Андрей Петерсон - Некромант

«Надо бы сказать что-нибудь подходящее… Все-таки историю, как-никак, творим…» — мелькнула нескромная мысль.

«Скорее никак, — эхом отозвалась Хода. — Но все-таки скажи. Скажи… Не то припишут тебе чушь какую-нибудь — век краснеть будем».

— Ну, пойду, что ли… — выдавила из себя Осси и, смутившись собственной растерянности, повернулась к колодцу.

«Умница! Ну что за чудо! Такой незабываемый посыл всему прогрессивному человечеству…»

— Заткнись! — Взрыв ярости и досады на саму себя выплеснулся, естественно, на ближнего своего.

Девушка сделала последний шаг и подошла к черному провалу. Затем легла на плиты пола и свесила голову внутрь.

Колодец вел в коридор, с одной стороны которого был тупик, а другая терялась в темноте. Воздух в коридоре был немного затхлый, но по крайней мере он был. А после недавно пережитого уже и это можно было почитать за счастье. Так что вроде бы все было не так уж и плохо…

Леди Кай поднялась с пола, машинально отряхнула комбинезон, сняла с руки Ходу и бросила змейку вниз.

— Ну что?

«Все тихо, так что — добро пожаловать. Правда, нас тут никто не встречает».

— Это хорошо, — буркнула себе под нос Осси и, немного рисуясь, рыбкой, с переворотом, нырнула вниз, в темноту.

Приземлилась, как учили — в полуприсяде, будто сжатая, готовая в случае опасности мгновенно распрямиться пружина.

Опасности не было, а рядом поблескивала в свете какого-то заблудившегося лучика Хода.

Леди Кай выпрямилась, подобрала Стража, щелчком пальцев сотворила светляка и движением руки отправила его вперед. Голубоватая звездочка неспешно поплыла по коридору, освещая вверенное ей пространство. Действительно, встречающих не было.

Осси сотворила еще одного. Некоторое время провозилась, размещая его так, чтобы свет не бил в глаза, и зашагала догонять медленно удаляющийся огонек.

Коридор был прямой, как стрела, облицованный светлым, почти белым камнем, немного грубовато, правда, отесанным. Высота позволяла идти нормально, не сгибаясь, но подпрыгивать в таком помещении горячо не рекомендовалось, потому как неровные массивные камни потолка, скругленного в плавную арку, периодически задевали по волосам. Сюда бы со всего Королевства свозить толпами лиц, страдающих агорафобией, а самой билеты у дыры продавать…

Ширина коридора позволяла бы спокойно идти рядом двум путникам, да вот беда — единственный напарник висел на руке, чутко прислушиваясь к тому, что ждало впереди. А впереди пока не было ничего. Коридор и коридор…

Шли в полнейшей тишине. Единственным звуком было легкое шуршание пыли под ногами, которая приличным довольно-таки слоем покрывала плиты на полу. К слову сказать, слой этот лежал аккуратненьким, ровненьким и нигде не нарушенным. А это, между прочим, резко увеличивало вероятность того, что леди Осси Кай и Хода были тут первыми гостями за очень много-много лет. Так что, прежде чем устраивать здесь целебные экскурсии, сначала следовало провести тут влажную уборку.

Шли уже долго, приличным таким шагом, и прошли, наверное, фаронга полтора, а то и больше. И опять, как давеча в резиденции, — ни одного изменения в пейзаже. Будто один и тот же маньяк-архитектор ваял — эдакий апологет воинствующего лаконизма в строительстве.

Неожиданно светляк впереди начал притормаживать, а вскоре и вообще остановился, упершись в стену.

— Все, приехали? И это — весь аттракцион? — Тихий голос Осси прозвучал неожиданно громко и совершенно непохоже сам на себя, усиленный и многократно отраженный от стен и низкого потолка. Как прыгающий мячик, он то удалялся, то, будто прыжком, возвращался назад, искажаясь до неузнаваемости и приобретая все более пугающие интонации, совершенно чужие и не очень человеческие. Эхо разносило слова далеко, раскидывало их в разные стороны и собирало вновь в каких-то немыслимых сочетаниях.

Осси поежилась.

«Еще нет. Поворот». — Хвала Страннику, никто еще пока не придумал эхо для мыслей, а потому «голос» Ходы звучал совершенно обычно, спокойно и даже чуть лениво.

Действительно, подойдя к застывшему светляку почти вплотную, Осси обнаружила, что мысленные ее стенания об однообразности бытия услышаны, и коридор резко изломан назад под очень острым углом. Притом так, что еще с двух-трех шагов стена кажется абсолютно сплошной.

Отправив мановением руки остановившийся в нерешительности светящийся шар в дальнейшее странствие, Осси отправилась следом и очень скоро убедилась, что двигаются они почти в обратном направлении по тоннелю-близнецу, ничем, кроме количества пыли, от предыдущего не отличающемуся. Пыли было больше, а в остальном — те же стены, такие же плиты под ногами и все так же голова норовит зацепить низко нависающий потолок.

А коль скоро тоннели были похожи, будто зеркальные отражения, то и закончился этот тоннель в строго положенное время, причем ровно тем же самым манером. Разве что поворот на этот раз был не справа, а слева.

И все началось сначала. Уже в третий раз.

Правда, очень скоро Хода определила, что движутся они не просто зигзагом, а еще и под уклон, а вскоре это стало очевидно и всем остальным членам экспедиции.

И еще, в этом, третьем по счету, тоннеле совсем не было пыли. То есть вообще не было. Стены и пол сверкали чистотой и новизной. Сверкали иногда буквально, отражая голубоватый свет плывущих в воздухе светляков.

Потихонечку начинали гудеть ноги. Все-таки темп был изначально взят приличный, да и прошагали уже изрядно.

Наконец пейзаж стал меняться, хотя, с другой стороны, кто сказал, что изменения всегда к лучшему? Как бы то ни было, но изменения были налицо, и заключались они в том, что в конце тоннеля забрезжил свет.

«Ну вот, наконец и светлое наше будущее появилось. А то я уж думала, так и будем в темноте гулять», — подала голос змея на руке.

— Сейчас так и будем, — ответила Осси и двойным щелчком пальцев правой руки загасила обоих светляков.

С легким пшиком они рассыпались мелкими искрами, и наступила почти полная тьма. От полной она отличалась только тем, что где-то очень далеко, почти на пределе видимости, действительно горел свет.

— Давай-ка вперед, посмотри. — Осси решила, что такое радикальное изменение окружающей среды вполне достойно того, чтобы отправить вперед дозор. И не было в таком ее поступке ничего постыдного и трусливого, а была одна только рациональная осторожность и осторожная рациональность.

Хода развернула свои кольца, которыми удерживалась на излюбленном месте чуть ниже локтя левой руки, и мягко соскользнула на пол, умудрившись сделать это абсолютно беззвучно.