишком человек тихо не выведешь. Что ж, попытаемся застать его врасплох.

Свеча восходила вверх по лестнице. Свечу нес хозяин постоялого двора, уважаемый Онкет. А вслед за ним, в темноте, шествовали возмездие и смерть с обнаженной шпагой в руках. Карвен с молотом замыкал шествие.

— Здесь… — одними губами произнес хозяин постоялого двора, глазами указывая на красивую резную дверь.

— Свечу, — шепотом откликнулся воин, протягивая руку.

Свеча перекочевала к нему.

— Так, — шепнул он, обращаясь к Карвену, — я первый. Ты — за мной.

Он решительно навалился на дверь. Она подалась неожиданно легко, похоже, была не заперта. Впрочем, окно тоже было открыто, и ветер шевелил занавеси. В комнате никого не было.

— Почуял… — процедил воин.

— Сбежал? — недоуменно выпалил хозяин постоялого двора. — Но… куда? И собаки не лаяли…

На добротном дубовом столе трепетал под ветром огарок свечи. И что — то лежало. Хозяин подошел к столу и…

— Смотрите! — воскликнул он. — Смотрите, уважаемый Верген! Он оставил письмо.

— Письмо? — Воин вгляделся в приколотый к столу ножом листок.

— И деньги, — с удивлением добавил Карвен. — Много. Этот маг, видать, так перепугался, что…

— Нет. — В голосе воина вдруг прорезалось нечто жуткое. — Он не испугался. Ты в письмо загляни.

— Разве можно читать чужие письма?! — обиженно вскинулся седьмой сын кузнеца.

— Оно не чужое, — зло усмехнулся воин. — Нам с тобой адресовано.

— «Милостивые государи… Ввиду вашего несомненного превосходства… уступаю вам… уступаю вам эти края и оставляю… оставляю небольшой гостинец, как это меж добрыми людьми… делается», — запинаясь, прочитал Карвен. — Это он нам?

— Нам, — кивнул воин. — Это он зря. Я этой мрази его поганые деньги в глотку забью!

Через распахнутое окно долетело заливистое ржание, а потом грохнул пистолетный выстрел.

— Проклятье! — взвыл воин. Взмахом руки погасил обе свечи и сиганул в окно. Карвену пришлось последовать за ним. «Хорошо, хоть не слишком высоко!» — думал он, торопясь за мелькавшей в темноте фигурой своего спутника. «И зачем я в это ввязался?» — поспешала следующая мысль, но он продолжал бежать.

Воин отыскался неподалеку от коновязи. Он внимательно оглядывал своего коня. Рядом на земле сидел скрюченный от боли слуга, взявший на себя заботу о коне. Возле него валялись два пистолета.

— Да что ж это такое? — ныл и причитал он. — Да что ж это деется, а? Да как же это вышло?

— Что именно вышло? Отвечай! — грозно потребовал от него воин.

— Постоялец наш… маг который… шасть сюда! Отвяжи мне, говорит, крайнего! Я ему — да то ж чужой! А сам смекаю — надо ж караул кричать! Да только что — то не кричится мне — как рот открыл, так и забыл, зачем открывал — то. А он мне — отвязывай! И как — то так глянул, что у меня вдруг в голове все — все смешалось… иду, отвязываю… понимаю, что делаю что — то не то, а что — в толк не возьму. Подвожу ему коня, а он мне пистолеты сует. На каком коне приехали те двое, что за мной охотятся? — говорит. Я ему — на этом вот. А он тогда — я отъеду, подождешь минут пять и застрелишь ихнего коня, говорит. Я ему — да вы с ума спрыгнули? А он мне — застрелишь, и все! А когда они на выстрел прибегут, застрелишь того человека, который со шпагой. Сунул пистолеты, вскочил в седло, и поминай как звали. Только к воротам подъехал, как они сами собой раз — и открылись! А у меня в голове совсем плохо сделалось. Чужого коня кому отдать — грех, но чтобы застрелить… коня ли, человека ли… А я пошел. Встал поближе, стрелять — то не умею… стал целить… а он меня копытом по руке! Пуля — в небо, конечно, а рука… может, что и сломана. От души, окаянный, врезал. Но я на него не в обиде. Потому как от такой боли у меня сразу все на места в голове встало. В вас я уж и не думал стрелять, господа. Вы уж простите, что я эдак… не в своей воле был.

— Нет на тебе вины, — сказал воин, быстро ощупывая его руку. — Так. Перелома тоже нет. Ушиб сильный. Пройдет. Иди быстренько проверь, что с вашими собаками. Почему ни одна не лает?

— Сейчас, — кивнул слуга, подымаясь на ноги. — Сейчас схожу…

Обратно он вернулся довольно быстро.

— Спят! — потрясение объявил он. — Все как одна дрыхнут.

— Ясно, — сказал воин. — Не так уж он и слаб, этот мерзавец. А страх даже откровенных негодяев делает сильнее. А теперь ответь, на руке мага, когда он к тебе подошел, был перстень с черным камнем — или нет?

— Был, — кивнул слуга. — Здоровенный такой. Сразу в глаза бросился, хоть и темно. А только он своей чернотой, как бы сказать, светится. Как маленькое черное солнышко горит.

— А раньше ты на нем что — либо подобное видел?

— Нет, ни разу.

— Вот и ответ, — себе под нос пробормотал воин. — Перстень, видимо, увеличивает его силу. Просто так он его не носит. Только тогда, когда понадобится. Что ж… В город его по ночному времени не пустят, да там и на королевского мага натолкнуться можно, а если убираться прочь, не проезжая вновь мимо трактира бедняги Дэриса, где наверняка уже кишит стража… тогда дорога только одна, и особенно далеко он по ней не уедет.

— Сбежал, окаянный?! — Хозяин постоялого двора задыхался от быстрого бега.

— Сбежал, — кивнул воин. — Но мы его сейчас нагоним, уважаемый Онкет. Вы не одолжите моему спутнику коня порезвей?

— Берите, уважаемый Верген, — ответил хозяин постоялого двора. — Какие вопросы!