Александр Ковальков - Дикий Ученик

Вышел из целебного транса только через час, жуткий голод сразу напомнил о себе. Да, вместе с вредными, вышли и нужные мне вещества. Надо больше уделять внимание своему организму и учиться более точно отделять и распределять всё то, что переносит моя кровь. Хорошо бы ещё перейти с управления на клеточном уровне до уровня химических соединений, тогда точно никакой гадостью не отравлюсь.

— Кронк — гаркнул над ухом мой знакомый малыш.

Испугал, зараза, но напомнил о том, что выведенное из организма в кишечник, требуется окончательно убрать из него. Малыш, не дождавшись от меня желания играть, убежал, а я, сорвав несколько листиков, пристроился за камешком.

Справившись со своими делами, я, не особо скрываясь, пошёл вдоль берега прочь от тёплой компании. Взрослые особи и так подозрительно на меня смотрят. Не успел я пройти и ста метров, как меня догнал малыш и попытался потянуть назад. Я считал поверхностные образы, которые промелькали у него в голове, оказывается дальше ему нельзя убегать от взрослых, а он ещё не наигрался.

«Мне надо идти, я больше не могу с тобой играть» — попытался я передать ему свои мысли.

Кажется, он сумел их воспринять, и его мордочка приобрела грустное выражение, но он не перестал тянуть меня назад.

Я заметил, направляющуюся в нашу сторону взрослую самку, от которой явственно исходило недовольство.

«Вон и твоя мама уже беспокоится, иди к ней» — попытался я как можно более ласково сказать зверьку. Меня охватило беспокойство и постепенно оно перерастало в предчувствие опасности. Если малыш не уйдёт, я попаду на обед их стае.

Мощный ментальный удар проломил несколько моих щитов разума и завяз в оставшейся защите, но выведя меня из строя на пару секунд. Я спешно восстановил и усилил защиту и принялся искать противника, нанёсшего свой удар. Мелькнувшую мысль о том, что напала мамаша, я отмёл, только бросив взгляд на малыша: он стоял с совершенно стеклянными глазами, а на краешке рта начала собираться и капать слюна.

Острые когти вонзились сзади в моё плечо, и рванули вниз, раздирая мышцы до локтя, а чьи-то челюсти смыкаются на голове малыша. Действуя на рефлексах, отпрыгнул в сторону и нанёс самый мощный ментальный удар, который смог, в атаковавшую меня полутораметровую ящерицу. Она успела полоснуть меня когтями ещё и по бедру, но моя атака немного ошеломила её и она решила пообедать более доступной добычей. Острые когти на мощных передних лапах начали раздирать тельце моего маленького знакомого, а челюсти отрывать и проглатывать куски парующего мяса.

— Кррр-ооооооо-ннк! — Раздался мощнейший рёв и в бок ящерицы прилетел камень, размером с голову быка, отбрасывая её в сторону от жертвы.

Ящерица не успела подняться, как на её голову со всей дури опустили камень ещё больших размеров. Хруст ломаемого черепа, разлетающиеся брызги остатков мозгов и несколько секунд агонии.

Мать зверёнка, а это была именно она, трижды подняла всеми четырьмя лапами камень и опустила на тело врага, превращая его в фарш. Наконец, удовлетворившись результатом, она с жалобным воем, полным горя, медленно подошла к тельцу сына и принялась качать его, словно убаюкивая.

Я старательно останавливал хлещущую из меня кровь, попутно пытаясь срастить мышцы. Слинять незаметно не получилось, а теперь это и невозможно, прибежавшая на драку стая не давала сделать мне и шагу. Странно, что меня ещё не разорвали на части. Они явно не вегетарианцы, вон уже и самый крупный самец стаи (наверняка вожак), буквально вывернул ящерицу наизнанку и пожирает её, изредка бросая куски сородичам.

Мощный удар по голове, заставил меня пролететь несколько метров, прямо под ноги безутешной матери малыша. Мягкий звук приближающихся шагов и ещё один удар в голову. Меркнущее сознание успело отметить сдвоенный рёв, и я погрузился в беспамятство.

«Хоть не почувствую как меня раздирают на части» — только и успела промелькнуть мысль угасающего сознания.

Я беззвучно соскользнул с ветки дерева и исчез в высокой траве. Ни единый шорох не выдал моего присутствия. Используя все навыки я старался слиться с лесным фоном, даже аура была полностью заглушена, а, вместо родной, на показ выставлена аура, присущая растениям. Пол года у меня ушло на нарабатывание необходимых умений по сокрытию ауры, изменению химического состава пота (сейчас от меня исходил запах обожравшегося кузнечика), бесшумному передвижению, а главное, я научился терпению.

Пять минут ушло на то, чтобы убедиться: никто из членов стаи Кронков меня не заметил. Метрах в тридцати виднелась могучая спина вожака. Он по праву являлся вожаком стаи и был самым могучим бойцом и умелым охотником. Подкрасться к нему незаметным практически невозможно, но именно это мне и предстоит совершить. Чёрт бы побрал эти дикие законы полуразумных Кронков — детёныш считается взрослым, только если сумел застать врасплох вожака. Без сдачи экзамена на взрослость мне не удасться покинуть стаю, многочисленные попытки побега были пресечены в зародыше, а когда меня ловили… Пятая точка от таких воспоминаний немилосердно заныла.

Так, можно потихоньку продвигаться. Чуть позади вожака, двумя метрами левее, располагается валун, за которым я смогу спрятаться и подготовиться к внезапному прыжку на его спину. Удастся — и я свободен!

Потихоньку, буквально по миллиметру протискиваясь сквозь траву (не дай боги пошевелю больше, чем ветер), я вспоминал как докатился до такой жизни.

Очнулся с ощущением, будто по мне проехался грузовик, а сейчас меня несут на носилках. Я был нежно прижат нижними руками, уткнувшись лицом в грудь той самки, которая потеряла своего детёныша. Вокруг нас собралась вся стая и самый крупный самец, громогласными «Кронк» и жестами, пытался убедить самку отдать меня. Та ни в какую не хотела отдавать мою тушку и постоянно пятилась от громилы, отсюда и ощущение, что меня несут.

Я постарался не выдавать себя и продолжал притворяться бессознательным, внутренне подготовившись к рывку и спешно инспектируя и леча повреждения организма. Лёгкое сотрясение было устранено в рекордные сроки, рука всё ещё отказывалась повиноваться, но на ногу уже можно опираться без особых опасений.

Спор зверей окончился временной победой самки и она, отойдя на безопасное расстояние от своих сородичей, начала нежно тормошить меня, явно пытаясь привести в чувство. Пришлось «очнуться».

Самка восприняла моё пробуждение с радостью. Тут же я был аккуратно водружён на землю и отпущен. Она подбежала к валяющемуся трухлявому стволу дерева и начала копаться в нём, вытаскивая из него личинок, постоянно косясь на меня: не сбежал ли. Попытку смыться я решил отложить на потом, стая следила за каждым моим движением.