Олаф Бьорн Локнит - Талисман всадника

– Сочинение Тот-Амона, сына Мин-Кау из Птейона, – даже не повернувшись в мою сторону, проговорила Зенобия, постучав пальцами по страницам фолианта. – Граф, ты случайно не знаешь, что такое «нумерология»? Никак не могу понять толком!

– Э-э… Нумерология – это наука о магических и пророческих свойствах чисел, – ошеломленно сказал я. Ничего себе! Оказывается Дженна интересуется трактатами небезызвестного стигийца, прославленного не только в качестве первейшего колдуна Черного Круга, но и составителя весьма привлекательных рукописных трудов по истории и магии. Мало того, Дженна умеет читать! Хотя не стоит удивляться: она все-таки дочь купца, а образование в семействах торговцев ставится на второе место после врожденной деловой хватки. Без знания надлежащих наук ты никогда не обойдешь соперников и не заработаешь свое золото! – Однако если ты хочешь узнать побольше о нумерологии, стоило бы почитать не сочинения Тот-Амона, а книги кхитайских мудрецов, наиболее искушенных в тайнах чисел. Возьми хотя бы Ди Жэнь-Цзе из Пайкина…

– Благодарю за совет, – Зенобия быстро захлопнула книгу, встала с ковра, подошла ко мне и совершенно не девичьим жестом подала руку для пожатия. – Присаживайся, Маэль. Вина? Аргосского, коринфского, пуантенского?

– Мне больше нравится «Лоза Либнума», – поддел я Дженну, упомянув самое дорогое и редкое на Закате вино со знаменитых Либнумских холмов Шема. Даже во дворце Конана, беззаветно приверженного лучшим образцам винодельческого искусства Полуденного Побережья, «Лоза Либнума» полагалась неслыханно щедрым угощением и нектаром, достойным богов.

– Возьми на столе, – Дженна непринужденно кивнула в сторону огромного четвероногого сооружения из сосновых досок. Я подошел, обнаружил на столешнице кувшин с печатью в виде шестилучевой звезды, в центре которой находился силуэт верблюда, и понял, что колкость не удалась. Зато можно на славу угоститься.

– Здесь можно говорить свободно, – как бы невзначай сообщила Дженна. – Никто не подслушает. Во-первых, на страже стоят мои люди… Точнее, нелюди. Во-вторых, это самое удаленное крыло дворца. Я всегда любила независимость.

– Нелюди? – я плеснул вина в серебряный кубок и продегустировал. Ничего не скажешь, подлинный «Либнум»! С ума сойти! Быть фавориткой принца Тараска не так уж плохо… – Эта такая особая шутка обитателей Пограничья, которую аквилонцы не понимают?

– Еще как понимают, – отмахнулась Зенобия. – Между прочим, Конан Канах, твой король – большой приятель нашего короля. Эрхарда Оборотня. Понятно?

– А ты сама не оборотень? – поинтересовался я, наблюдая, как Зенобия наливает в свой кубок какую-то жуткую настойку. Судя по запаху, ежевичную.

– Не повезло, – совершенно серьезно ответила госпожа фаворитка. – Я, к сожалению, самый настоящий доподлинный человек. Ладно, оставим споры о преимуществах двух противоположных рас. Надеюсь, ты сообразил, что я позвала тебя не случайно?

– Конечно, сообразил. И что?

– А вот что, – Зенобия указала мне на длинную лавку, застеленную медвежьей шкурой. – Насколько мне известно, тебя прислал в Бельверус король Аквилонии? Да? И пожалуйста, не делай такие невинные глаза! Я, как ты мог заметить, отнюдь не круглая дура. Кроме того, детство и юность я провела в Пограничье и отлично знаю, в каких отношениях находились Конан и герцог Мораддин.

– Не понимаю, как можно увязать вместе твою молодость, короля Аквилонии и покойного герцога, – брякнул я. – При чем здесь Пограничье?

– Человеческие судьбы, долгие тонкие нити, свитые Норнами, переплетаются очень причудливо, – с задумчивым видом изрекла Зенобия и села рядом со мной. – В моей полуночной стране слова «богатый купец» почти равнозначны слову «герцог». Ты слышал о моем отце? Он ведает торговой управой Пограничья, близок к королю Эрхарду и наслышан о некоторых страничках прошлого аквилонского государя. Я же внимала рассказам отца со всем тщанием… Я знаю, что Конан и глава Вертрауэна познакомились давным-давно, лет двадцать назад или даже больше того. И, конечно же, такой человек, как Конан, не мог оставить в беде старинного друга.

– Какие же из всего этого выводы? – поинтересовался я.

– Никаких, – Зенобия развела руками. – Здесь настолько тесно сплелись высокая политика, в которой я ничего не понимаю, чьи-то интриги и колдовство, что распутать этот клубок не сумел даже хитроумный Мораддин. За что и поплатился жизнью.

– Колдовство? – ахнул я. – Какое колдовство?

– Обычное. Разве ты никогда не сталкивался с магией?

– А ты, видимо, сталкивалась настолько часто, что хорошо разбираешься в волшебном искусстве?

– Да не сказала бы… Мои телохранители-оборотни заставили меня насторожиться. Племя Карающей Длани чувствует магию гораздо острее людей. Так вот, парни утверждают, что в Бельверусе появилось нечто… нечто чужое. И это чужое – действует.

– И в чем это выражается? – спросил я. – Каково действие?

– Отец приставил ко мне четверых охранников, – глядя на огонь камина, сказала Зенобия. – Трое оборотней, один человек. Тарк, дальний родственник Эрхарда, уехал еще зимой. Обратно в Пограничье. Отговорился тем, что в Немедии ему плохо. Хотя за последние четыре года я не слышала от него никаких жалоб. Остальные начали болеть, примерно с начала зимы. Чем дальше, тем хуже. А позапрошлой ночью умер Гупта – мой самый верный страж. Я достаточно хорошо знакома с Племенем Карающей Длани – оборотни гораздо крепче людей. Так просто они не умирают. В Бельверусе, как мне кажется, на них начала действовать та самая чужая магия, появившаяся в городе, едва выпал снег… И я сама начинаю бояться.

– Мне, конечно, интересно слушать рассказ о твоих страхах, – довольно жестко заметил я, – но почему бы не перейти к делу? Что ты хочешь мне сказать? И почему? Почему не пожаловаться принцу Тараску или канцлеру? При чем здесь дворянин из Аквилонии, пусть он даже и является доверенным лицом короля?

– Вот ты, значит, как… – сощурила глаза Дженна. – На все эти вопросы я не отвечу. Отчасти потому, что не хочу, отчасти потому, что не могу. А Тараск… Молодой принц рвется к власти. Он привел в город много верных людей и я почти уверена, что гибель семьи старого Нимеда – на его совести. Мне на это плевать, Немедия для меня чужая страна. Однако я не могу спокойно наблюдать, как в политику вмешивается чуждая людям сила, равно опасная и для того, кто ее использует, и для его противников.

– Я подозревал, что за недавним фальшивым мятежом стоит Тараск, – Зенобия, собственно говоря, ничего нового не поведала. И в то же время я в очередной раз слышу о некоем чужеродном колдовстве. Райан предупреждал, теперь Зенобия туда же… И дочь герцога Мораддина упоминала о некоем «красном сиянии». – Скажи, в свите Тараска есть маг?