Юлия Новикова - Безмолвный рассвет

Карлос с отчаянием снес со своего пути антикварное кресло, словно то вовсе ничего не весило. Оно с невероятной скоростью и грохотом ударилось о стену, и разлетелось на куски. Это на какую-то долю секунды привело его в чувство. Карлос посмотрел на куски дерева и ужаснулся той силе, которая была в его теле. Вот так на месте этого предмета мог оказаться кто угодно, даже… Джейн.

Дверь в его комнату открылась и еще раньше, чем он увидел вошедшего, Карлос учуял запах Кэтрин. За пятьдесят лет, что они провели вместе, он стал привычен и вампир его практически не ощущал. Было время, когда он с нетерпением ждал ее прихода, но сейчас ее появление скорее тяготило его. Вспоминая, чем они занимались, Карлос не смог сдержаться, чтобы не содрогнуться. Кровавые пиршества и оргии. Они занимались любовью и вкушали кровь смертных, словно смакуя дорогое вино. На их совести не один десяток загубленных душ.

Но теперь все в прошлом. Он все последние десятилетия пытается искупить вину. Вампир помнил каждую свою жертву. Тогда он не придавал значения их крикам и мольбам, но уже давно его мучают кошмары. Он снова и снова сталкивается с загубленными им людьми. Они являются ему такими же, как были в день, когда встретились со своей смертью — с Карлосом.

Кэтрин прошла в глубину помещения и стала рядом с вампиром. Она была слишком близко, но Карлос не отступил, не ушел в сторону. Он не боялся искушения — она уже давно ему безразлична. Карлос ждал, что сделает Кэтрин. Словно прочитав его мысли, она мягко и уступчиво улыбнулась:

— Карлос, ты сам не свой в последнее время. Мне очень жаль тебя. Я вижу, что ты мучаешься. Может, доверишься мне? Мы же так долго вместе — я твой друг. Позволь мне взять часть твоей боли.

В голосе Кэтрин звучало сочувствие. Карлос поверил ей, но что он мог сказать в ответ? Он понимал, что ранит ее чувства и что она все еще надеется на их воссоединение. Только дать ей желаемое он не мог.

— Кэтрин, — ответил Карлос, — ты мне не сможешь помочь. Ты даже не знаешь, о чем говоришь.

— Знаю, — перебила его вампирша. — Ты страдаешь из-за той смертной, что была в клубе, и которую чуть не укусил Джаред. Я знаю, что она тебе не безразлична. Расскажи мне.

Карлос на секунду задумался. Он не ожидал, что Кэтрин так спокойно признает, что не она занимает его мысли. Он все еще колебался, но Кэтрин взяла его за руку, и в этом жесте было больше дружеского сочувствия, чем страсти. Он решился.

— Да, Кэтрин. Она мне нравится. Я думаю о ней. Впервые в жизни мне хочется быть с женщиной каждую минуту, оберегать от внешнего мира, любить ее. Но я не могу. Ты сама знаешь, что не могу. Она недосягаема для меня, и я опасен для нее. Ее мир такой яркий и солнечный, а мой мрачный и темный. Она купается в лучах солнца, а я скитаюсь во тьме. Она — день, а я — ночь. Как же нам быть?

Кэтрин смотрела в глаза своего возлюбленного и понимала, что все гораздо сложнее, чем она думала в начале. Она лишь ответила:

— Карлос, ты сам все понимаешь. Вы действительно абсолютно противоположны друг другу. Она — смертна. Ты не сможешь ее защитить от всего мира. Рано или поздно она умрет. От старости (здесь Кэтрин специально сделала акцент) или от несчастного случая. А у тебя впереди вечность. Все промелькнет как миг. Тебе больно, я понимаю. Но для ее блага тебе следует держаться подальше. Или…

Кэтрин замолчала. Она знала, что именно сказать Карлосу, но предпочла сделать эффектную паузу. Теперь она получит все или ничего. Зная, как он сентиментален, она сделала ставку на самопожертвование и продолжила.

— Или ты сделаешь ее такой же. У нее не будет пульса, ее сердце остановится, и она станет одной из нас — холодной, мертвой и жаждущей крови. Вы вдвоем будете бродить в ночи.

Кэтрин замолчала в ожидании реакции Карлоса. Карлос тут же возмущенно ответил.

— Это невозможно, Кэтрин. Я не могу обречь ее на это. Ты прекрасно знаешь, что я бы отдал все на свете, чтобы все изменить. Я устал от постоянной жажды крови, устал от изнурительной борьбы с искушением. Это раздирает меня изнутри. Я не могу поступить так с ней. Даже ценой нашего соединения. Даже если она сама захочет, что маловероятно, я не сделаю этого. Вообще не представляю, что случится, если она узнает правду. Тем более такую.

Карлос в отчаянии опустился в кресло и закрыл глаза. В который раз он пожалел, что у вампиров нет слез. Кэтрин наблюдала за ним, не двигаясь с места. Она вдруг поняла, что он сам подсказал, как ей вернуть его и выбросить мысли о ненавистной смертной.

"Если его привлекает именно ее смертность, то он ни за что не решится сделать ее вампиром, проведя процесс Высвобождения. Он объявил ее Неприкасаемой, значит просто так от нее не избавиться. Но можно сделать так, чтобы она сама от него отказалась. Что она сделает, если вдруг узнает правду? Есть вероятность, что примет его таким. А если узнает, каким он был раньше? Что она скажет на то, что он был самым жестоким вампиром и уничтожил не одну сотню людишек? Сомневаюсь, что это украсит его репутацию в ее глазах. Так или иначе — это козырь. Если она снова объявится, нужно будет вовремя его использовать".

Кэтрин решила действовать хитростью. Она поняла, что должна войти к Карлосу в доверие, забыть на время о своей любви к нему и стать хорошим другом. А когда придет время, она его утешит и приласкает.

"Всему свое время, Кэтрин", — подумала она, а вслух сказала:

— Карлос, постарайся пока быть в стороне. Может решение придет само. Если ты объявишься, то рано или поздно нужно будет раскрыть ей всю правду. Она должна будет принять тебя таким, какой ты есть со всеми твоими грехами, пороками и искушениями. Возможно, ты сможешь ради ее блага забыть ее. Решать тебе. Но если ты не хочешь, чтобы она стала вампиром, а в виде смертной ей опасно находиться рядом с нами, не лучше ли оставить все как есть?

Кэтрин все еще надеялась, что сможет надавить на невидимые струнки души Карлоса. Ее расчет был прост. Если он оставит девушку, то не нужно будет придумывать коварный план ее устранения. В противном случае, он обречет ее и Кэтрин сделает все, чтобы она возненавидела Карлоса. Так будет больнее для Карлоса, но это в его же интересах. Тут и подоспеет верная и преданная Кэтрин.

— Может ты и права. По крайней мере, я попробую. Но как же я обеспечу ей безопасность? Я не смогу спокойно жить, зная, что ей что-то угрожает.

Кэтрин ликовала. Она поспешила ответить:

— Не волнуйся, Карлос. Ты объявил ее Неприкасаемой. Со стороны вампиров угроза автоматически отпадает. Никто не пойдет против Повелителя, а об остальном не беспокойся. Я хочу тебе помочь и доказать, что ты мне дорог. Ради тебя я лично прослежу, чтобы она оставалась в безопасности. Кто-нибудь постоянно будет за ней присматривать. Обещаю.