Александра Лисина - Пламя для дракона (СИ)

Сколько я так простояла, зачарованно рассматривая гигантского зверя, трудно сказать. Драконов я, конечно, не люблю, но мастерство неведомого скульптора вызывало оторопь - какой-то умелец сумел прорисовать каждую чешуйку на могучем теле, каждую складочку на крыльях и каждый шип на длиннющем, свернутом в кольцо хвосте. Стоя рядом, мне никак не удавалось избавиться от ощущения, что дракон вот-вот оживет. Жутковатое чувство, если честно. Пугающее. И оттого очень мне не понравившееся. Наверное, только этим и можно было объяснить тот факт, что, очнувшись от навеянного неизвестным гением оцепенения, я сжала зубы и, пригнувшись, упрямо двинулась вперед.

Метель, как назло, взвыла пуще и заметно усилилась, будто всерьез намеревалась мне помешать. Да и гуляющий под курткой холодок начал неприятно пощипывать кожу, словно советуя остановиться. Но я не любила бояться. И отступать тоже не привыкла, поэтому упорно шла вперед, желая во что бы то ни стало развеять посетившее меня неприятное чувство.

И, надо сказать, упорствовала я не зря - стоило только добраться до статуи, и метель, как по волшебству, угасла. Не прошла совсем, конечно, но теперь порывы холодного ветра до меня почти не долетали. Его невидимые плети перестали больно стегать по щекам. А драконий бок, вопреки ожиданиям, оказался не ледяным и даже не колючим, несмотря на все свои шипы и кажущуюся шершавой каменную чешую.

На пробу я даже перчатку рискнула снять и коснуться ладонью ближайшей чешуйки - она оказалась неожиданно теплой, гладкой и приятной на ощупь. На ней совсем не оседал снег, ее не коснулась наледь, которой на самой площадке было вдосталь, ее даже время почти не затронуло - вон, ни одного скола не видать, ни щербинки, ни выемки. Признаться, я слышала раньше о живых скульптурах, но никогда не думала, что мне когда-нибудь доведется такую увидеть. А вот поди же ты... чего только в мире не бывает?

Я не пожалела времени, чтобы обойти статую кругом и убедиться, что она вся такая. Заодно выяснила, что безопасная зона простиралась всего на три шага от каменного чуда. Дальше - все, стена, настоящий заслон из ветра и мокрого снега. А ближе к краю площадки ветер усиливался настолько, что мог легко подхватить взрослого человека и играючи вышвырнуть за парапет, благо обледеневшие камни на площадке этому способствовали.

Самое уютное место у дракона оказалось под крыльями - туда вообще никакая непогода не доставала. Пол под ними оказался сухим и таким же теплым, как статуя. Вокруг - ни пылинки, хотя скульптуре наверняка было немало лет. Ни лужицы. А нижний краешек правого крыла, к тому же, еще и загибался немного внутрь. Таким образом, что при желании на него можно было спокойно присесть и откинуться на каменную перепонку, наслаждаясь бушующей за невидимой границей бурей и чувствуя себя при этом в полной безопасности. А уж какой с крыши открывался вид на закаты...

Выбираясь из-под крыла, я про себя твердо решила, что обязательно вернусь сюда вечером. А то, может, и поутру пораньше встану. Кто хотя бы раз побывал в горах на рассвете, меня поймет - это трудно описать словами. Драконы там... не драконы... добрые или злые... но я себе никогда не прощу, если упущу такую возможность. Главное, чтобы проход в стене после моей выходки не закрылся насовсем. И чтобы преподаватели о нем не прознали - вряд ли им понравится, что одна из учениц путешествует по крыше в неурочное время.

Больше ничего интересного на площадке не нашлось, да и подмораживать стало совсем уж крепко. Так что, обойдя свою находку до конца, я поспешила юркнуть в приветливо зияющий ход и, шмыгая носом, отправилась обратно в комнату, прикидывая про себя, чем еще заняться до вечера. Общаться с соседями запрещают, есть не дают, спать еще рано, а других ходов по пути не обнаружилось...

Впрочем, занятие для меня все же нашлось. И, как водится, совершенно случайно - просто, устав маяться от безделья, я в конце концов уселась за пустой письменный стол, потеребила поднадоевший браслет и, ни на что особо не надеясь, вздохнула:

- Книжку бы сюда... хоть какую-то... про драконов, к примеру?

И была щедро вознаграждена за свою догадку - у стола чуть ножки не подломились, когда на него из пустоты рухнула тяжелая кипа книг, едва не погребя под собой и меня. Под потолок взвилось густое облако пыли. Жалобно скрипнула прогнувшаяся столешница. А я, проморгавшись и прокашлявшись, в радостном изумлении окинула свалившееся с неба сокровище, а потом прочитала надписи на ближайших корешках, довольно потерла руки и, уже понимая, как будет строиться наше обучение, потребовала:

- А теперь пусть останутся только книги с реальными фактами об этих крылатых монстрах...

***

Надо ли говорить, что из-за стола я выползла далеко за полночь - уставшая, с покрасневшими глазами, дикой головной болью и вдобавок с почти онемевшей от постоянного давления браслета рукой. Видимо, в Школе строго относились к режиму, и за несоблюдение правил нерадивым ученикам вроде меня полагалось наказание. Но мне и трещащей по швам головы вполне бы хватило - разбирать причудливые закорючки, которые только при постоянной концентрации начинали складываться в нормальные буквы, оказалось невероятно тяжело. Я весь вечер промучилась, но с горем пополам одолела лишь треть первой книги. А толковой информации добыла и вовсе с ноготок.

Словом, спать я ложилась злая и разочарованная донельзя. А встала и вовсе разбитая, будто на мне всю ночь воду возили. Потому что, как оказалось, кошмары не собирались покидать меня даже на Атолле, и проклятый ящер опять всю ночь сидел напротив, нервируя мой и без того издерганный разум. В итоге, выспаться мне так и не удалось. Но, что самое мерзкое, я опять умудрилась замерзнуть - поутру пришлось разгибаться со скрипом, проклиная здешние сквозняки и свои вчерашние подвиги, из-за которых у меня, похоже, начиналась простуда.

Книги, кстати, к утру бесследно исчезли, оставив после себя лишь безупречно чистый стол и неизменную стопку такой же чистой бумаги. Но быстротечный эксперимент, проведенный тут же, в ночной сорочке и с вынужденным приплясыванием на холодном полу, наглядно доказал, что это - временное явление. И при желании я в любой момент могу вернуть пропавшую литературу.

Убедившись, что информация мне по-прежнему доступна, я юркнула в горячий душ, где, наконец-то, согрелась, встряхнулась, затем с ворчанием натянула на себя дурацкую форму и, проглотив безвкусный завтрак, поплелась на урок. Но и там меня ждало сплошное разочарование, потому что вместо вчерашнего мастера Дабоша нас уже поджидал другой тип. Гораздо более серьезный. Который при виде меня (да, я снова явилась на последних мгновениях истекающего, судя по судорожно сжавшемуся браслету, срока) очень нехорошо сощурил глаза и процедил: