Эдуард Катлас - Девятая Крепость

Свита принца начала выкатывать на площадь бочки с вином, столы, сгружать с телег всевозможные угощения.

В разгар шумного пиршества к Грегору, сидевшему во главе огромного стола, подошел придворный маг.

— Впечатляющая речь, ваше высочество. Очень воодушевляющая, великолепный экспромт.

— Да, я ее три дня писал. В отличие от отца, мое ораторское искусство оставляет желать лучшего.

— Судя по сегодняшней речи, кровь его величества в вас сильна.

— Да бросьте вы, учитель. При чем здесь кровь, вы же сами заставляли меня десятки раз переписывать наиболее известные речи моего отца, деда и прадеда, а заодно и запоминать речи послов на торжественных приемах. Только вот послов у нас теперь совсем не осталось. Не с кем практиковаться в пышности слога. Как с магами? — Резко поменял тему принц.

— Лучше чем могло быть, но хуже, чем хотелось бы. Остался только один.

— Кто он?

— Мой ученик, Виктор. Он совсем еще молод, слаб и неопытен. Но может, это ему и поможет.

— Хоть один, значит, не все еще потеряно. Эта идея все равно была самой бредовой из всех за последнее время. Никто никогда не поверит, что маг может участвовать в открытом бою.

— Я тоже пока не могу поверить в это.

Лес Чар

Денис поднял руку, давая знак остановки.

— Расположимся здесь. Отправьте двоих подстрелить что-нибудь свежее на обед. Коней оставьте под седлами — стоянка будет недолгой.

— Да, ваше высочество, — и капитан, руководящий сопровождающими принца двумя десятками легкой кавалерии, начал раздавать приказы.

— Не хотите ли пройтись, размять ноги, ваше преподобие? — прелат монастыря Ка"Руут согласно кивнул:

— Все такие верховая езда не мое любимое занятие, хотя за время, проведенное вместе с вами в седле, ваше высочество, мои навыки наездника существенно улучшились.

— Да уж, этот месяц был не из легких, — Денис шкодливо улыбнулся.

Почти месяц их небольшая партия пробиралась по дорогам вдоль таинственного леса, за это время почти замкнув круг и вернувшись к тому месту где, как надеялся Денис, будут происходить основные события.

— Знаете ли вы, ваше высочество, чем известно место, где мы сейчас находимся? — Не дожидаясь ответа, прелат продолжил, — говорят, что Крухт жил в этих местах еще до того, как стал богом. Но хотя он и был только человеком, его сила уже тогда была велика. Эти земли очень плодородны, крестьяне собирают здесь невиданные урожаи, а в лесах полно дичи. Думаю, что мы сумеем в этом убедиться, когда вернуться наши охотники.

Денис удивленно покачал головой:

— Бог когда-то был человеком. Верится с трудом, что человек может быть настолько силен.

— Это всего лишь сказания, ваше высочество. Их нельзя проверить. Но эти земли действительно очень плодородны.

— Насколько я понимаю, — сменил тему Денис, неторопливо поднимаясь на вершину холма, — сегодня нам предстоит общение с последним бароном?

— Да, ваше высочество. Барон Николас Ворон, вассал герцога Муртана. Ему почти пятьдесят, у него есть сын, который наследует его титул и владения, и две юные дочери. Если принц хочет послушать мой совет, я бы пригляделся к его дочерям, — они очень милые девушки, любая из которых может стать прекрасной женой.

— На текущий момент я меньше всего думаю о женитьбе, ваше преподобие.

Прелат кивнул и продолжил:

— Сам барон будет крепким орешком. Всю свою жизнь он провел рядом с лесом Чар, так что заставить его изменить свое отношение будет очень тяжело. С раннего детства он только и делал, что выжигал окраины леса, нанимал лесорубов и лично охотился на лесной народ.

— Мы везем с собой приказ короля и приказ герцога. Надеюсь, барон покажет не только свое упрямство, но и вассальную преданность. Если мы сумели убедить в необходимости этих мер герцога, то барон вынужден будет подчиниться.

— Я тоже надеюсь на это, ваше высочество.

Они добрались до вершины холма и оглядели окрестности. Граница леса Чар была перед ними. Ее нельзя было не заметить. Деревья были значительно старше и дряхлее любых, виденных Денисом в других частях королевства. Они разрослись, причудливо переплетаясь ветвями и выпирающими из земли корнями, создавая непреодолимый барьер для любого, посягающего на тайны этой чащи.

— Это только подлесок, ваше высочество. Считается, что в этих местах окраины леса Чар наиболее молодые. Дальше в лесу начинается что-то совсем невообразимое. Столетия наши монахи записывали слова всех очевидцев, которым удавалось вернуться из этого леса. Через полмили чаща становится совсем непроходимой и наполненной множеством естественных ловушек. А дальше не проходил никто из людей. Или проходили, но не сумели вернуться.

— Да, целый месяц смотрю на этот лес и не перестаю удивляться. Эта магия недоступна нашему пониманию.

— Не совсем, ваше высочество. Мы не можем с ней бороться, но основные механизмы и внешние проявления этой магии тщательно изучались нашим орденом. Прежде всего, сейчас граница леса стабилизировалась. Но во время войны ветвей лесной народ отодвигал эти границы в некоторых местах на целую милю за сезон. Такая мощь поражает. Внешние границы леса защищаются обычными хищниками, подконтрольными народу леса. Полностью подконтрольными, конникам в этом лесу нечего делать, лошади либо просто пугаются волков, либо подпадают под чары леса и сбрасывают седоков.

— А сам народ леса почти никто не видел. Слухи, догадки и домыслы, — это все, что мы имеем. С определенной долей уверенности можно сказать только то, что в глубине леса не одна раса. Слишком разнообразное волшебство, слишком разнятся описания очевидцев. Лесной народ, скорее всего, состоит из нескольких рас, научившихся не только уживаться друг с другом, но и воевать вместе в опасные времена.

— Никто не может сказать, как они выглядят?

— Будем надеяться, что у нас появится возможность с ними встретиться, ваше высочество.

Родовое поместье барона Николаса, Воронье Гнездо, стоял на берегу Страты в миле от границы Чар. Подъемный мост был опущен, ворота открыты, а сам барон встречал гостей вместе с наследником, гарцуя на прекрасном племенном жеребце черной масти.

— Ваше высочество, я безмерно счастлив видеть вас в своих владениях. Вчера на охоте мне удалось подстрелить молодого кабанчика, я думаю, ваше высочество не откажется разделить с моей семьей скромную трапезу. — Как и любой дворянин центральной части королевства, барон обладал прекрасными манерами.

— Конечно, барон. Позвольте представить вам прелата храма Ка"Руут, досточтимого Ка"Гордона.

— Я рад нашей встрече, ваше преподобие, — барон церемонно поклонился священнику.