Алексей Замковой - Унесенные магией

— Щиты выше, свинорылы! — надрывался здоровяк. — Клони, чтоб тебе до конца дней одних коров драть, в ногу шагай! Левой, копыто тебе в пасть!..

Пятеро наемников, как я понял — тоже новобранцы, выстроившись линией, шагают в клубах пыли из одного конца пятачка в другой. Разглядеть их подробно практически невозможно. Единственное, что хорошо видно, — это то, что оголенные до пояса тела бедолаг уже практически черны от пропитанной потом пыли. Линию щитов я назвал «линией» только из вежливости. На самом деле то один, то другой из новобранцев или выбивался немного вперед, или чуть отставал. Видимо, из-за этого Ламил так зверствовал.

— Хэй, Ламил! — Несмотря на фингал, голос Крина звучал весело. — Я тебе новых людей привел!

Здоровяк отвлекся от пятерых истязаемых и подошел к нам. Новобранцы сразу же остановились и, не теряя ни мгновения нежданно свалившегося на них отдыха, попадали кто где стоял. Ламил, подходя к нам, только скривился, заметив краем глаза такое безобразие. Он остановился перед нами, хлопнул по плечу Лосика и Крина, а потом уставился на нас оценивающим взглядом. Мы с Червем и Черным в ответ уставились на него. Борьба взглядов продолжалась несколько мгновений.

— На хрена мне эти дохляки? — Судя по вопросу, который задал Ламил, результаты нашей оценки были неутешительны.

— Седой их принял, — заступился за нас Лосик. — Отойдем в сторонку?

Ламил и наши сопровождающие отошли на десяток шагов, и принялись что-то обсуждать. Мы переглянулись. Потом посмотрели на отдыхающую в пыли пятерку.

— И все это за два сребреника… — пробормотал Черный.

— Лучше так, чем попасться стражникам, — ответил ему Червь.

Наемники продолжали разговор. Крин ожесточенно жестикулировал, показывая время от времени на нас. Ламил то кивал, то мотал головой. В конце концов они, видимо, договорились. Ударили по рукам, и Лосик с Крином, помахав нам, исчезли среди палаток, а Ламил направился в нашу сторону.

— В строй! — буркнул он, указав рукой на других солдат десятка, и тут же гаркнул на них: — Вы, мать вашу, какого там расселись? Становись!

Солдаты неохотно подняли щиты и с видимым усилием поднялись сами. Мы встали рядом.

— С сегодняшнего дня у нас в десятке трое новеньких. — Ламил прохаживался перед строем. — Для них и для тех тупых баранов, которые, может быть, успели позабыть, — меня звать Ламил. Я — ваш десятник и обращаться ко мне не иначе как «господин десятник»!

Мы водили глазами за расхаживающим десятником. Туда-сюда, туда… Вот он остановился перед нами и гаркнул:

— Как звать?

— Меня? — пролепетал Черный.

— Молин! — одновременно с Черным ответил Червь.

— Если у тебя вместо башки хотя бы гномья задница, — Ламил подошел к Черному вплотную, — то ты должен вспомнить, что я менее мгновения назад назвал себя.

— Чер… — Червь вовремя ткнул Черного в бок, и тот успел исправиться: — Баин!

— Алин! — тут же представился я, не дожидаясь повышения внимания Ламила к моей персоне.

— Алин… Баин… — пробормотал Ламил, отойдя на пару шагов, и вдруг резко указал на Червя. — Ты — червь!

Мы все втроем чуть не сели. В глазах каждого из нашей троицы, наверное, вспыхнул один и тот же вопрос: откуда он знает? Видимо, наши ошарашенные лица произвели на Ламила благоприятное впечатление. Такой реакции он и добивался. Расплывшись в улыбке, десятник перевел указующий палец на Черного, который стоял рядом с Червем:

— И ты — червь! — Потом указал на меня: — И ты — тоже червь! А знаете…

Договорить десятник не успел. Он стоял и, выпучив глаза, смотрел, как трое его новобранцев валяются на земле и держатся за животы. Мы хохотали. Как только сказанное Ламилом и вообще весь смысл произошедшего дошел до нашего разума сквозь пелену первоначального удивления, последняя капля упала на весы к остальным событиям сегодняшнего дня. Форменная истерика. Драка в таверне, убийство стражника, бегство из города, вступление в наемную роту — все это вылетало вместе с гоготом из наших глоток и брызгало слезами из наших глаз. Когда я снова смог видеть, первым, на что упал мой взгляд, было красное лицо Ламила и его ошарашенные глаза. Думаю, за всю свою жизнь он не видел такой реакции на «вступительное слово» для новобранцев. Я снова закатался по земле.

— Мне еще психов долбаных не хватало… — пробормотал Ламил и заорал во всю мощь легких: — А ну, встать!

Все еще посмеиваясь, мы кое-как поднялись с земли и снова встали в строй. Остальные солдаты десятка поглядывали на нас не менее ошарашенно, чем сам десятник. Не знаю как у Червя и Черного, но у меня настроение заметно поднялось. Мир уже не казался таким мрачным.

— Раз вам, собачьи дети, так весело, то давайте-ка посмотрим, на что вы способны. — Десятник говорит спокойно, но в его голосе ощущается рык. — Лосик говорил, что вы драться умеете?

— Приходилось. — Червь, который успокоился раньше остальных, ответил просто и без хвастовства.

— Оружием каким владеете? — кивнув, спросил Ламил.

— В основном голыми руками дрались… господин десятник, — снова ответил Червь и, пожав плечами, добавил: — Иногда приходилось пользоваться ножом…

— Поня-я-я-ятно… — протянул десятник, как-то странно глянув на нас. — В трущобах выросли?

Мы молча кивнули — сначала Червь, а после, с некоторой задержкой, и мы с Черным.

— Ты! — Ламил указал на Червя. — Выйди-ка, проверим, на что годишься!

Червь, не глядя по сторонам, вышел из строя и остановился рядом с десятником. Только повел, разминаясь, плечами.

— Из оружия что-то возьмешь? — спросил Ламил.

Червь покачал головой.

— Ну и ладно… — Десятник резко, без предупреждения попытался подбить ногу Червя, но тот отскочил в сторону.

Ха! На кого он рассчитывал такой трюк? Хотел сбить с ног неожиданной атакой и прочитать над поверженным Червем лекцию о том, что «всегда надо быть наготове…» и прочую чушь? Он же сам только что высказал догадку, что мы выросли в трущобах. А там не приняты всякие поклоны, приветствия и прочие расшаркивания перед дракой. И те, кто не хочет получить заточку в спину или быть проданным в рабство, осознают необходимость постоянно быть начеку еще в глубоком детстве.

Отскочив, Червь тут же сам бросился в атаку. Пытаться измотать такого здоровяка, как Ламил, бессмысленно — рано или поздно пропустишь удар, который, скорее всего, окажется последним. Очень уж неравен вес. Червь, пользуясь своей большей подвижностью, попытался зайти за спину Ламила, но тот оказался не таким медлительным, как можно было бы подумать, глядя на него. Десятник ловко развернулся в сторону, противоположную движению Червя, и тот чуть сам не наткнулся на его кулак. Червь вынужден был отскочить назад.